Немецкий журнал Der Spiegel рассказал 10 февраля о письме, проливающем новый свет на обстоятельства многолетних споров вокруг бюста царицы Нефертити. Оказывается, самый знаменитый экспонат берлинского Египетского музея был хитростью выманен у египтян. Последние до сих пор не знали об этом факте, хотя уже лет 70 усердно борются за возвращение домой женской головы из раскрашенного известняка. Теперь у них в руках оказался новый, но трудно разыгрываемый козырь.
Бюст Нефертити обнаружил в 1912 году немецкий археолог Людвиг Борхардт, стоявший во главе экспедиции Германского Восточного общества (Deutsche Orientgesellschaft, DOG). Борхардт с 1907 года раскапывал южные и северные окраины Ахетатона, столицы фараона-реформатора Эхнатона. Экспедиции DOG в Амарне невероятно повезло даже по меркам богатой на сенсационные находки египтологии рубежа XIX и XX веков: они наткнулись на мастерскую придворного скульптора Тутмоса. В ней они нашли и пресловутый разноцветный бюст Нефертити, и гипсовые портреты других членов семьи Эхнатона. Находки из мастерской Тутмоса осели в трех местах - в Каирском музее, в нью-йоркском музее Метрополитен и в Египетском музее в Берлине.
Берлинцам достались такие превосходные работы из мастерской Тутмоса, как изображения Кии, младшей жены Эхнатона, и Аменхотепа III (отца фараона), известняковая статуэтка Нефертити и два ее портрета - из гипса и гранита. Оба этих изображения царицы замечательно хороши, но, кажется, всем на свете, археологам и почтеннейшей публике, больше нравится разноцветный бюст, самое маньеристское из всех изображений Нефертити. Не стоит забывать, что эта скульптура была явлена европейцам во время, когда они только-только усвоили художественные приемы ар-деко (югендштиля, Сецессиона), и бюст египетской царицы казался тогда невероятным именно своей современностью. Так он превратился в визитную карточку искусства Амарны и в одну из главных достопримечательностей берлинского музея.
Прежде чем вернуться к эпопее с отправкой Нефертити в Германию в 1913 году, напомним одно обстоятельство из истории охраны древнеегипетских памятников. В 1858 году правитель Египта Исмаил-паша создал должность главного смотрителя древностей, причем создал ее специально под одного человека: одаренного, удачливого и крайне энергичного французского археолога Огюста Мариета. Мариет был настоящим фанатиком Древнего Египта: именно он убедил своего покровителя ввести жесткий контроль над вывозом ценностей из страны, начать охранять раскопки и уже открытые памятники. Кроме того, Мариет основал Каирский музей и заложил основы его коллекции и библиотеки.
Франко-египетская археологическая дружба продлилась до начала Первой мировой войны. На посту главного хранителя Мариета сменил еще один талантливый администратор и удачливый археолог - Гастон Масперо.
При Масперо порядок вывоза археологических ценностей был в общих чертах таким: инспектор из службы охраны древностей лично проверял все, что экспедиция посчитала достойным музея, но в любом случае половина из найденного оставалась в Египте. (Примерно по такой же схеме действовали с конца XIX века и другие экспедиции, работавшие на территории Османской империи.) Даже если не вдаваться в подробности конкуренции между египтологическими школами европейских стран, понятно, что сложившееся положение в области охраны памятников, то есть доминирование французов, не могло не привести к конфликту интересов.
Когда Борхардт нашел бюст Нефертити в мастерской Тутмоса, он записал в дневнике: "Он дышит жизнью… Его невозможно описать словами, его надо видеть". Если верить найденному журналом Der Spiegel письму, отдавать голову царицы археолог не собирался, поэтому он показал инспектору Гюставу Лефевру, выдающемуся египтологу, чей учебник по грамматике древнеегипетского языка до сих пор используют во Франции, неубедительный снимок, снятый при плохом свете. По-видимому, Лефевра не заинтересовала и написанная немецким ученым справка, в которой говорилось, что бюст - гипсовый (на самом деле он сделан из известняка). Во всяком случае, не похоже, чтобы Лефевр видел его своими глазами, хотя у него была такая возможность: ящики с находками были открыты для инспектора. В 1920 году бюст был подарен берлинскому музею спонсором экспедиции Борхардта.
В 1920-х годах помешательство европейцев и американцев на египетских древностях достигло апогея, чему, конечно, очень способствовала находка гробницы Тутанхамона Говардом Картером. В начале 1930-х, когда страсти вокруг фараонов перекочевали еще и в области кино и беллетристики, египетские власти всерьез озадачились тем, что множество знаменитых экспонатов находятся где угодно, только не в Каире. Тогда были сделаны первые попытки вернуть такие ценные, а главное, единственные в своем роде, предметы, как бюст Нефертити и Розеттский камень, на историческую родину.
Надо сказать, что ни одна из таких попыток успехом до сих пор не увенчалась, хотя в последние годы у тысячелетних древностей появился защитник покрепче и поголосистее многих: Захи Хавасс, глава Верховного совета древностей. В 2005 году он потребовал сразу от четырех стран возвращения знаменитых артефактов: Розеттского камня (Британский музей), бюста Нефертити, потолка из храма Дендеры (Лувр), статуи зодчего Хемиуна (музей Ремер-Пелицаус, Германия), статуи Хафраанха (Музей изящных искусств, Бостон). Получив отказы везде, Хавасс не сложил оружия. В 2007-м он снова обратился к берлинцам с требованием предоставить Нефертити для выставки, которая планируется в 2012 году. Отказ музея ("после трех тысяч лет царица устала от путешествий") разозлил Хавасса настолько, что он пригрозил прекратить обмен экспонатами между музеями Египта и Германии.
После огласки истории с хитростью Борхардта немецкая сторона сразу заявила о том, что никакие претензии на голову Нефертити не будет считать законными. Египетская сторона пока молчит, но, надо полагать, это затишье перед бурей. Захи Хавасс не тот человек, который может упустить возможность вновь заявить о правах на знаменитый музейный экспонат.
Юлия Штутина