Российская оппозиция никогда не отличалась согласованностью позиций различных ее лидеров. Растратив силы на междоусобные споры и потеряв уважение в глазах противников, недавно оппозиционеры наконец обрели возможность выступить хоть каким-то подобием единого фронта против ненавистного Кремля. Возможность эта заключалась в том, чтобы 31 числа прийти на Триумфальную площадь в Москве, постоять там несколько минут и быть затоптанными всесокрушающим ОМОНом. Однако проведение очередной подобной акции 31 июля оказалось под угрозой из-за разногласий между самими организаторами митинга.
Идея проводить каждое 31 число митинг у памятника Маяковскому принадлежит Эдуарду Лимонову. Изначально акция задумывалась как напоминание власти о том, что российская Конституция своей 31-ой статьей дарует гражданам свободу собираться "мирно без оружия". Однако позже, когда к "Движению-31" присоединились правозащитники, общественные деятели и деятели культуры, акция переросла противоречивую личность Лимонова и идею свободы собраний, став тем самым недостающим "ядром", вокруг которого объединились оппозиционеры всех мастей.
Первая акция в защиту конституции состоялась 31 июля 2009 года и была вполне ожидаемо разогнана ОМОНом. Разрешение на проведение этого мирного митинга, как впрочем и шести последующих, мэрия Москвы не давала, мотивировав это загруженностью Триумфальной площади другими акциями. Надо отдать московским властям должное - причина, по которой они отказывали оппозиционерам, всегда тщательно соблюдалась: площадь оказывалась занята то спортивным фестивалем, то военно-спортивным праздником. Для последних акций подключили даже официальные прокремлевские движения, активистов которых свозили к месту проведения их очередной полной смысла акции на автобусах - видимо, чтобы не разбежались по дороге.
Новый митинг оппозиции был запланирован на 31 июля - раз уж оппозиционеры не испугались декабрьских морозов, то небывалой московской жарой их точно не напугать. Власти столицы традиционно заявку на проведение митинга отклонили, однако предложили альтернативу, что внесло в ряды оппозиционеров и правозащитников раскол.
Если раньше все встречные предложения "отцов города" касались лишь смены места митинга (от чего все его участники категорически отказывались), то теперь оппозиционерам было предложено изменить саму заявку, исключив из нее самых одиозных представителей оппозиции. По замыслу московских властей, если бы из заявки на проведение акции исчезли Эдуард Лимонов и Константин Косякин - основатели традиции проведения митингов 31 числа, то сбор недовольных властью могли бы и разрешить. Что стало бы несомненным прорывом в круге взаимного неприятия людей по разные стороны металлических заграждений, однако разрушило бы саму идею проведения этих акций.
Как написал 15 июля в своем ЖЖ Лимонов, на самом деле компромиссное предложение исходило из администрации президента. По его данным, сотрудники администрации предлагали как минимум трем оппозиционерам написать заявку на проведение митинга 31 июля (но без Лимонова) - Борису Немцову, Льву Пономареву и Владимиру Рыжкову. Все трое отказались, в связи с чем тактика Кремля немного изменилась.
По словам Лимонова, после отказа упомянутых оппозиционеров вклиниваться в состав организаторов митинга, из подмосковного пансионата в Москву была привезена 83-летняя правозащитница Людмила Алексеева (именно ее подпись наряду с подписями Лимонова и Косякина стоит под отклоненной заявкой на проведение митинга 31 июля). Она должна была встретиться с вице-мэром Москвы Валерием Виноградовым, о чем Алексеева сообщила Лимонову.
Вскоре в центре Москвы состоялась встреча Алексеевой, Лимонова, Косякина, а также человека, который организовал встречу правозащитницы с Виноградовым (позже Лимонов написал, что им был уполномоченный по правам человека в Москве Александр Музыкантский). По словам Лимонова, на этой встрече Музыкантский заявил ему, что митинг на Триумфальной разрешат только в том случае, если его фамилии, а также фамилии Косякина не будет среди подписавших уведомление на проведение акции. Предложение было воспринято Лимоновым, мягко говоря, без энтузиазма, учитывая, сколько сил и времени он отдал этому движению. Так или иначе, писал Лимонов 15 июля, все трое организаторов митинга "не сломались под шантажистским напором".
Однако на поверку все оказалось не совсем так. Всю последующую неделю ходили разговоры о том, согласятся ли оппозиционеры изменить свою непримиримую позицию. Лимонов тем временем в своем ЖЖ категорически отвергал "попытки раскола", с удовлетворением отмечая, что "мои союзники меня не сдали". 24 июля выяснилось, что все-таки сдали (пусть кто-то не согласится с этой формулировкой, но выглядит все именно так) - причем удар был нанесен откуда не ждали.
Сенсация появилась в блоге Людмилы Алексеевой в виде ее совместного с правозащитником Сергеем Ковалевым заявления, в котором она со скрипом склоняется к предложению московских властей подать еще одну заявку на митинг, но уже без Лимонова. В заявлении максимально подчеркивается, насколько ей отвратительно это неконституционное предложение, однако для благого дела почему бы и не уступить в мелочах.
Многие, тем не менее, с такой мелочью не согласились. Несмотря на то, что скандальная запись появилась в блоге Алексеевой в субботу, когда перед компьютерами сидит лишь небольшой процент граждан, эффект от нее получился очень громкий. Алексееву (а заодно и Ковалева, который к организаторам митингов 31 июля никогда не относился) в разных выражениях стали обвинять в предательстве и чуть ли не продажности Кремлю. Даже Лимонов не смог сдержать вполне объяснимый гнев, назвав произошедшее личным выпадом Алексеевой против него и сравнив эти события с "целованием туфли султана".
Впрочем, сам Лимонов решил не отставать от своей соратницы по защите конституции и тоже выдал сенсацию, которая поставила под вопрос дальнейшее проведение митингов 31 числа. В своей статье на сайте "Грани.Ру" лидер "Другой России" заявил, что не видит смысла в дальнейшем согласовании акций с властями Москвы, раз уж все равно их никто не одобрял и одобрять не собирается. "Вопрос о подписантах заявления можно и нужно снять с обсуждения. Это просто: далее не подавать уведомлений в московское правительство. [...] Тот же, кто подаст заявку на Триумфальную 31-го числа, станет предателем общих интересов", - написал Лимонов, еще больше усугубив ситуацию вокруг митингов оппозиции.
После этого Людмила Алексеева была вынуждена через "Московский комсомолец" оправдывать свою позицию, объясняя ее тем, что какая бы фамилия ни стояла в заявке, участвовать в митинге все равно будут все. Включая Лимонова, которому она воздала по заслугам за саму идею проведения подобных акций. Тем не менее, даже уважаемая правозащитница признала, что "Движение-31" вошло в кризис, и если его участники не научатся сохранять единство, со временем оно придет в упадок.
Соратники Алексеевой по Триумфальной площади ее позицию не приняли. Как написал в своем блоге Илья Яшин из "Солидарности", согласование митинга - не цель "Движения-31". "Цель - заставить власть выполнять Конституцию. Требование исключить Лимонова из состава организаторов носит противозаконный характер. У властей нет никакого права выдвигать подобные требования, мы имеем дело с наглым волюнтаризмом. Поэтому соглашаться на эти условия нельзя", - считает Яшин, который, тем не менее, попытался защитить Алексееву от нападок участников акций на Триумфальной.
Так или иначе, но до 31 июля осталось всего три дня и до сих пор не ясно, в каком виде пройдет этот митинг. Подавалась ли альтернативная заявка на проведение акции без фамилии Лимонова - неизвестно. Судя по всему, и Алексеева, и Лимонов на митинг придут, по крайней мере сам Эдуард Вениаминович пообещал это в своем ЖЖ: "31 июля все мы придем на Триумфальную, и тот кто не совсем прав, и тот кто прав во всем. И будем выходить туда впредь во все большем количестве".
Вполне возможно, что митинг действительно состоится, причем в традиционном варианте - с ОМОНом и прочими спецэффектами. Однако сколько проживет "Движение-31" после этого - большой вопрос, учитывая то, как легко внести смуту в ряды оппозиции. Недовольные властью за неделю едва не лишили себя того немногого, чего сумели добиться за эти годы. Причем, как ни странно, практически без усилий со стороны этой самой власти.