На проходящем во Владикавказе совместном заседании правительств Северной и Южной Осетий, посвященном решению народохозяйственных проблем, югоосетинский лидер Эдуард Кокойты выступил с громким политическим заявлением. Он пообещал обратиться в Конституционный суд РФ с просьбой рассмотреть возможность вхождения непризнанной республики в состав России.
Кокойты нашел для подобной инициативы следующее юридическое обоснование: территория Осетии вошла в состав Российской империи в 1774 году по Кучук-Карнаджийскому мирному договору с Оттоманской Турцией, а после этого, по мнению Кокойты, никаких документальных подтверждений отделения южной части Осетии от России, а также от Советского Союза или Российской Федерации не существует.
"Почему мы сегодня должны ставить вопрос о вхождении в Российскую Федерацию, когда мы вообще оттуда не выходили?", - риторически вопросил Кокойты, напомнив также, что 95 процентов населения Южной Осетии имеют российское гражданство.
На этом же заседании присутствовал помощник российского премьер-министра Михаила Фрадкова Геннадий Букаев, который со своей стороны заявил, что в руководстве страны принято принципиальное решение о принятии Южной Осетии в состав РФ. Однако его слова вызвали в Москве недоумение. Анонимный чиновник в правительстве РФ отметил в интервью газете "Ведомости", что помощник Фрадкова не имел полномочий делать такие заявления. Другой же чиновник из российского Белого дома посетовал, что подобные заявления следовало бы сделать "ближе к тому моменту, когда Запад окончательно объявит решение по Косово".
МИД России, сначала воздерживавшийся от комментариев, затем устами своего официального представителя Михаила Камынина заявил, что статус Южной Осетии может быть решен лишь путем переговоров в рамках Смешанной контрольной комиссии с участием представителей РФ, Грузии и обеих Осетий.
Стоит отметить, что руководство Южной Осетии уже не в первый раз заявляет о желании добиться включения республики в состав России. С соответствующей просьбой Кокойты уже обращался в российские Госдуму и Совет Федерации в июне 2004 года. Тогда в ответ на запрос российских депутатов Конституционный суд разъяснил, что подобные вопросы следует решать исключительно через Тбилиси и к тому же инициативу должна проявить грузинская сторона. Правда, тогда у власти в Тбилиси находился Эдуард Шеварднадзе, с которым отношения у Москвы были, может и не очень теплые, однако не настолько прохладные, как с Михаилом Саакашвили.
Тем временем сенсационные высказывания Кокойты и Букаева стали обрастать новыми подробностями. В пресс-службе президента Северной Осетии Теймураза Мамсурова пояснили, что в настоящее время обсуждается создание "политико-экономической базы" для объединения. В частности, речь идет о формировании единой транспортной, энергетической и информационной инфраструктуры, которая не позволит Грузии подвергнуть Южную Осетию блокаде. Сюда входит строительство шоссе в Цхинвали в обход грузинских сел, нового высокогорного газопровода, линий электропередачи и телеретрансляторов.
В Конституционном суде России отмечают, что там, в принципе, готовы рассмотреть обращение Южной Осетии, однако такой запрос еще не поступал. В то же время представитель Совета Федерации в КС Юрий Шарандин высказывает уверенность, что "перспектива рассмотрения дела в КС сводится фактически к нулю".
По сравнению с нейтральной реакцией Москвы, Тбилиси был гораздо более резок в своих оценках югоосетинского демарша. Госминистр Грузии по урегулированию конфликтов Георгий Хаиндрава назвал заявление Кокойты "околополитической возней" и попыткой сорвать мирный план урегулирования конфликта. Председатель международного комитета парламента Грузии Константин Габашвили подчеркнул, что параллели между Косово и Южной Осетией неуместны, так как в Косово сербы подвергали геноциду албанцев, а в Южной Осетии объектом репрессий стали грузины - представители титульной нации.
Кроме того, МИД Грузии собирается направить ноту протеста в связи с проведением во Владикавказе совместного заседания правительств Северной и Южной Осетии, что, по мнению грузинских дипломатов, является покушением на суверенитет Грузии.
Как уже было сказано, Южная Осетия апеллирует к положениям Кучук-Карнаджийского мирного договора, заключенного 21 июля 1774 года между Российской и Османской империями, после поражения последней в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Согласно этому документу, подданными Екатерины II становились, в частности, жители Кабарды и Осетии, которая простиралась по обе стороны Главного Кавказского хребта.
В Грузии территорию Южной Осетии теперь именуют Самачабло, по фамилии средневековых князей Мачабели, владения которых находились в этом районе. Однако к моменту вхождения Осетии в Россию такого княжества уже не существовало, а земли, населенные осетинами, находились в вассальной зависимости от кабардинских князей. Те, в свою очередь, присягали на верность российскому царю еще во времена Ивана Грозного, но так как фактическое влияние Москвы на Северном Кавказе тогда не ощущалось, правители Кабарды умело лавировали между турками и русскими, сохраняя относительную самостоятельность.
Правды ради следует указать, что включение осетинских земель в состав России учитывало и интересы самих осетин, которые еще в 1749 обращались к императрице Елизавете с просьбой о покровительстве, а Кучук-Карнаджийский мир лишь юридически вывел эти земли из сферы влияния Османской империи.
Окончательно контроль над территорией нынешней Осетии был установлен к 1806 году. В 1843 году Осетию разделили на север и юг, который вошел в состав Тифлисской губернии под названием Осетинский округ.
После февральской революции 1917 года Грузия объявила себя независимой, однако осетины не признали ее суверенитет и оказали меньшевистскому правительству в Тбилиси вооруженное сопротивление. В мае 1920 года РСФСР и Грузия подписали договор о признании, на основании которого Грузия рассматривает Южную Осетию как часть своей территории. Однако большевистская Россия потребовала вывода из Осетии грузинских войск и отказа от вмешательства во внутренние дела народа, имеющего право на самоопределение.
В феврале 1921 года большевики свергли меньшевистское правительство Грузии и установили советскую власть на ее территории, а в апреле 1922 года была образована Юго-Осетинская автономная область в составе Грузинской ССР.
Следующий этап обострения территориальных противоречий пришелся на период распада СССР. В ноябре 1989 года Совет народных депутатов автономной области принял решение о ее преобразовании в автономную республику, которая была провозглашена в сентябре 1990 года. В декабре этого же года Верховный совет Грузии упразднил Южную Осетию и ввел на ее территории чрезвычайное положение. Вскоре после роспуска СССР, в январе 1992 года, в Южной Осетии состоялся референдум о независимости, за которую проголосовали более 98 процентов местных жителей, и в мае этого же года республика провозгласила себя суверенным государством. Однако к настоящему времени ее независимость признана лишь такими же самопровозглашенными республиками, как Приднестровье, Абхазия и Арцах (Нагорный Карабах).
Большинство экспертов полагает, что инициатива Кокойты останется без каких-либо последствий. Так, бывшая судья КС РФ Тамара Морщакова считает, что суд вообще не располагает компетенцией верифицировать документы, на которые ссылается руководство Южной Осетии.
Тем не менее, правовые основы для признания независимости могут появиться после решения косовского вопроса. Если Косово, до сих пор официально числящееся составной частью Сербии, получит независимость, то оно, скорее всего, затем объединится с Албанией. По такому же пути могут пойти и Южная Осетия с Абхазией: сначала добиться признания своей независимости, а потом уже в качестве суверенных государств проситься в состав России.
Спикер Совета Федерации Сергей Миронов отмечает, что Россия не допустит применения "двойных стандартов", если начнутся разговоры о том, что бывшая Югославия - это одно дело, а Закавказье - совсем другое. Миронов также обратил внимание на юридическую коллизию, которая состоит в том, что хотя Россия признает территориальную целостность Грузии, но жители Южной Осетии, выступающие за ее вхождение в состав РФ, имеют российское гражданство, поэтому их мнение нельзя не учитывать.
Остается только посочувствовать российским дипломатам, работающим на этом направлении. Неадекватные действия и высказывания как грузинского, так и югоосетинского руководства сильно усложняют задачу по восстановлению мира в этом регионе. Можно понять и местных политиков: на фоне развалившейся экономики и нищего населения, живущего во многом натуральным хозяйством, единственный выход для них - это сыграть на националистических настроениях.
Грузия и Южная Осетия разыгрывают в своих двусторонних отношениях российскую карту, продолжая апеллировать к РФ как к некоему высшему арбитру. Москве же приходится проявлять недюжинную выдержку и хладнокровие, чтобы удержать своих партнеров по переговорам в рамках приличий. И пока что это ей удается: пример Югославии еще свеж в памяти.