Грузинский политолог Мамука Арешидзе выступил с инициативой, которая вызвала существенный резонанс. Эксперт предложил признать независимость одной из отколовшихся от Грузии территорий - Абхазии. В обмен, по его мнению, можно было бы добиться вывода из Абхазии российских войск и возвращения туда грузинских беженцев (покинувших регион в результате военного конфликта начала 1990-х годов). По словам политолога, он отдает себе отчет в том, что ни власти, ни основная часть общества его идею не поддерживают, однако считает, что изменить прежний подход к урегулированию абхазского конфликта необходимо. В правительстве между тем уже упрекнули Арешидзе в отсутствии патриотизма. В прессе политолога назвали "предателем" и даже пригрозили ему уголовной ответственностью.
План, с которым выступил Арешидзе, примечателен не столько возможностью своего практического применения (это как раз представляется маловероятным - даже те из грузинских экспертов, которые видят в плане рациональное зерно, отмечают, что, к примеру, на вывод российских войск из Абхазии рассчитывать не стоит). Примечательно другое: что кто-то вообще выступил за признание независимости Абхазии - пусть даже на неофициальном уровне и с условиями, которые в Сухуми и Москве могут счесть неприемлемыми.
В Грузии, по словам политолога Ираклия Сесиашвили, тема признания независимости Абхазии (признания со стороны самой Грузии) в значительной степени табуирована. Даже оппозиция, обвиняющая руководство страны в потере территорий (Абхазии и Южной Осетии), не доходит до того, чтобы от этих территорий отказаться. Власти, которые постоянно обещают вернуть контроль над Абхазией, ее признания тем более не допускают.
Между тем подобная тема вполне может быть предметом дискуссий. В качестве примера можно привести Молдавию, где возможность отказа от потерянного Приднестровья обсуждается довольно давно. Еще в начале 1990-х годов, как отмечалось, эту идею озвучил поэт-националист Григорий Виеру. Впоследствии ее активно развивали унионисты (сторонники объединения Молдавии с Румынией). Логика сторонников этой инициативы состояла в том, что нерешенный конфликт с Приднестровьем Молдавии только мешает. Отказавшись от претензий на этот регион, Молдавия, соответственно, смогла бы сосредоточиться на сближении с Румынией и Евросоюзом. Молдавские политики предлагали установить официальную границу с Приднестровьем, а в начале 2009 года, перед выборами в парламент, одна из партий даже разработала проект по сдаче Приднестровья в аренду России.
В Грузии такого не было. Даже после российско-грузинской войны 2008 года, когда Грузия утратила остатки контроля над мятежными территориями, ни власть, ни оппозиция на официальный отказ от них не решились. То, что человека, который позволит себе это сделать, обвинят в "предательстве", было ожидаемым. Хотя фактически речь идет о том, чтобы наконец признать сложившуюся ситуацию: что Абхазия отделилась от Грузии, что она живет отдельно уже 18 лет (если считать со времени окончания грузино-абхазской войны 1992-1993 годов) и что перспектив по возвращению мятежной территории в обозримом будущем у грузинского руководства нет.
В прошлом позиция грузинских властей, отказывавшихся официально признать утрату Абхазии и Южной Осетии, основывалась, в частности, на том, что часть этих территорий Грузии все же удавалось контролировать (восточную часть Кодорского ущелья и грузинские села в Южной Осетии). Тбилиси рассчитывал и на изменение миротворческого формата (заменить российских миротворцев на международный контингент, ослабив, соответственно, влияние России в этих регионах). Были и надежды на то, что вернуть мятежные регионы поможет международное сообщество.
Все эти аргументы, позволявшие обосновывать отказ от признания, уже недействительны. Контроль над частью территории Абхазии и Южной Осетии Грузия утратила, проиграв августовскую войну 2008 года. Вместо миротворцев в этих регионах встали российские войска, размещенные там по соглашению с местной властью (международный мандат на пребывание им не нужен, отобрать или изменить его, соответственно, нельзя). Надежды на международное давление на Россию также не оправдались: Грузия получила от Запада моральную и материальную поддержку (для послевоенного восстановления), но помощи в возвращении Абхазии с Южной Осетией не дождалась (хотя и решение России, признавшей их независимость, поддержки у международного сообщества практически не нашло).
Однако позиция грузинских властей остается неизменной. Абхазию и Южную Осетию официальный Тбилиси, как и прежде, считает грузинскими территориями. В грузинской конституции они указаны как часть Грузии (после войны 2008 года также был принят закон, по которому Абхазия и Южная Осетия официально объявлены "оккупированными" Россией территориями).
В Грузии до сих пор действуют "правительства в изгнании" обеих мятежных республик. Абхазское (официально оно именуется "правительством автономной республики Абхазия") возглавляет бывший сотрудник грузинского МИДа Георгий Барамия. Осетинское - бывший "альтернативный президент" Южной Осетии Дмитрий Санакоев. Санакоева, которому в начале августовской войны планировалось передать власть над Южной Осетией (в случае успешного для грузинских властей завершения военной операции), недавно можно было увидеть в одном из репортажей грузинского ТВ. Зрителям он был представлен как "глава администрации Южной Осетии".
Позицию грузинских властей можно рассматривать как территориальный спор (с Россией, которая, по версии Тбилиси, "оккупировала" грузинские территории). В мире вообще достаточно примеров, когда подобные споры тянутся десятилетиями и даже не создают серьезных помех для двусторонних отношений. В данном случае, однако, такой конфликт несет в себе большие риски: как продемонстрировала августовская война, не стоит рассчитывать на то, что конфликты вокруг Абхазии и Южной Осетии можно поддерживать в замороженном состоянии сколь угодно долго. И хотя положение, сложившееся после войны, уменьшает возможности эскалации, риски для участников конфликта, включая Грузию, остаются.
"На сегодняшний день сложилось положение, когда политика, которую проводит грузинское государство в части Абхазии, не имеет перспективы", - полагает Арешидзе. Что касается международного сообщества, то оно, как отмечает эксперт, продолжает считать Абхазию грузинской территорией, но этим его (сообщества) вклад, в общем, и ограничивается. "Несмотря на то, что Запад признал российскую оккупацию и Россия испытывает дискомфорт с этой точки зрения, она всего лишь испытывает дискомфорт и больше ничего", - констатирует он.
В этой ситуации признание Абхазии, по мнению Арешидзе, стало бы для Грузии шансом переломить ситуацию, вернуть себе инициативу. Грузия при этом (таков, по крайней мере, его план) получила бы возможность выдворить из Абхазии российские войска и вернуть туда беженцев. Что касается Абхазии, то она, помимо перспективы широкого международного признания (которое, очевидно, последовало бы за отказом Грузии от претензий на мятежную республику), как полагает эксперт, получила бы защиту от чрезмерного влияния России (которое, по мнению Арешидзе, угрожает Абхазии и абхазам). "Планку надо поставить высокую, чтобы абхазцам было интересно, - отмечает он, говоря о своей инициативе, - чтобы для них был простор для маневра, чтобы у них был аргумент в разговоре, скажем, со своими друзьями в Москве и с мировым сообществом".
С представителями власти, как заявил на днях Арешидзе, он свою идею пока не обсуждал. Политолог добавил, что не собирается отказываться от нее, хотя и "получил множество оскорблений в процессе ее презентации". По его словам, определенной поддержкой в Грузии его предложение все же пользуется. Как рассказал эксперт, из откликов, полученных им по электронной почте и через Facebook, большинство - положительные. Ранее, отвечая на вопросы читателей Ленты.Ру (среди них как раз был вопрос о признании Абхазии), Арешидзе отметил, что в Грузии "есть люди, которые думают в этом ключе". "Определенный резон в этом есть. Таким образом настроены, конечно, не все, но в грузинском обществе есть серьезные люди, которые так думают. Главным условием они ставят возвращение беженцев", - подчеркнул он.
В руководстве Грузии предложение, как, в общем-то, и ожидалось, встретили в штыки. Вице-премьер Георгий Барамидзе, говоря об Арешидзе, заявил, что "компетенция и патриотизм таких людей для меня стоит под серьезным сомнением". В парламенте с возмущением отметили, что Грузии предлагается "присоединиться к Науру, Венесуэле, России (странам, признавшим Абхазию) и отказаться от национальной идеи государства". Представитель парламентского большинства Шота Малашхия (который ранее требовал компенсации от России за войну 2008 года) заявил, что в Абхазии была осуществлена этническая чистка и что ее независимость после этого не признали бы "даже фашисты".
Неофициальные критики Арешидзе использовали еще более резкие формулировки. Представительница Национал-освободительного фронта Тамара Чхеидзе обозвала его "государственным предателем, которому было поручено предательство родины". На сайте "Клуб экспертов", созданном бывшими сотрудниками грузинских спецслужб, политолога обвинили в "оскорблении грузинского народа". Там же ему напомнили об уголовной ответственности за "нарушение территориальной неприкосновенности Грузии" ("эксперты" даже процитировали соответствующую статью УК, которая предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от десяти лет до пожизненного).
Реакция грузинских политологов на инициативу Арешидзе оказалась более доброжелательной. Они отметили, что попытка сдвинуть процесс урегулирования конфликта с мертвой точки заслуживает одобрения (хотя собственно признание Абхазии эксперты и не поддержали). По мнению политолога Ираклия Сесиашвили, даже в том случае, если дело не дойдет до реального признания, эту инициативу можно использовать в дипломатических целях. Грузия, по его мнению, "показала бы Западу, что желает решить конфликт, заботится не только о своих интересах, но и о гражданах Абхазии, и подходит к этому вопросу цивилизованно".
В целом предложение признать Абхазию выглядит пока лишь попыткой проверить реакцию общественного мнения. Скептики отмечают, что инициатива запоздала и особой пользы Грузии в нынешних условиях не принесет. Хотя попытка пересмотреть подходы в отношении Абхазии, действовавшие 18 лет и показавшие свою неэффективность, в любом случае могла бы стать шагом вперед. Если бы грузинские власти, конечно, решились его сделать.