Крупнейшая эпидемия кишечной инфекции, спровоцированная редким штаммом бактериального возбудителя, вышла за пределы Германии. По состоянию на 1 июня погибшими числились 17 человек, не менее 1500 человек считаются зараженными. В условиях, когда источник распространения возбудителя остается неизвестным, отношения между европейскими странами становятся все более напряженными.
Вспышка инфекции началась на севере Германии еще месяц назад, однако всерьез на нее обратили внимание лишь 24 мая, когда были зафиксированы первые смертельные исходы. Возбудителем заболевания оказался патогенный штамм обыкновенной кишечной палочки (Escherichia coli), нетоксичные варианты которой являются частью нормальной флоры кишечника человека. Между тем выявленный штамм O104, который также называют энтерогеморрагическим (вызывающим внутреннее кровотечение), отличается особо неблагоприятным воздействием на организм. В частности, речь идет о необычно быстром протекании заболевания, способном привести к развитию гемолитико-уремического синдрома (ГУС), для которого характерны почечная недостаточность и анемия. При этом особо восприимчивыми к возбудителю являются взрослые женщины, которые составили большую часть из всех умерших. Кроме того, опасность обостряется устойчивостью бактерий к антибиотикам.
Все смертельные исходы зафиксированы на территории ФРГ. Исключением стал лишь один случай, зарегистрированный в городе Бурос (Boraas) на юге Швеции, причем умершая, как выяснилось, незадолго до кончины вернулась из Германии. Симптомы заражения токсичной палочкой были выявлены у людей, проживающих еще в восьми европейских странах - Швеции, Польше, Дании, Норвегии, Швейцарии, Нидерландах, Франции и Великобритании. Правда, в большинстве случаев речь шла не о местном заражении, а проявлении симптомов после визита в Германию. Кроме того, количество заболевших во всех восьми странах не идет ни в какое сравнение с числом зараженных в ФРГ.
Сложности, с которыми столкнулись европейские страны, неожиданно перешли в политическую плоскость. Поводом для скандала стало заявление гамбургского института гигиены, сделанное 26 мая, согласно которому возбудитель заболевания был обнаружен на огурцах, ввезенных из Испании. Однако через четыре дня выяснилось, что немецкие исследователи поторопились с выводами: на испанских огурцах действительно нашли клетки кишечной палочки, однако штамм оказался вовсе не тот, что стал причиной эпидемии. 1 июня эти же результаты подтвердились в ходе исследования овощей, ввезенных из Испании в Италию.
Эффект от заявления представителя гамбургского института оказался вполне предсказуемым: за неделю, которая прошла с момента обнародования результатов анализов, потребление огурцов и некоторых других овощей (в первую очередь, испанских) по всей Европе стремительно упало. Кроме Германии, ввоз испанской продукции запретили Дания, Чехия, Люксембург, Венгрия, Швеция, Бельгия и Австрия. 30 мая ввоз испанских и немецких овощей запретила Россия, 2 июня главный санитарный врач Геннадий Онищенко распространил запрет на поставки из всех стран Евросоюза.
Возмущенные действиями немецких исследователей, не разобравшихся в результатах анализа, испанцы в среду пригрозили подать на власти Гамбурга в суд с требованием возместить потери, вызванные паникой на рынке. Чуть ранее Мадрид пообещал добиться выплаты компенсаций у ЕС. Согласно подсчетам испанских экспортеров сельхозпродуктов, потери аграрного сектора страны, вызванные отказом европейцев покупать испанские овощи, за неделю составили более 200 миллионов евро. Попытки испанцев доказать свою правоту порой принимали несколько экстравагантные формы. Так, министр окружающей среды и сельского и водного хозяйств Испании Роса Агилар (Rosa Aguilar) 31 мая прямо перед телекамерами съела свежий огурец, продемонстрировав таким образом безопасность местной продукции.
О потерях заявили и представители немецкого сельскохозяйственного сектора. По их оценкам, из-за падения спроса на овощи они теряют по два-три миллиона евро в день. В связи с этим немецкие фермеры также выразили намерение потребовать выплаты компенсаций. С аналогичным требованием к Брюсселю обратились власти Нидерландов, чьи сельхозпроизводители также потеряли миллионы евро.
Результаты исследований, продемонстрировавшие безопасность испанских овощей, пока что не сулят европейским аграриям восстановление продаж. Поскольку источник инфекции так и не был выявлен, специалисты продолжают перестраховываться и по-прежнему призывают не употреблять в пищу свежие овощи. При этом подобные рекомендации получают жители не только Германии, но и многих других европейских стран, а также России. Исключение составила пока что одна Дания, власти которой отозвали рекомендацию в отношении испанских огурцов, однако оставили ее в силе в отношении немецких.
В Германии, северная часть которой стала эпицентром эпидемии, сложившейся ситуацией крайне обеспокоены. По словам федерального министра здравоохранения Даниэля Бара (Daniel Bahr), источник распространения возбудителя представляет повышенную опасность до тех пор, пока он не будет выявлен. При этом Бар не стал скрывать своих опасений по поводу возможного увеличения числа жертв.
В Брюсселе пессимизм немецкого министра не разделяют - по крайней мере, на словах. Комиссар ЕС по делам здравоохранения Джон Далли (John Dalli) уверен, что европейцам особо бояться нечего, так как вспышка носит локальный характер. Сама же эпидемия, по его словам, уже пошла на убыль. Это заявление Далли сделал в среду, когда в Германии были зарегистрированы 365 новых случаев заражения, из них 119 - в Гамбурге.
Слова чиновника из Брюсселя могут вызвать обиду в Германии, для жителей которой "локальный характер" эпидемии не отменяет вполне конкретных смертей. Не исключено, правда, что позиция Еврокомиссии обусловлена всего лишь нежеланием допустить распространения паники в Европе. Тем не менее, заявление Далли может стать причиной нового витка политического скандала в ситуации, когда от европейских стран требуется максимальная сплоченность. Если все так и произойдет, останется только вспомнить слова Геннадия Онищенко: по его мнению, в борьбе с эпидемией европейцы проявляют инфантилизм.