13 февраля 32-летний итальянец Кристиан Фамилиари (Cristian Familiari), вооружившись ножом для резки обоев и ковровых покрытий, ворвался в частный детский сад "Il girotondo", расположенный на улице Больцано в городе Реджо-ди-Калабрия, и взял в заложники 11 детей и воспитательницу. В течение пяти часов его убеждали сдаться и отпустить детей. Потом полиция приступила к активным действиям. В результате молниеносной операции, преступник был обезврежен, а заложники освобождены.
Как только стало известно о захвате детей, к зданию детского сада немедленно прибыли чиновники городской администрации, сотрудники полиции, которые оцепили место происшествия, и, разумеется, родители. Собралась толпа зевак. Переговоры с Кристиан Фамилиари вел лично мэр города Джузеппе Скопеллити (Giuseppe Scopelliti). Однако понять, чего собственно хочет преступник, оказалось не так легко.
Кристиан Фамилиари был немого не в себе. Он находился в крайне возбужденном состоянии, говорил эмоционально и бессвязно. Это нашло свое отражение в многочисленных и весьма противоречивых сообщениях с места событий.
Так, телерадиокомпания RAI сообщила, что Фамилиари проник в детский сад и захватил детей в заложники с единственной целью - увидеть своего сына Франческо, с которым он не мог общаться после развода. Сообщалось, что сам Франческо находится среди детей.
А вот по данным агентства Reuters, дело было вовсе не в сыне. Фамилиари якобы говорил о том, что его у него незаконным образом экспроприировали земельный участок, указывал на какое-то решение суда, требуя его пересмотра и отмены.
Впрочем, крайнее нервное возбуждение не помешало Фамилиари выдвинуть вполне разумное требование - прислать к нему журналистов и телевизионщиков. Прибывшая на место съемочная группа зашла в здание и запечатлела взрослого мужчину в теплой жилетке с растрепанными волосами.
Кристиан Фамилиари конкретизировал свои требования. Из его слов можно было заключить, что на преступление он пошел от отчаяния, чтобы привлечь внимание общественности к бедственному финансовому и социальному положению, в котором он оказался, после того как местные власти закрыли два производства.
О том, являлся ли Фамилиари владельцем или совладельцем предприятий или же просто там работал, ничего не говорилось. Чтобы поправить свои дела, он потребовал выплатить ему 500 тысяч евро, предоставить жилье и работу. "Я не уйду отсюда, пока мне не заплатят", - якобы заявил он.
Тем не менее Фамилиари не отказался от переговоров с родителями, чиновниками и полицейскими. Вскоре он согласился отпустить трех детей. Около 13:30 он освободил двух ребятишек, спустя некоторое время еще одного, потом еще двоих. Возникла надежда, что преступник все же пришел в себя и постепенно один за одним отпустит всех заложников и сдастся сам. Переговоры продолжались. Однако продвигались, судя по всему, не так быстро, как хотелось бы.
Вероятно, что какие-то слова Кристиана Фамилиари вызвали у служащих правопорядка дополнительные опасения за жизнь детей. Так или иначе, не прекращая пререговоров, полиция стала готовить спецоперацию.
Пока собравшиеся перед входной дверью родители уговаривали преступника сдаться и отдать им детей, полицейские за их спиной к зданию подогнали машину. Им удалось раздобыть ключ от одной из боковых дверей. Улучив относительно спокойный момент, они ворвались в помещение. Все произошло так быстро, что Фамилиари не успел среагировать.
Его скрутили, отобрали нож, вывели из здания и посадили в автомобиль. Тем не менее вся операция едва не оказалась под угрозой. Разгневанные родители детей и очевидцы не хотели пропускать машину, требуя отдать им преступника. Суда Линча все же удалось избежать. Кристиана Фамилиари увезли в полицейский участок. Никто из детей, взятых в заложники, не пострадал. Как рассказала одна из девочек, Фамилиари не сделал им ничего плохого. Вероятно, по малолетству дети так до конца и не поняли, что им грозило.
А вот воспитательница Лоренца Манджиола (Lorenza Mangiola) поняла это достаточно хорошо. После освобождения ее усадили в карету скорой помощи и увезли в больницу. Пока неизвестно, какие обвинения предъявят Кристиану Фамилиари и сможет ли бедственное и отчаянное положение, в котором он находился, послужить если не оправданием, то по крайней мере смягчающим обстоятельством. Не исключено, что он действовал в состоянии аффекта. Хотя, положа руку на сердце, даже это его не извиняет.