Попасть в подмосковный Звездный городок я мечтала с детства. Там можно посмотреть, что делают космонавты, как они тренируются перед полетами, может быть, даже встретить кого-нибудь из них. И вот, наконец, мечта стала реальностью - 3 марта в Центре подготовки космонавтов (ЦПК) имени Ю. А. Гагарина в Звездном прошел день прессы. Журналистам показали гидролабораторию, где космонавты осваивают работу в невесомости, макеты "Союза" и МКС, гигантскую центрифугу. Причем репортеры могли не только смотреть, но и трогать и лазить, а также беседовать со специалистами, работающими на объектах.
Первым пунктом экскурсионной программы стала гидролаборатория. На орбите космонавты находятся в невесомости (точнее - в условиях микрогравитации). На Земле есть сила тяжести, поэтому добиться микрогравитации просто так нельзя. Смоделировать условия земной орбиты ученым помогает сила Архимеда, та самая, которая выталкивает из воды погруженные в нее тела. Если уравновесить силу Архимеда с силой тяжести, то тело будет оставаться на одной и той же глубине, не погружаясь и не всплывая (это называется нулевой плавучестью). В ЦПК такими телами являются космонавты.
Сначала журналистов провели на специальную смотровую площадку над гидролабораторией, которая представляет собой заполненный водой круглый бассейн диаметром 23 метра и глубиной 12 метров. Правда, в первые минуты воды видно не было - почти всю площадь бассейна закрывала металлическая платформа, на которой располагаются макеты различных модулей МКС в натуральную величину. Сейчас там установлены "Заря", "Пирс" и МИМ-2. Модули монтируют, пока платформа находится над водой. Их набор зависит от того, какую задачу космонавтам предстоит выполнить на орбите. Впрочем, в гидролаборатории в обязательном порядке тренируются все космонавты, независимо от того, будут они выходить в открытый космос или нет.
Прессу собрали в Звездном ранним утром, так чтобы журналисты смогли успеть к началу тренировки в гидролаборатории. Платформа вместе с оборудованием ушла под воду, и репортеры спустились к бассейну. Первыми в подводный космос отправились не космонавты, а водолазы - по трое на каждого космонавта. Водолазы находятся в воде все время, пока длится тренировка, - обычно около четырех часов (хотя бывают задачи, которые требуют 6 и даже 8-часового пребывания в гидролаборатории). Задача водолазов - постоянно поддерживать нулевую плавучесть космонавтов. Чтобы увеличить вес и "утопить" космонавтов, используются свинцовые грузы, которые закрепляются на разных частях скафандра. Водолазы следят, чтобы космонавт не начал всплывать или тонуть, и в случае чего добавляют и снимают грузы.
Если водолазы спускаются в бассейн по ступенькам, то в случае с космонавтами все не так просто. Скафандр и без грузов весит 120 килограммов, а "невесомые" гирьки добавляют ему еще 80. Самостоятельно передвигаться по земле или даже просто стоять в таком скафандре невозможно. Процесс надевания "Орлана-ГМ" (аналог "Орлана-М", который используется на орбите, только модифицированный для работы под водой) журналистам продемонстрировал ведущий инженер-испытатель ЦПК Валерий Несмеянов. В тот день именно он должен был "работать на орбите" и устанавливать на модулях оборудование для тренировок. Несмеянов не надел скафандр, а вошел в него. Затем вставил руки в рукава, и техники застегнули (хотя точнее будет сказать - закрыли) скафандр, после чего долго прилаживали перчатки, шлем, отводы.
После того как процедура одевания была завершена и испытатели (всего их было двое) попозировали журналистам, их при помощи специального крана подняли в воздух, а потом медленно опустили под воду. Дальнейший ход орбитальных работ журналисты наблюдали через иллюминаторы из бронированного стекла, оборудованные в стенах бассейна. Если отвлечься от водолазов и пузырей, можно было представить, что следишь за космонавтами в открытом космосе с борта космического корабля.
Врачи и специалисты, контролирующие тренировку, относились к ней менее романтично, но зато гораздо более серьезно, чем журналисты. Все время, пока космонавты работают под водой, у медиков на мониторе выводятся параметры их сердечного ритма, давления и другие. В ответ на настойчивые просьбы репортеров рассказать о каких-нибудь несчастных случаях на тренировках врач посетовал, что пресса так любит "жаренные" факты, и отметил, что за 35 лет работы не утопил ни одного космонавта.
Специалисты рассказали, что в гидролаборатории работать даже тяжелее, чем в открытом космосе. Но это и хорошо - отмучавшись на Земле, на орбите космонавты с меньшей вероятностью сделают роковую ошибку. Например, отпустят поручень. По правилам, во время выхода в космос космонавт должен иметь как минимум две страховки, и очень часто одной из них является страховочный фал, а второй - рука. Маловероятно, но теоретически возможно, что с фалом что-то случится, и если космонавт в это время не держится за поручень… О последствиях такой неосмотрительности писал в своем блоге космонавт Максим Сураев: "Немного отлетишь от станции, даже на метр, - все, тебе уже ничего не поможет, и никто тебя не спасет, и вернуться обратно невозможно". Именно поэтому с космонавтов строго спрашивают за беспечность во время подводных тренировок.
Многочасовая подготовка в гидролаборатории - далеко не все, что предстоит будущему космонавту. Помимо приобретения навыков работы за бортом экипаж должен знать, что делать внутри космического корабля и орбитальной станции. Космонавты учатся этому в особых залах, где установлены макеты "Союзов" и модулей МКС. Я много раз рассматривала "Союзы" на фотографиях, однако при виде "настоящего" корабля первая мысль, которая пришла мне в голову - какой же он маленький. Это ощущение усиливается из-за того, что у макетов "Союзов" отсутствует та часть, где находятся топливные баки и двигатели. Починить двигатель или отрегулировать его работу в полете космонавты все равно не смогут, поэтому макеты можно смело изготавливать "урезанными".
Окончательное понимание того, насколько стеснены жилищные условия обитателей "Союза", приходит после того, как залезаешь внутрь корабля. Он разделен на две части - бытовой отсек и спускаемый аппарат. Пожалуй, наиболее точно можно прочувствовать, каково приходится космонавтам, если забраться втроем в домик на детской площадке. Только надо учитывать, что космонавты в спускаемом аппарате находятся в позе эмбриона. В таком положении легче переносить перегрузки. Конфигурация кресел определяет некоторые из требований, предъявляемых к будущим космонавтам: у них должно быть определенное соотношение верхней и нижней частей тела. "Неформатный" человек просто не сможет долго находиться в кресле.
В бытовом отсеке, где космонавты проводят большую часть полета, есть маленький жесткий диванчик, буфет и туалет. Спят обитатели "Союза" в спускаемом аппарате, пристегнувшись ремнями безопасности. Кстати, и на Землю возвращается один только спускаемый аппарат - бытовой отсек отделяется и сгорает при входе в атмосферу.
Над местами космонавтов расположено огромное количество кнопок, тумблеров и ручек. Одно из мест по виду отличается от двух других - над ним нет экрана. Как рассказали инженеры, именно здесь сидят (или лежат) космические туристы.
Внутри отсеков МКС, конечно, покомфортнее, чем в "Союзе". Заглянуть во все модули журналистам не дали, но Служебный модуль показался вполне просторным (правда, в отличие от макета настоящий Служебный модуль забит многочисленными предметами и места в нем не так много). Рядом с макетами модулей МКС установлены макеты отсеков станции "Мир". Для своих лет они выглядят отлично. Чтобы окончательно убедить журналистов, что макетам (а значит, и их прототипам) время не страшно, сотрудники ЦПК показали уже отработавшие макеты "Мира", стоящие во дворе. Действительно, ни ржавчины, ни следов коррозии на них не заметно.
Последняя остановка в путешествии по ЦПК - центрифуга. Часто это устройство представляют как кресло, способное вращаться во всех направлениях. В центрифуге ЦФ-18 кресло есть, но кроме него есть еще и огромная - длиной 18 метров - "рука", на которой это кресло закреплено. Вся конструкция упакована в металлический "кожух" и выглядит как огромная булава. В ЦФ-18 можно добиваться нагрузки в 8 g. Это означает, что на центрифугируемого давит сила, в 8 раз превышающая вес его тела. Во время стандартной тренировки на центрифуге космонавта сначала вращают на 4g в течение 60 секунд, потом дают пятиминутную передышку, а потом крутят 30 секунд на 8g (все это не считая перегрузок во время разгона). Таких подходов может быть несколько. В ЦПК есть и вторая центрифуга, но она поменьше - радиус ее вращения (длина "руки") - всего 7 метров.
Процесс помещения космонавта в кабину центрифуги называется "закатка" и занимает немало времени. Выглядит "закатка" так: испытателя сажают в кресло, установленное на специальной тележке, закрепляют на теле многочисленные датчики, подвозят к кабине и вкатывают кресло внутрь. Врач подключает медицинскую систему кресла к центрифуге, после чего инженеры закрывают двери кабины - и вперед. Во время пребывания в центрифуге космонавт должен сжимать особый рычаг - если он его отпустит, на контрольный пункт немедленно поступит сигнал, и вращение будет в экстренном порядке остановлено. Отпустил рычаг - значит, потерял сознание. Испытатель, которого специально для журналистов закатывали в кабину, не отпускал рычаг ни на минуту, несмотря на то, что на этом демонстрация заканчивалась и крутиться в ЦФ-18 он не собирался. Привычка.
На заре космической эры о здоровье космонавтов заботились значительно меньше. И не потому что их не берегли - просто в 60-е и 70-е годы прошлого века никто не знал, с чем человек столкнется в космосе. Поэтому на всякий случай космонавтов приучали к совсем уж экстремальным воздействиям - держали в нагретых до 65 градусов термокамерах и подвергали перегрузкам до 12 g. О том, как готовили космических первопроходцев, рассказал член "гагаринского" отряда космонавтов Виктор Васильевич Горбатко. Кроме того, он вспомнил, как отбирали людей в первый отряд: "Вызвали и спросили: "Хочешь летать выше 100 километров?" Я спрашиваю: "Это как, на спутниках?" Тогда ничего не объяснили, но просили о разговоре никому не рассказывать".
В наши дни набирать космонавтов сложно. Как рассказал начальник ЦПК, бывший космонавт Сергей Крикалев, желающих не очень много. Сейчас в отряде 40 человек, но рано или поздно понадобится новый набор. Люди не хотят выполнять непростую и опасную работу за небольшие деньги. Отсутствие смены - не единственная трудность, с которой столкнулся ЦПК.
В 2008 году Владимир Путин подписал распоряжение, согласно которому ЦПК выходил из ведомства Минобороны и становился гражданским учреждением. Изменение статуса сказалось на финансировании - в 2010 году на поддержку Центра был выделен миллиард рублей. Крикалев подчеркнул, что для нормального существования ЦПК эту сумму требуется как минимум удвоить. Деньги необходимы на увеличение зарплаты бюджетникам (сейчас она составляет 16-18 тысяч рублей), на ремонт домов, многие из которых в плачевном состоянии, и на поддержание оборудования. Пока большая его часть работает, но, например, центрифуге и гидролаборатории в этом году исполнилось 30 лет. Кроме того, из-за увеличения постоянного экипажа МКС до 6 человек, нагрузка на ЦПК возросла вдвое.
От посещения Звездного городка остались смешанные чувства. Основное впечатление, конечно, - восторг от соприкосновения с фантастикой. Но к нему примешивается стойкое ощущение того, насколько непросто приходится специалистам ЦПК. Хочется верить, что государство поможет Центру остаться на плаву. Тем более, что в 2010 году ему исполняется 50 лет - отличный повод вспомнить о космонавтах.