Во время визита президента Чили Себастьяна Пиньеры в Германию произошел казус. 23 октября после завтрака со своим немецким коллегой Кристианом Вульфом во дворце Бельвю в Берлине Пиньера написал в книге гостей канцелярии федерального президента ФРГ известные слова "Deutschland ueber alles". "Германия превыше всего" - так гость отблагодарил хозяина за ту помощь, которую ФРГ оказала при ликвидации последствий землетрясения в Чили в 2010 году. Позднее, однако, Пиньере пришлось публично извиниться за свой поступок.
По словам президента Чили, он и не подозревал, что эта фраза может будить воспоминания о темных страницах немецкой истории, связанных с "Третьим Рейхом". Себастьян Пиньера отметил, что помнит эти слова с детства, когда в 50-60-х годах прошлого века посещал немецкую школу. И в его представлении они отсылают к объединению Германии при канцлере Отто фон Бисмарке во второй половине XIX века.
Так совершенно неожиданно за завтраком во дворце Бельвю столкнулись диаметрально противоположные трактовки одного и того же поэтического произведения, за которыми стоят две совершенно различные исторические интерпретации. Можно ли говорить о том, что Пиньера тут кругом неправ? К слову, упомянутый чилийским президентом Бисмарк тут совершенно ни при причем. Речь идет о так называемой "Песни немцев", написанной задолго до образования Германской империи в 1871 году.
Автором текста "Песни немцев" был немецкий поэт Гофман фон Фаллерслебен. Он написал его в августе 1841 года, находясь на острове Гельголанд, в то время принадлежавшем Великобритании. "Песня" состояла из трех куплетов, первый из которых начинался и кончался словами "Германия превыше всего в мире". Однако же "Песнь немцев" не имела ничего общего с бряцанием оружием, хождением строем, стремлением поработить кого-либо или расчистить себе жизненное пространство за счет представителей низших рас.
Если рассматривать произведение Фаллерслебена как текст государственного гимна, которым оно стала позднее, то в этом отношении "Песнь немцев" может показаться даже несколько фривольной, особенно ее второй куплет, в котором автор главное внимание уделил немецким женщинам, немецкому вину и немецким песням, не забыв, правда, добавить для порядка и острастки немецкую верность. В третьем куплете речь шла о свободе, справедливости, единении и братстве. Иными словами "Песнь немцев" стала выражением национально-освободительных и либеральных тенденций, сложившихся на немецких землях в начале XIX века во время наполеоновских войн.
"Песнь" отражала стремление немцев после веков раздробленности создать наконец единое, и притом правовое, государство, поэтому та самая идеальная, "обетованная" Германия действительно была "превыше всего". Неудивительно, что в преддверии и во время революции 1848 года, когда был созван первый общегерманский парламент (Франкфуртское национальное собрание) и разработана первая общегерманская конституция, "Песнь немцев" стала одним из самых популярных поэтических произведений, своеобразным символом национального единства и демократических свобод. На текст Фаллерслебена было написано не менее 58 мелодий.
Но революции 48 года не удалось достичь своих целей. В ходе последовавшей реакции многие поэты-вольнодумцы подверглись запрету, и сам Фаллерслебен с горечью писал, что его "Германия превыше всего превратилась в макулатуру". После создания Германской империи в 1871 году "Песнь немцев" была предана забвению. Ее второе рождение совершенно неожиданно пришлось на 1890 год, когда Германия приобрела у Великобритании тот самый остров Гельголанд (обменяв его на Занзибар), где была написана "Песнь". На торжествах в честь присоединения острова к Германии вновь прозвучали слова "Deutschland ueber alles".
Тем не менее, в самой Германской империи предпочтение отдавалось не "Песни немцев", а другому произведению - "Славься в победном венке" (Heil dir im Siegerkranz), восхваляющему кайзера - "властителя отечества", как пелось в первом его куплете. "Славься" ранее было гимном Пруссии, и его возведение в статус неофициального имперского гимна (официальным оно так и не стало) отражало характер объединения Германии, которое произошло под прусским главенством. То есть президент Чили, связав "Песнь немцев" с Бисмарком, ошибся вдвойне: Бисмарк наверняка предпочитал фривольной "Песни" кайзеровский гимн.
Примечательно, что "Славься в победном венке" исполнялось на мелодию британского гимна "Боже, храни Короля". Кто у кого "стянул" мотив, сказать сложно. В принципе, эта мелодия использовалась для исполнения гимна в 23 странах, в том числе и в России - под названием "Молитва русских" (на стихи Жуковского, до появления "Боже, царя храни"). Об авторе мелодии ходили различные предположения: одни приписывали авторство французскому придворному композитору Людовика XIV Жан-Батисту Люли, другие - немцу Георгу Фридриху Генделю. В настоящее время считается, что ее в 1743 году сочинил учитель музыки из Лондона по имени Генри Кэрри.
Была, как представляется, еще одна немаловажная причина, по которой "Песнь немцев" не могла стать гимном кайзеровской Германии. "Песнь" традиционно исполнялась на мелодию, написанную Йозефом Гайдном в 1797 году году, которая, в свою очередь, с 1826 по 1919 год была мелодией государственного гимна Австро-Венгрии "Храни Боже, Франца кайзера". А Австрия, напомним, во второй половине XIX века была главным соперником Пруссии в борьбе за гегемонию на немецких землях, что в итоге вылилось в австро-прусскую войну 1866 года, которую Австрия проиграла.
Победитель, очевидно, не хотел исполнять гимн побежденного как свой собственный, пусть и с другими словами. И это не пустяки, как может показаться со стороны. К примеру, в Германии до сих пор довольно популярен "Кениггрецский марш", написанный в честь победы Пруссии над Австрией в битве при Садовой (Кениггреце), а вот в Австрии его, напротив, стараются не исполнять. Кстати, после начала Первой мировой войны верноподданные Вильгельма II озаботились тем, что мелодия "Славься в победном венке" совпадает с гимном главного немецкого врага - англичан. Берлинский композитор Хуго Каун (Hugo Kaun) сочинил новую мелодию, однако она так и осталась невостребованной - впрочем, как и сам кайзер, который после войны и последовавшей за ней революцией отправился в Данию рубить лес (в прямом смысле слова).
Именно после Первой мировой, с падением Германской империи, "Песня немцев" вновь стала популярна. Тогда же к ней присочинили четвертый, так называемый "упрямый" куплет, в котором речь шла о том, что Германия останется единой даже в беде и что постигшее страну несчастье только лишний раз покажет, насколько подлинна и сильна любовь немцев к родине. Как и первый куплет, четвертый заканчивался словами "Германия превыше всего в мире". И опять-таки в этом сложно увидеть призыв к реваншизму, скорее речь шла о вере в стойкость национального характера. В 1922 году "Песнь немцев" стала официальным гимном Веймарской республики, которая, кстати, переняла от Франкфуртского собрания также черно-красно-золотой флаг. Четвертый, народный, куплет в гимн не вошел.
И лишь с приходом к власти национал-социалистов все изменилось. От "Песни немцев" оставили только первый куплет, текст которого ("Германия, Германия превыше всего…. / От Мааса до Немана, / От Этча до Бельта") действительно приобрел реваншистское и милитаристское звучание. Следующие два куплета авторства Фаллерслебена, где говорилось о женщинах, вине, свободе, равенстве, справедливости и братстве, целомудренный и деспотичный фюрер счел абсолютно излишними для немецкого народа. Зато сразу после первого куплета "Песни немцев" на торжествах исполнялся первый куплет партийного гимна НСДАП "Выше знамя!", более известного как "Хорст Вессель" - по имени автора, штурмовика Хорста Весселя, застреленного членами коммунистической организации "Рот Фронт" на почве бытового конфликта из-за проститутки. Сочетание государственного и партийного гимнов должно было символизировать единство государства и партии.
Не удивительно, что после падения Третьего рейха "Песнь немцев" была запрещена оккупационными властями, так как фраза "Германия превыше всего!" вызывала у победителей исключительно негативные эмоции. Однако после образования ФРГ стране потребовался государственный гимн. Первый федеральный канцлер Конрад Аденауэр был крайне расстроен, когда на встрече немецкой и бельгийской футбольных сборных в Кельне, после того как отзвучал бельгийский гимн, немецкая команда была представлена разудалым шлягером Карла Бербуера "Мы урожденные тризонцы" ("Мой милый друг, мой милый друг, / плохие времена ушли, / смеяться ль нам иль плакать ли, / мир идет дальше: раз, два, три / … Мы не пожиратели людей, / будем-ка лучше целоваться, / мы урожденные Тризонии"). Самого Аденауэра во время его официального визита в Чикаго приветствовали другим шлягером Бербуера "Heidewitzka, Herr Kapitaeen!" ("Опля! Господин, капитан!").
Конрад Аденауэр выступил за то, чтобы как можно быстрей прекратить подобные безобразия и сделать государственным гимном ФРГ третий куплет "Немецкой песни". Однако противником этой идеи выступил федеральный президент Теодор Хойс, полагавший, что гимн нужно написать полностью заново. В конце концов, Аденауэру удалось продавить свою идею: в 1950 году, во время его первого посещения Западного Берлина в качестве канцлера, на собрании в зале "Титания" канцлер попросил присутствовавших исполнить третий куплет "Песни немцев". Листки с текстом были предусмотрительно заранее разложены на местах. Из этой истории вышел громкий скандал, однако в итоге в 1952 году третий куплет "Песни немцев" официально стал гимном ФРГ. В ГДР гимном назначили песню "Восставшая из руин"". После объединения Германии в 1990 году за третьим куплетом "Песни немцев" был закреплен статус немецкого гимна.
Так что так ли уж неправ был Себастьян Пиньера, пожелавший словами "Германия превыше всего" выразить свою признательность государству, не оставившему его родину в беде? Стоило ли после слов благодарности еще и извиняться за них?
Разумеется, национал-социалисты наложили свою лапу на многие популярные музыкальные произведения, надолго сделав непригодными для прослушивания. Так, замечательная и веселая песня немецких студентов "Копейка и полтина" (Ein Heller und ein Batzen), созданная в XIX веке, у многих сегодня ассоциируется исключительно с марширующим вермахтом. Зато даже во время Второй мировой все враждующие стороны любили и переводили на родные языки "Лили Марлен", хотя стихи для нее положил на музыку тот же Норберт Шульце (Norbert Schultze), который написал мелодии для "Бомбы на Англию" и "От Финляндии до Черного моря".
Если и дальше продолжать идеологизировать песни, то можно черт-те до чего докопаться. К примеру, немецкую "Бомбы на Англию" и популярнейшую советскую "Потому что мы пилоты" роднит общий рефрен: "Ну а девушки потом". Мало у кого вызывает возмущение тот факт, что гимн Французского иностранного легиона "Белые кепи" (Les Kepics Blancs) исполняется на мотив "Песни танкистов" вермахта (Panzerlied), которую, кстати, до сих пор поют и в самом бундесвере, включая в песенники. И уж совсем непонятно, как в песню немецких парашютистов "Abgeschmiert aus 100 Meter" (название которой, не впадая в ханжество, можно перевести как "На*бнувшись с сотни метров") закрался мотив "Из-за острова на стрежень"?!