"Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов Америки" 2002 года стала декларацией серьезных намерений США на международной арене, которые они вскоре стали реализовывать, начав военную операцию в Ираке. С тех пор в мире многое изменилось. Понятное дело, многие ждали и соответствующих изменений в американской стратегии. И вот наконец в четверг 16 марта в редакции четырех американских газет, в том числе The New York Times и Washington Post, из Белого дома прислали текст новой американской стратегии на 49 страницах, который позже в тот же день должен был огласить советник президента по национальной безопасности Стивен Хедли, выступая в Институте мира. Журналисты поспешили изучить документ, чтобы сообщить читателям о его содержании еще до официальной публикации, и обнаружили: новая американская стратегия оказалась старой.
"Стратегия национальной безопасности" - документ, который администрация должна обнародовать в соответствии с законом Голдуотера-Николса о реорганизации Министерства обороны 1986 года (the Goldwater-Nichols Defense Department Re-organisation Act of 1986). Этот документ не имеет никакой юридической силы, являясь лишь отчетом о работе, проделанной администрацией в области обеспечения национальной безопасности, и декларацией ее дальнейших планов в этой сфере. Документ готовит Совет по национальной безопасности при непосредственном участии президента.
До сих пор единственным ориентиром при обеспечении национальной безопасности США была стратегия 2002 года, созданная во многом наспех и под конкретные цели (нужно было, во-первых, продемонстрировать всему миру, что Америка на коне, хотя ей и нанесен жестокий удар, а во-вторых, оправдать планируемое вторжение в Ирак). Поэтому многое просто выпало из поля зрения составителей стратегии, главным из которых была Кондолизза Райс, занимавшая тогда пост советника президента по национальной безопасности, а ныне являющаяся госсекретарем. Четыре года спустя новый советник Стивен Хедли, бывший заместителем советника Райс, постарался исправить недочеты.
В преддверии публикации столь важного документа Стивен Хедли дал интервью журналистам тех изданий, которым был передан текст "Стратегии" еще до оглашения. По его словам, основная задача нового документа - не сформулировать новую стратегию, а подвести итоги того, что было достигнуто, и описать новые угрозы, с которыми пришлось столкнуться.
После 11 сентября 2001 года всему миру стало очевидно, кто является главным врагом "свободного мира", - международный терроризм. Однако довольно быстро борьба собственно с терроризмом стала отходить на второй план. То есть, разумеется, по-прежнему искали и ищут Осаму бин Ладена, муллу Омара и других террористических лидеров, но это становилось поводом для объявления враждебными целых государств. Так произошло с Афганистаном, Ираком, а также с другими странами, на которые пока не обрушилась американская военная машина, но которые также были включены американским президентом в "ось зла".
Побороть терроризм и сделать мир более безопасным было решено путем распространения демократии. Вполне естественно, что главными врагами в таком контексте были уже не столько террористы, сколько одиозные диктаторы, которые, не допуская в свои страны демократию, тем самым создают в них питательную среду для терроризма.
Так и сформировался новый американский образ врага, занимающий центральное место в новой стратегии. Если в стратегии 2002 года он явно имел черты Осамы бин Ладена, то в новом документе такой однозначной персонализации нет. Впрочем, по крайней мере семь конкретных "лиц врага" можно указать: это Ким Чен Ир (Северная Корея), Махмуд Ахмадинеджад (Иран; впрочем, тут, конечно, правильнее было бы назвать аятоллу Хаменеи), Башар Асад (Сирия), Фидель Кастро (Куба), Александр Лукашенко (Белоруссия), Тан Шве (Бирма) и Роберт Мугабе (Зимбабве).
Некоторым из этих диктаторов и стран, которые пока не сбросили их власть, в документе уделено особое внимание. Прежде всего, разумеется, Ирану. "Ни одна страна мира не представляет для нас такой угрозы, как Иран", - сказано в документе. Дипломатическими усилиями мирового сообщества, возглавляемого США, иранская ядерная программа должна быть прекращена. США очень надеются "избежать конфронтации". О том, что будет, если избежать ее не удастся, составители стратегии стараются прямо не говорить. Но в документе достаточно намеков на то, что едва ли американцы спасуют перед необходимостью применения военной силы.
Гораздо большая осторожность высказываний, касающихся КНДР, связана, по всей вероятности, с тем, что американские власти склонны верить правительству этой страны, заявляющему, что в его распоряжении имеется ядерное оружие. Тем не менее, авторы "Стратегии" обвиняют Северную Корею в двуличии и вероломстве, а также в торговле наркотиками, подделке американской валюты и в том, что в этой стране люди погибают от голода.
Китай стратеги из Белого дома прямо не называют даже потенциальным противником, в отличие от коллег из Пентагона. Тем не менее, в документе отмечается, что китайское руководство "думает и действует по-старому". Китай расширяет экспорт, но при этом стремится не допустить иностранные товары на собственные рынки, то есть проводит политику протекционизма. А такая политика является прямой противоположностью свободной торговли, которую США пропагандируют как единственный путь к процветанию как каждой национальной экономики, так и мировой экономики в целом. Как сказал в том же интервью Хедли, китайцы просто слишком ограниченно понимают свои интересы и, видимо, не отдают себе отчета в том, что без открытия национального рынка бурный экономический рост рано или поздно захлебнется.
В "Стратегии" выражается уверенность в том, что если Китай будет "вести себя как ответственный партнер, который выполняет взятые на себя обязательства" и если он гарантирует своим гражданам не только экономическую, но и политическую свободу, то он станет по-настоящему процветающим государством, живущим в мире и согласии с США и со всем остальным миром. Стратегия США заключается в том, чтобы постоянно убеждать китайское руководство в необходимости идти именно таким путем.
Еще одна страна, удостоенная отдельного абзаца в документе, - Россия. "В России в последнее время, к сожалению, существует тенденция к сворачиванию демократических свобод и институций". Гораздо жестче, чем в 2002 году, заявляется, что отношения Вашингтона и Москвы "будут зависеть от внутренней и внешней политики, которую будет проводить Россия". Вообще, выраженное в документе отношение к России - гораздо более скептическое. В 2002 году Буш называл Путина в числе своих главных союзников, теперь же Россия, наряду с коммунистическим (то есть по определению не дружественным США) Китаем, отнесена к числу тех стран, которые не являются ни явными союзниками, ни явными противниками Соединенных Штатов.
Понятие "экономическая глобализация" появилось в лексиконе Буша и его команды совсем недавно. В 2002 году, под впечатлением от терактов 11 сентября, стратегам из Белого дома и вовсе было не до того, чтобы вырабатывать общие принципы экономической политики США. В новой "Стратегии" хотя бы упомянуто, что этот комплекс проблем вообще существует, что этот вопрос стоит на повестке дня именно с точки зрения национальной безопасности, а не только развития и процветания. Аналитики уже одно это склонны рассматривать как серьезный шаг вперед.
В основу своих отношений с потенциально опасными странами США кладет "доктрину превосходства" (preemption doctrine), то есть, собственно говоря, доктрину превентивных ударов.
Эту доктрину многие аналитики склонны рассматривать как принципиально новую для США, которые раньше стремились по возможности изолировать Американский континент от влияний извне (в соответствии с "доктриной Монро", сформулированной пятым президентом США Джеймсом Монро в послании к Конгрессу еще в 1823 году) и без крайней необходимости не ввязываться в конфликты за его пределами. "Доктрину превосходства" (иногда называемую также "доктриной Вулфовица" по имени нынешнего главы Всемирного банка, который, как считается, был ее идеологом в качестве заместителя министра обороны) можно считать "агрессивной" по сравнению с "доктриной Монро". Она предполагает в первую очередь активную работу американской разведки по всему миру с целью обнаружения потенциальных источников угроз для Соединенных Штатов. "В соответствии с общепризнанными принципами самозащиты, мы, в случае необходимости, не исключаем возможности применения вооруженных сил в превентивных целях", - говорится в "Стратегии". И еще в ней сказано: "Учитывая, насколько разрушительными могут быть последствия атаки с использованием оружия массового поражения , мы не можем просто стоять и наблюдать, как смертельная угроза становится реальной".
Критики внешней политики Буша неоднократно упрекали его в том, что он отдал приказ о начале операции в Ираке, опираясь на ошибочные (а то и сфальсифицированные) разведданные. "Стратегия" признает, что с Ираком и его оружием массового поражения, которого, как выяснилось, попросту не существовало, вышла ошибка, однако это совершенно не означает, что нападение на Ирак и свержение баасистского режима было целиком ошибочно. В документе особо оговаривается, что полной уверенности в реальности угрозы не может быть никогда, поскольку враждебные Соединенным Штатам режимы, как правило, закрыты для мирового сообщества. Но это не столь важно, заявляют американские стратеги: если вам есть что скрывать от нас, значит, вы уже представляете опасность.
Практически это означает, что единственной гарантией безопасности для любой страны мира может быть лишь ее полная открытость. Не чините препятствий американцам, если вдруг они заинтересуются вашими ядерными объектами, - и у вас есть шанс остаться целыми и невредимыми.
Вероятно, излишне даже упоминать о том, насколько прямое отношение все сказанное имеет к кризису вокруг иранской ядерной программы.
Washington Post приводит мнение об этой доктрине Харлана Алмана, старшего советника Центра стратегических и международных исследований: "Превентивные ударым всегда будут полезным инструментом, но это не та вещь, которой можно трясти перед носом у всех и швырять в лицо каждому. Делать это центральным пунктом стратегии - огромная ошибка". Если США, руководствуясь этой стратегией, нападут на Иран, то это, по мнению Алмана, будет "глупостью" (foolish).
Другой эксперт Washington Times, Томас Доннели из Американского института предпринимательства, считает, что вторжение в Ирак нельзя рассматривать как пример реализации этой доктрины, поскольку это был не столько превентивный удар, сколько завершение начатой двенадцатью годами ранее войны в Персидском заливе. Что же касается собственно "доктрины превосходства", то она не сводится только к превентивным ударам, а предполагает более широкий спектр возможностей воздействия (например, экономическое давление).
Недавняя победа на парламентских выборах в Палестинской автономии радикального исламского движения ХАМАС, казалось бы, продемонстрировала, что демократия сама по себе еще ничего не гарантирует. Вспоминали и Гитлера, который, как известно, пришел к власти в Германии вполне конституционным путем, используя возможности, предоставляемые демократией, и громогласно заявляя при этом, что намерен эту демократию уничтожить. Но и на это у американских стратегов нашелся ответ.
Демократии, заявляют они на страницах "Стратегии", могут быть "эффективными" и "неэффективными". Само по себе существование в стране демократических процедур наделения властью еще не означает, что страна является "эффективной демократией". Таковой является только та страна, где демократические институты не просто терпят, а развивают, где преимущества демократии используются во благо народа и где находит поддержку идея укрепления и распространения демократии как залога более справедливого и безопасного миропорядка.
"Политика Соединенных Штатов заключается в том, чтобы находить и поддерживать демократические движения и организации повсюду, имея конечной целью уничтожение тирании в мире", - сказано в документе. Администрация намерена встречаться в Белом доме с лидерами демократической оппозиции тех стран, где, с точки зрения американцев, не все в порядке с правами и свободами человека, и оказывать им всемерную поддержку. Фактически это означает отказ США от одного из фундаментальных принципов, на которых до недавнего времени покоилось международное право, - принципа легитимизма.
Кроме того, составители документа указывают на то, что необходимо уметь побеждать и на уровне идеологии, противопоставлять антиамериканской риторике, используемой "врагами свободы", проамериканскую, пропагандировать свои, "правильные" демократические ценности.
Нередко администрацию Буша упрекали в том, что она пренебрегает дипломатическими методами решения международных споров и мнением своих союзников и международного сообщества. В связи с этим в "Стратегии" заявлено, что важнейшими внешнеполитическими задачами США являются укрепление НАТО и реформирование ООН с тем, чтобы превратить обе эти организации в по-настоящему эффективные инструменты решения проблем. Буш намерен отказаться от своего "go-it-alone style", что можно перевести примерно как "действовать в стиле сделай-сам".
Однако в целом ряде вопросов прямое взаимодействие между странами остается более эффективным. Это касается, с одной стороны, решения ряда гуманитарных задач, как было в случае с преодолением последствий разрушительного цунами в Юго-Восточной Азии в 2004 году, когда пострадавшим странам оказывали помощь не столько международные организации, сколько другие страны напрямую. С другой стороны, это касается создания международных коалиций с конкретными целями, как, например, "антииранская коалиция", о создании которой объявил 7 марта заместитель госсекретаря США Николас Бернс.
Наконец, еще один блок вопросов, имеющих значение для национальной безопасности США, с точки зрения авторов "Стратегии", - вопросы гуманитарные. Для национальной безопасности важно бороться со СПИДом, птичьим гриппом и другими опасными заболеваниями, сводить к минимуму ущерб и преодолевать последствия как природных, так и антропогенных катастроф и "cataclysmic megadisasters" (выражение из текста "Стратегии", с трудом поддающееся переводу, да, вероятно, его и не требующее). Причем, решив отказаться от изоляционизма, американцы и в этом последовательны до радикализма: национальная безопасность США, как следует из "Стратегии", зависит от того, как это дело поставлено не только у них в стране, но и во всем мире.
"Стратегия" 2002 года была, разумеется, не полна. Попытка написать полную "Стратегию", разумеется, заранее обречена на провал, поскольку ее цель не в том, чтобы объясть необъятное, а в том, чтобы указать, чему будет уделено приоритетное внимание. Тем не менее, критики уже успели поставить на вид составителям документа отсутствие в ней упоминаний о некоторых проблемах, которые они считают вполне достойными этого, например, проблемы глобального потепления и борьбы с бедностью.
Сами авторы документа называют "Стратегию" "идеалистической с точки зрения целей и реалистической с точки зрения средств". Слова о том, что "Америке нужны идеализм и мужество", чтобы утвердить свободу во всем мире, были кульминацией второй инаугурационной речи Буша.
Ковбой сказал - ковбой сделал.
Иван Грушин