Кризис в Театре юного зрителя в Нижнем Новгороде, начавшийся с открытых писем, продолжившийся голодовкой артистов и завершившийся прибытием из Москвы конфликтной комиссии Союза театральных деятелей, приостановлен: заинтересованные стороны встретились и пришли к решению о разделе труппы на две части. Как это осуществить технически и к чему это приведет, пока еще никто толком не понял.
6 августа у нижегородского ТЮЗа появился новый директор Максим Крохин, в прошлом, по сведениям "Времени новостей", работавший в аппарате представителя президента РФ в Приволжском округе, а кроме того, "свой человек" Михаила Грошева, директора областного департамента культуры. Крохин вскоре пригласил на пост заместителя директора по творческой части, то есть худрука, Виктора Симакина, человека, довольно долго в ТЮЗе проработавшего и довольно бесславно дважды его покидавшего. "Российская газета" цитирует обезоруживающий в своей безыскусности текст Крохина: "С первых же дней моей работы начали открываться факты финансовых и иных нарушений в деятельности театра. Для того чтобы лучше разобраться во всех хитросплетениях, я пригласил на работу в качестве своего заместителя профессионального человека, который знает все возможные "лазейки" - Виктора Алексеевича Симакина". Нижегородские агентства тем временем пишут, что нового назначенца однажды уволили из театра по итогам аудиторской проверки.
Как бы то ни было, но Симакина тоже поставили в странное положение: "Мне было тяжело возвращаться - травма глубока… Директора Максима Крохина я раньше никогда не видел, а хорошо бы, прежде чем меня приглашать, познакомить меня с ним и с главным режиссером". Работу, как известно, каждый сам себе выбирает, и Симакин приглашение принял, то есть пришел в театр. Если Крохина в театре никто не знал, а о финансовых нарушениях и "качающихся креслах" (еще одна цитата из приведенного выше заявления директора) под некоторыми сотрудниками никто не подозревал, то нового худрука многие хорошо себе представляли. "Симакин кардинально меняет театр: это малоталантливый человек с устаревшей эстетикой, совершенно других художественных вкусов, чем мы. Труппа не согласилась с ним работать. Все, что он хотел, он сказал в свое первое и второе пришествие в этот театр, - объяснила в интервью "Свободе" Елена Фирстова, артистка театра и участница протестной голодовки. - Первое, что сказал, если не хотите со мной работать, то можете уходить все. Все - это 45 человек. Молодые актеры ему в глаза сказали: работать с вами мы не хотим. Он отреагировал: снял наш репертуар - а билеты на спектакли уже продавались. Назначил репетиции своих старых постановок".
Областное культурное начальство вроде бы недовольно репертуарной политикой театра: в департаменте посчитали, что ТЮЗ показывает мало детских спектаклей, то есть не занимается своей основной деятельностью. Именно поэтому в театре нужен новый худрук. Однако в театре, по словам главного режиссера Владимира Золотаря, идет 11 детских спектаклей, так что эта претензия явно надумана. Собственно, репутация театра в последние годы улучшилась за счет "взрослого" репертуара: в 2007 году ТЮЗ возил на "Золотую маску" спектакль "Последние" по Максиму Горькому, поставленный Вячеславом Кокориным. Дойти до финала "Маски" - большой успех для небольшого провинциального театра, но об этой гордости труппы в областном департаменте не помнят. После ухода Кокорина из нижегородского театра (он вернулся в екатеринбургский ТЮЗ) главным режиссером стал Владимир Золотарь, и многие артисты, почувствовавшие вкус новой жизни, возложили на него надежды на будущее и оказались его главными защитниками.
Вернемся в август 2009 года. Появление в театре Виктора Симакина показалось большой части труппы покушением на будущее театра и угрозой Золотарю. Это обстоятельство удивляет едва ли не больше всего, ведь оба руководителя ТЮЗа были готовы к переговорам. "Молодые актеры ответили Золотарю: вы можете договариваться с Симакиным, но это ничего не меняет. Мы не можем и не будем существовать с ним в одном театре. Противоестественно работать с человеком, который доставляет столько страданий стольким людям", - объяснила Елена Фирстова.
Артисты уже 24 августа написали письмо в нижегородскую администрацию с просьбой снять нового художественного руководителя: "Назначение Симакина делает невозможным долгосрочное сотрудничество нижегородского ТЮЗа с главным режиссером Владимиром Золотарем и командой интересных художников, актеров и сотрудников театра. Возврат к бесславному прошлому, которое сулит это назначение, приведет, по общему мнению, к деградации творческой жизни в театре и потере Нижним Новгородом и областью интересного театрального коллектива". К ним никто не прислушался, и 27 числа прямо по окончании спектакля зрителям было объявлено, что артисты начинают протестную голодовку, чтобы отстоять будущее ТЮЗа.
Это был сильный ход: не часто у нас голодают в защиту творчества. Но областные и городские власти отнеслись к происходящему скептически, и единственная попытка переговоров между чиновниками и артистами сорвалась. Тем временем пресса подхватила историю, и какие-то внешние механизмы не могли не начать работать. Вмешаться в ситуацию решил Союз театральных деятелей, и это было правильное решение, хотя и удивительно неспешное: голодовка началась 27 августа, а комиссия приехала на место только 2 сентября. К этому времени число участников акции выросло с 11 человек до 24, причем в их числе оказался уже и сам главный режиссер. В одном из интервью он констатировал, что оказался в двусмысленной ситуации: с одной стороны, не он начал конфликт, и на него давят власти, поэтому он вынужден просить людей поберечься; с другой стороны, он не может не быть с ними. "Реакция труппы, их надежда и доверие ко мне лишают меня возможности маневра. Сейчас у меня два прямых начальника - директор театра и художественный руководитель, которые являются ставленниками департамента культуры. Мои планы на этот сезон под угрозой. Но заявление об уходе будет чудовищным предательством коллектива. Получится, что я их брошу в этой безвыходной ситуации", - объяснил Золотарь.
Конфликтная комиссия СТД, добравшись до Нижнего, сумела добиться двух вещей: во-первых, она убедила артистов прекратить голодовку, во-вторых, усадила всех за стол переговоров. Итог переговоров, на первый взгляд, кажется хорошим: труппа ТЮЗа поделится на две части. Одни артисты останутся с Симакиным, а остальные будут работать с Золотарем. Наблюдать за процессом будет СТД. Как это возможно технически при сохранении, скажем, общего бюджета (а о его разделе пока никто не говорит)? Как кроить деньги, и без того небольшие, на большее количество спектаклей? Как делить сцену, гримерки, реквизит и так далее? В голову тут же приходят печальные истории недавних времен: расколы МХАТа и Театра на Таганке.
В этой грустной, но не безнадежной истории явственно слышится Александр Островский, написавший лучший панегирик русским актерам: "Комедианты? Нет, мы артисты, благородные артисты, а комедианты - вы. Мы коли любим, так уж любим; коли не любим, так ссоримся или деремся; коли помогаем, так уж последним трудовым грошом. А вы? Вы всю жизнь толкуете о благе общества, о любви к человечеству".