USA.Lenta.Ru продолжает вспоминать самые значимые политические скандалы, которые сотрясали США в последние десятилетия. Начали мы с Уотергейта, продолжили убийством Джона Кеннеди. На сей раз мы вспомним Моникагейт. Этот скандал произошел не так давно – всего десять лет назад. Кроме того, по понятным причинам он имеет самое прямое отношение к нынешней президентской кампании.
...Виноват во всем, конечно, Мэтт Драдж – живая легенда, гуру интернет-журналистики, чей сайт Drudge Report блогеры "Американских гонок" по утрам открывают раньше, чем родную "Ленту". Именно он 17 января 1998 года сообщил, что журналист Newsweek Майкл Изикофф раскопал историю о связи президента Билла Клинтона с некоей юной стажеркой в Белом доме, но за несколько часов до подписания номера в печать его статью сняли.
В дальнейшем история обросла массой подробностей, в которых достоверно установленные факты, догадки и домыслы перемешались так, что их подчас невозможно разделить. Писали, что Клинтон и Левински предавались любовным утехам прямо в Овальном кабинете, охотно обсуждали разнообразные анатомические подробности.
Первые сообщения сводились к следующему. Президент Билл Клинтон вступил в интимную связь с 21-летней стажеркой. Связь продолжалась около года. Потом Клинтон заподозрил, что девушка болтает о своих отношениях с ним с подружками. В конце концов ее перевели на работу в Пентагон – от греха подальше.
Имя Моники Левински впервые всплыло на том же Drudge Report на следующий день – Драдж опубликовал небольшое досье на нее, из которого следовало, в частности, что она выполняла техническую работу в аппарате Белого дома, имела доступ к секретным документам и на "ты" с компьютером.
Традиционные СМИ не спешили с публикациями – все-таки речь шла о моральном облике президента Соединенных Штатов, и требовалось тщательно проверить всю информацию. В течение нескольких дней Драдж был фактически единственным, кто рассказывал об этой истории, пользуясь главным образом утечками из различных новостных редакций. 19-го он сообщил, что в распоряжении NBC имеется копия письменных показаний Левински, в которых она отрицает, что занималась сексом с Клинтоном, а 20-го – что существуют записи телефонных разговоров Клинтона и Левински.
Наконец, 21 января газета The Washington Post вышла со статьей "Клинтона обвиняют в том, что он заставил своего помощника лгать". Тут надо немного "отмотать назад", чтобы составить полную картину.
Дело в том, что в начале 1998 года в полном разгаре был другой сексуальный скандал с участием Билла Клинтона. Бывшая сотрудница администрации штата Арканзас Пола Джонс обвиняла его в том, что в 1991 году он (тогда еще губернатор Арканзаса) приставал к ней: пригласил в свой номере в отеле Excelsior в Литл-Роке, снял штаны и трусы и предложил, скажем так, постоянную сексуальную дружбу. Джонс, по ее словам, отвергла предложение губернатора и в течение трех лет никому ничего не рассказывала об этом эпизоде. Но в 1994 году, уже когда Клинтон был президентом, журнал "American Spectator" опубликовал статью, в которой передал эту историю со слов арканзасского полицейского Дэнни Фергюсона, который, собственно, и привел Джонс к Клинтону и стоял за дверью его номера во время их разговора.
После этого Пола Джонс подала гражданский иск против Клинтона, обвинив его в сексуальных домогательствах. Попытки адвокатов президента отменить или отложить рассмотрение дела под предлогом того, что у главы государства просто нет на это времени, потерпели крах. Сторона Полы Джонс была весьма агрессивна. За нее вступилась, в частности, консервативная правозащитная организация Институт Резефорда, а пресс-секретарем Джонс стала Сьюзан Карпентер-Макмиллан, весьма острая на язык консервативная журналистка. В одном из своих интервью Карпентер-Макмиллан так отозвалась о Клинтоне: "Я не могу уважать мужчину, который уклоняется от воинского призыва, изменяет жене и демонстрирует свой пенис незнакомым людям".
Адвокаты Полы Джонс задались целью показать суду и общественности, что Клинтон – аморальный и сексуально озабоченный тип. Справедливости ради надо отметить, что президент давал поводы для таких подозрений. Они стали разыскивать других женщин, которые готовы были рассказать о сексуальных домогательствах со стороны Клинтона. Одной из таковых и была Моника Левински. В январе 1998 года, когда история ее отношений с президентом попала в прессу, дело Полы Джонс как раз рассматривалось в суде.
Так вот, в той самой статье The Washington Post утверждалось со ссылкой на неназванные источники, что Моника Левински заявила под присягой, что не занималась сексом с Биллом Клинтоном, под давлением со стороны президента и его советника и друга Вернона Джордана.
26 января 1998 года Клинтон впервые публично прокомментировал разгорающийся новый сексуальный скандал:
Билл Клинтон: Я хотел бы сказать американскому народу одну вещь. Мне бы хотелось, чтобы вы меня послушали. Повторять я не буду. У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, мисс Левински. Я никогда не приказывал никому лгать, ни единого раза, никогда. Эти обвинения лживы. А мне пора возвращаться к работе на благо американского народа. Спасибо.
Первая леди Хиллари Клинтон сразу и безоговорочно встала на сторону мужа.
Хиллари Клинтон (в эфире телеканала NBC): Хорошо бы кто-нибудь разобрался в этой истории и написал о ней, объяснил, что это обширный заговор против моего мужа, который правые плетут с того самого дня, когда он стал президентом.
Эти две фразы – "I did not have sexual relations with that woman" и "vast right-wing conspiracy" – стали популярными мемами. Фразу Хиллари насчет "обширного заговора правых" частенько иронично используют сами правые, когда их обвиняют в чем-то нехорошем.
Линда Трипп, подруга Моники Левински, также бывшая сотрудница Белого дома и Пентагона, узнав, что Левински под присягой заявила, что не состояла в интимных отношениях с Клинтоном, передала независимому прокурору Кеннету Старру, который расследовал многие дела, связанные с Клинтоном, в том числе сексуальные скандалы, записи своих телефонных разговоров с Левински. Клинтон был прав в своих подозрениях: Левински разболтала подружкам об их связи. Причем по телефону. Причем Линда Трипп часть разговоров записала.
Сама Моника Левински с тех пор, как эта история попала в СМИ, долгое время отказывалась давать показания, а также общаться с журналистами. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь после того как ей была гарантирована юридическая неприкосновенность. После этого она согласилась дать показания. Сразу стало понятно, зачем ей понадобилась неприкосновенность: ее новые показания в корне противоречили старым, и стало быть, по крайней мере в одном случае она лгала под присягой.
28 июля 1998 года суду была представлена главная улика против Клинтона – легендарное синее платье Моники Левински со следами спермы. Разумеется, тут же возникли вопросы, как могли эти следы сохраниться – ведь прошло уже больше двух лет со дня разрыва Левински и Клинтона. Левински заверила, что все это время не чистила платье. Выяснилось, что она сохранила следы, последовав совету все той же Линды Трипп.
Анализ ДНК показал, что сперма на синем платье – это сперма Билла Клинтона. 17 августа президент дал показания суду. Его выступление можно считать шедевром юридической казуистики – недаром же Клинтон долго время работал адвокатом и прокурором. Вот, например, знаменитая цитата из его показаний:
"Это зависит от того, какой смысл вкладывать в слово "есть". Если... если он... если "есть" означает "есть и никогда не было", то это не... то это одно. Если же это значит "нет", то это было совершенно правдивое заявление".
Вечером того же дня Клинтон выступил с телеобращением к нации.
Клинтон признал, что лгал, когда говорил, что не имел сексуальных контактов с Моникой Левински. Он признал, что состоял с ней в "неподобающей связи". Вместе с тем, он подчеркнул, что с юридической точки зрения его позиция безупречна. Он заверил, что никогда не приказывал никому уничтожать улики или каким-либо иным образом нарушать закон. В заключение он подчеркнул, что этот сексуальный скандал слишком дорого стоил Соединенным Штатам и отвлек внимание от действительно важных проблем страны, и призвал больше не вмешиваться в его личную и семейную жизнь.
На этом собственно скандал с Моникой Левински был фактически исчерпан. Но главные неприятности Клинтона были еще впереди. Процесс по делу Полы Джонс продолжался. Левински была свидетелем, с помощью которого обвинители президента рассчитывали составить определенное представление о моральном облике обвиняемого. Клинтон заявил под присягой, что никогда не имел сексуальных отношений с Моникой Левински. После того, как он в рамках другого судебного разбирательства признался, что все-таки имел, его обвинили в лжесвидетельстве.
Клинтон отверг эти обвинения, заявив, что оральный секс не подпадал под определение термина "сексуальные отношения", которое было принято в рамках дела Полы Джонс. Суд признал этот довод, и обвинение с Клинтона сняли.
В ноябре 1998 года Клинтон и Пола Джонс договорились о внесудебном урегулировании дела, что обошлось президенту в 850 тысяч долларов. Кроме того, он был оштрафован еще на 90 тысяч за дачу ложных показаний и на пять лет лишен права заниматься адвокатской практикой в штате Арканзас.
Но противники Клинтона на этом не успокоились, заставляя заподозрить, что Хиллари была не так уж и неправа, когда говорила про "обширный заговор правых". Заговор это был или нет, но противники Клинтона выжали из этой истории все, что только можно было.
В ноябре 1998 года состоялись промежуточные выборы в Конгресс, которые выиграли республиканцы. В спикеры Палаты представителей они выдвинули Боба Ливингстона. Но вскоре в прессу просочились сведения о том, что он изменял жене. Ливингстон заявил, что готов отказаться от притязаний на кресло спикера и сложить свой мандат конгрессмена. Он призвал Клинтона последовать его примеру и подать в отставку. Клинтон его не только не послушался, но и уговорил не спешить с отставкой, понимая, что уход Ливингстона из-за гораздо меньшего по масштабу скандала поставит его в крайне неудобное положение (если только его положение вообще могло быть более неудобным). Ливингстон ушел в отставку в мае 1999 года.
19 декабря Палата представителей проголосовала за импичмент Биллу Клинтону по обвинению в лжесвидетельстве и препятствовании правосудию. Это был второй случай в американской истории (первый – импичмент Эндрю Джонсону в 1868 году). Дело было передано на рассмотрение в Сенат. Сенатские слушания начались 7 января 1999 года. Председательствовал верховный судья Уильям Ренквист. Адвокатом Клинтона была Шерил Миллс, входящая в так называемый Hillaryland – ближний круг Хиллари Клинтон (сейчас Миллс работает в ее предвыборном штабе).
На слушания не вызвали ни одного свидетеля, показания Моники Левински, Билла Клинтона и его советников Вернона Джордана и Сидни Блюменталя были представлены на видео.
Слушания продолжались до 12 февраля. Из 100 сенаторов 50 сочли доказанной вину Клинтона в препятствовании правосудию, 45 – в лжесвидетельстве. Для отставки президента требовалось 67 голосов за обвинение хотя бы по одному пункту.
Одна из самых любопытных деталей этой истории заключается в том, что она, в целом, сыграла на руку Хиллари Клинтон – в политическом смысле, разумеется. Ее достойное и сдержанное поведение в столь неприятной ситуации обеспечило ей довольно устойчивую популярность среди женщин средних лет, которые составляют весьма значимую электоральную группу. У нее сложился имидж талантливой и целеустремленной женщины, которая некогда пожертвовала собственной карьерой ради карьеры мужа, помогла ему достичь вершины, всегда была на его стороне, вырастила дочь, стойко перенесла все невзгоды – и в конце концов оказалась способна если не повторить успех мужа (это мы еще посмотрим), то по крайней мере приблизиться к нему.
Комментарии читателей принимаются здесь.