В Турции 12 сентября состоялся общенациональный референдум по вопросу внесения поправок в конституцию страны. Итог плебисцита, инициированного "Партией справедливости и развития" Реджепа Тайипа Эрдогана, оправдал ожидания властей: почти 60 процентов турок поддержали поправки, расширив полномочия правительства действующего премьер-министра.
О намерении внести поправки в конституцию, приблизив ее к стандартам Евросоюза, турецкое правительство объявило еще в начале 2010 года. Стремление кабинета Реджепа Тайипа Эрдогана "усовершенствовать" основной закон легко объяснить: конституция Турции была принята в далеком 1982-м году, после военного переворота, и явно нуждалась в доработке в соответствии с новыми целями турецкого правительства.
Поправки, предложенные правящей "Партией справедливости и развития", касались полномочий парламента, гражданских прав, судебной системы, а также - в некоторой степени - армии. В целом инициатива не встретила особого сопротивления со стороны оппозиции, и уже в мае парламент Турции приступил к рассмотрению законопроекта о внесении поправок в конституцию страны.
Однако, несмотря на численное превосходство в парламенте, "Партии справедливости и развития" и ее союзникам не удалось заручиться поддержкой абсолютного большинства. Однопартийцы премьера собрали голоса 336 из 550 законодателей, в связи с чем, по закону, предлагаемые поправки полагалось вынести на референдум.
Народное волеизъявление состоялось 12 сентября 2010 года - в тридцатую годовщину военного переворота в Турции. Официальные итоги еще не подведены, однако турецкий ЦИК приводит предварительные результаты голосования: за изменение конституции проголосовали 21,78 миллиона турок (57,88 процента), против - 15,85 миллиона (42,12 процента). Явка на референдум, по подсчетам избирательной комиссии, составила 73,7 процента - выразить свое отношение к поправкам решили 38 миллионов турок, обладающих правом голоса.
В команде Эрдогана и "Партии справедливости и развития" дожидаться официальных итогов плебисцита не стали и сразу же открыто заявили о своей безоговорочной победе. Эрдоган назвал результат референдума "торжеством демократии и справедливости". "Наши граждане продемонстрировали веру в турецкую демократию и стремление ее укрепить", - заявил премьер на собрании своих сторонников в Стамбуле.
Эрдоган и его последователи в очередной раз напомнили, что с окончательным одобрением поправок Турция на целый шаг приблизится к своей давней цели - вступлению в Европейский союз. В ЕС, к слову, предварительные результаты турецкого референдума встретили с ожидаемым одобрением. Не менее благосклонно к победе Эрдогана отнеслись и в США - президент Барак Обама уже поздравил премьера Турции с удачным исходом референдума.
Впрочем, некоторые положения одобренных поправок вызвали нешуточные опасения в западном мире. Так, в ЕС критически восприняли положения, касающиеся турецкой системы правосудия. В европейском сообществе предположили, что принятые поправки усилят контроль властей над судебной системой страны.
И действительно - если взглянуть на некоторые пункты одобренной конституционной реформы, то напрашивается именно такой вывод. Например, среди одобренных поправок есть и такая, которая предусматривает количественное изменение состава Конституционного суда. Если раньше судей было 11, то после реформы их будет уже 17. При этом 14 членов Конституционного суда будет назначать президент, и только оставшихся - парламент. Учитывая, что действующий президент страны Абдулла Гюль и парламентское большинство представляют "Партию справедливости и развития", высшая судебная инстанция Турции фактически окажется под влиянием Эрдогана и его команды.
Нетрудно догадаться, что завладев контролем над Конституционным судом, партия Эрдогана ликвидирует фактически единственную юридическую угрозу для своего существования. В 2008 году "Партия справедливости и развития" едва не оказалась под запретом, когда государственный прокурор Турции обвинил ее в стремлении подорвать светские устои государства. Тогда партия власти, к слову, возникшая на базе некогда правившей исламистской "Партии добродетели", избежала тяжелых для себя последствий: рассмотрев гособвинения, 6 из 11 судей Конституционного суда сочли их безосновательными и отказались ликвидировать правящую партию.
Согласно новым поправкам, без собственного правосудия остались и военные, преследование которых отныне войдет в юрисдикцию гражданских судов, а не исключительно военных трибуналов, как было до сих пор. Очевидно, что таким образом турецкие власти защищают себя от армейской верхушки, склонной к вмешательству в политическую жизнь страны. На устрашение военных направлено и другое изменение конституции, одобренное на референдуме: о преследовании участников военного переворота 1980-го года. В соответствии с реформой из конституции будет исключено положение, предоставлявшее юридическую неприкосновенность участникам тех событий.
Стремление установить контроль над судьями и военными, явно прослеживающееся в предложенной "Партией справедливости и развития" конституционной реформе, подталкивает наблюдателей к следующему заключению: возможно, партия премьера Эрдогана готовит почву для существенных перемен в политическом и социальном устройстве страны.
Так, некоторые западные эксперты опасаются, что мусульманская Турция, несколько десятилетий развивавшаяся как светское государство, может взять курс на исламизацию. Косвенных признаков этого уже немало. Так, можно вспомнить отмену запрета на ношение мусульманских головных уборов и запрет на продажу алкоголя в ряде регионов, как раз и ставшие поводом для прокурорских обвинений в 2008 году.
Если посмотреть глубже, то вспоминается майский инцидент с "флотилией свободы", захваченной израильским спецназом в море на подходе к сектору Газа. Головным судном "флотилии", намеревавшейся прорвать морскую блокаду сектора и доставить палестинцам гуманитарную помощь, был турецкий теплоход "Мави Мармара", на борту которого и произошло вооруженное столкновение между моряками и израильскими военными. В ответ на излишне жесткие действия израильтян Турция закрыла для Израиля свое воздушное пространство, отозвала посла и пригрозила сократить военное, торговое и энергетическое сотрудничество с Иерусалимом.
Столь решительный ответ Турции, подкрепленный резкими заявлениями Эрдогана в адрес израильтян, нашел отклик в арабском мире. О значительном потеплении в отношениях между Турцией, до сих пор всеми силами стремившейся в ЕС, и мусульманскими государствами косвенно говорит и отчет об объеме прямых иностранных инвестиций в турецкую экономику. По официальным данным, только за первую половину 2010 года страны Персидского залива увеличили объем своих инвестиций в Турцию более чем в полтора раза - с 57 миллионов долларов до 91 миллиона. Впрочем, торопиться с выводами также пока не стоит: большую часть зарубежных инвестиций турецкая экономика по-прежнему получает из Европы.
Реверансы в адрес арабского мира не обязательно означают, что Турция поставила крест на своих европейских амбициях и выбрала себе новую модель для подражания. Не исключено, что возглавляемые Эрдоганом турецкие власти хотят подстраховаться на случай провала своей кампании по вступлению в Евросоюз или попросту продемонстрировать Европе, что Турции и без них есть с кем дружить. Учитывая, что Брюссель пока не показывает особой заинтересованности в удовлетворении европейских амбиций Анкары, предусмотрительность Эрдогана и его сторонников, все эти годы делавших ставку на Европу, в будущем может оказаться очень кстати.
Артур Степанов