Громкое уголовное дело, названное в прессе делом капитана Ульмана, получило неожиданное развитие. Трое из четверых подсудимых - Эдуард Ульман, Владимир Воеводин и Александр Калаганский - обвиняемые в убийстве шестерых мирных чеченцев во время спецоперации, дважды не явились на заседание суда, после чего были объявлены в федеральный розыск. Где они сейчас находятся, не знают ни их родственники, ни их адвокаты. Выдвигаются различные версии исчезновения - от побега или похищения до физического устранения спецназовцев.
Капитан Эдуард Ульман и еще двое его сослуживцев в первый раз не явились на прения в Северо-Кавказский окружной военный суд 12 апреля. Пришел только Алексей Перелевский. Тогда свои доводы как раз должна была представлять сторона защиты. Судья не стал драматизировать ситуацию и перенес заседание на следующий день, поскольку в том, что подсудимые, находящиеся под подпиской о невыезде, могли по каким-либо причинам не придти на прения, не было ничего уж такого криминального. Тем более что в конце марта суд однажды откладывался из-за серьезной болезни отца Владимира Воеводина, проживающего в Новосибирской области. Плохо себя чувствовала и мать Ульмана.
Однако и через день никто из троих подсудимых в здание суда не пришел. Их адвокат Роман Кржечковский признался, что потерял связь с подзащитными еще 5 апреля. "По моей информации, Ульман должен находиться в Москве, Владимир Воеводин в Новосибирске, а Александр Калаганский в Улан-Удэ. Где они находятся сейчас - мне не известно. Дозвониться я им не могу, так как телефоны отключены", - пояснил он. Командир воинской части в Бурятии, где проходят службу обвиняемые, в свою очередь сообщил, что в Улан-Удэ офицеры не появлялись. Сторона обвинения поспешила заявить, что ожидала такого поворота событий, намекнув на спланированность побега военнослужащих.
Исчезновению обвиняемых предшествовали почти три с половиной года долгих судебных слушаний. А началось все в 2002 году, когда выяснилось, что 11 января в Шатойском районе Чечни разведгруппа 641-го отряда спецназа ГРУ под командованием капитана Эдуарда Ульмана, находясь в засаде, обстреляла автомобиль "УАЗ" (в этот день там проходила масштабная спецоперация и военнослужащие должны были перекрыть пути отхода бандгруппы). Как утверждали впоследствии сами спецназовцы, водитель машины не реагировал на требования остановиться и предупредительную стрельбу в воздух, поэтому огонь был открыт на поражение. Однако в "УАЗе" оказались не боевики, а местные жители, один из которых, директор школы Саид Аласханов, был убит, еще двое ранены.
Ульман обратился к оперативному офицеру от спецназа при руководителе спецоперации майору Алексею Перелевскому. Вот какие показания тот дал в марте 2007 года: "Ульман вышел на связь и сказал, что обстрелян "УАЗ", сказал "сугроб, три горячих, два теплых". Я понял, что сугроб - это "УАЗ", горячие - убитые, и теплые - оставшиеся в живых (здесь стоит обратить внимание на расхождения в количестве убитых и раненых с общепринятой версией. Почему убитых было трое, а раненых - двое, Перелевский не объясняет. прим. "Лента.Ру"). Я уточнил у Ульмана, есть ли при них оружие, он ответил, что нет". Далее, по показаниям Перелевского, он тут же пошел на доклад к руководителю операции полковнику Владимиру Плотникову, после чего тот зашел в палатку, попросив подождать. "Когда Плотников вышел, он сказал: "Оставшихся уничтожить", - заявил Перелевский. Этот приказ и требование "взорвать и сжечь" "УАЗ" Перелевский по указанию Плотникова передал Ульману.
Командир группы спецназа вместе со своими подчиненными этот приказ в точности выполнил. С октября 2003 года, когда открылись слушания по этому делу, Ульман, Воеводин и Калаганский (обвинялись в убийстве), а также Перелевский (обвинялся в превышении должностных полномочий) дважды оправдывались судом присяжных. Гособвинение настаивало на том, что "ни один устав не предусматривает расстрела не только мирного населения, но и военнопленных". Вместе с тем, спецназовцы ГРУ не отрицали самого факта совершенного ими убийства, но ссылались на то, что выполняли приказ командования. А устав, как известно, закрепляет незыблемость приказов вышестоящих командиров, с чем согласились присяжные.
Они, очевидно, учли и то, что на скамье подсудимых были представлены не все возможные фигуранты этого дела. И речь, естественно, шла о полковнике Владимире Плотникове, который, по словам Перелевского, и отдал приказ о расстреле чеченцев. Однако он к ответственности привлечен не был. Вообще, руководство той спецоперации только один раз, спустя год после начала процесса, было приглашено в суд в качестве свидетелей, где опровергло все показания майора Алексея Перелевского. Больше ни у суда, ни у прокуратуры к Плотникову и его коллегам вопросов не возникало.
Оба оправдательных приговора коллегии присяжных, подтвержденных Северо-Кавказским окружным военным судом, вновь и вновь по жалобам стороны обвинения отменялись Военной коллегией Верховного суда РФ. А в апреле 2006 года Конституционный суд РФ постановил, что "до формирования в Чечне суда присяжных дела в отношении военных по преступлениям, совершенным на территории республики, не могут рассматриваться присяжными". Таким образом, дело Ульмана поручили профессиональным судьям.
4 апреля 2007 года (то есть фактически за день до пропажи подсудимых) состоялись прения, на которых выступила прокуратура. Гособвинитель полковник Николай Титов из Главной военной прокуратуры, "учитывая особую тяжесть совершенного преступления", потребовал признать виновными всех фигурантов дела и приговорить Эдуарда Ульмана и Алексея Перелевского к 23 годам лишения свободы, а Владимира Воеводина и Александра Калаганского к 19 и 18 годам соответственно. Кроме того, он потребовал лишить их воинских званий и наград. На следующий день всякая связь с подсудимыми была потеряна.
Адвокаты потерпевших сразу заявили, что неявка обвиняемых на слушания - это сознательный и "очень серьезный" шаг. По их словам, Ульман и его сослуживцы пошли на него, чтобы избежать приговора с длительными сроками заключения, который был неизбежен при рассмотрении дела профессиональными военными судьями. Сторона защиты спецназовцев также тонко намекала, что "дело близилось к завершению, можно с определенной долей уверенности заявить, что приговор мог быть оглашен в конце этой или начале следующей недели". Таким образом, версия о том, что трое подсудимых сбежали, не дожидаясь приговора суда, стала основной.
По данным газеты "Коммерсант", подсудимые решили исчезнуть, узнав о том, что сразу после прений гособвинение собирается ходатайствовать в суде об их аресте. Знакомые Ульмана утверждают, что он вернется в Ростов-на-Дону только тогда, когда получит "определенные гарантии от властей". А именно, будет уверен в том, что после вынесения обвинительного приговора ему может быть обещано помилование президентом России. Такой вариант, как отмечает издание, удовлетворил бы все стороны процесса: и президента Чечни Рамзана Кадырова, который не раз требовал осудить военнослужащих, и руководство ГРУ Минобороны (в его адрес со стороны обвинения уже посыпались упреки в том, что оно не провело внутреннее расследование происшествия и пыталось скрыть вину своих подчиненных).
Вместе с тем, против такой версии развития событий выступают те, кто уверен, что Ульману и его сослуживцам, дважды оправданным присяжными, не имело смысла убегать и опасаться нового вердикта суда. Иначе, пытаясь скрыться от ответственности, они косвенно соглашались с предъявленными им обвинениями. А ведь еще несколько недель назад они заявили, что не признают себя виновными в убийстве, хотя факт расстрела чеченцев "имел место". Более того, дело Ульмана уже получило широкий резонанс. За обвиняемых вступились не только различные инициативные группы, которые передали материалы и подписи в поддержку спецназовцев в президентскую администрацию, но и советник президента - генерал Геннадий Трошев. Он заявил, что "если мы чеченских головорезов сегодня под амнистию подводим, то этих ребят, которые по приказу командира ушли туда выполнять конституционный долг и которые, может быть, сорвались, к этим людям тоже должно быть снисхождение".
Некоторые правозащитники считают, что подсудимые такими действиями пытаются затянуть время, чтобы была возможность провести последующие консультации. Кстати, если действительно принять на веру версию о намеренном побеге, то она не выглядит совсем уж нелогичной, поскольку имеет параллель с еще одним недавним громким делом, связанным с загадочной смертью бывшего подводника и киллера Александра Пуманэ. Его, как известно, задержали в машине со взрывчаткой, а после допросов с пристрастием в одном из московских ОВД он умер в больнице. Тогда в убийстве обвинили главу отдела по борьбе с терроризмом оперативно-розыскной части номер 5 при московском УБОПе майора Вячеслава Душенко. Два года он скрывался от следствия, пытаясь доказать свою непричастность к этому преступлению, и только 12 апреля 2007 года стало известно о том, что с милиционера сняты все обвинения.
Эта версия, несмотря на некоторые свои частные отступления, кажется наиболее здравой. Но есть и другие. Согласно им, Ульмана и его сослуживцев могли похитить или даже убить. Такие версии активно обсуждаются на форумах и сайте группы поддержки Ульмана. Там считают, что исчезновение подсудимых будет выгодно, во-первых, чеченской стороне, которая сможет использовать этот факт для подтверждения виновности военнослужащих, во-вторых, руководителям спецоперации, поскольку при таком раскладе они будут избавлены от возможных обвинений, и, в-третьих, прокуратуре, которая сможет "скрыть всяческие несуразности и шероховатости" в обвинении.
16 апреля о таких "вариантах" публично заявил депутат Госдумы Дмитрий Рогозин. "Речь идет о том, что подсудимых группы Ульмана нашли и вывезли на территорию Чечни. Я попросил (у Генпрокуратуры и ФСБ) провести следствие по факту их исчезновения, а также провести проверку жилых и нежилых помещений родственников и потерпевших, где могут удерживаться Ульман и другие", - заявил он.
Однако, как справедливо отмечают некоторые наблюдатели, чеченцам гораздо выгоднее довести дело до приговора, чтобы иметь соответствующий судебный прецедент. Ведь в суде находится и другое похожее дело, которое в прессе получило название "второе дело Ульмана", по обвинению двоих офицеров Внутренних войск МВД РФ Евгения Худякова и Сергея Аракчеева в убийстве троих чеченцев в 2003 году. Стоит отметить также и то, что похитить троих человек, которые находятся в разных городах России (если вспомнить слова адвоката, то в Москве, Новосибирске и Улан-Удэ), очень сложно.
Вместе с тем, обращает на себя внимание и то, что пропали непосредственные исполнители расстрела чеченцев, остался лишь офицер, выполнивший роль "посредника" в передаче приказа между руководством спецоперации и группой Ульмана. Так или иначе, но слушания Северо-Кавказского окружного военного суда по этому делу отложены до 24 мая. Если до этого времени подсудимые не будут найдены, процесс над Ульманом, Воеводиным и Калаганским будет прекращен до тех пор, пока они не объявятся. Судить станут одного Перелевского, дело которого выделят в отдельное производство.
Руслан Кадрматов