Прошедшая в Пашковом доме церемония вручения премии "Большая книга" показала, что с литературой в России дело обстоит как всегда - авторы пишут прекрасные книги, но несмотря на это большая литература остается делом сугубо внутренним и столичным. И предпринятая на этот раз организаторами попытка связать литературу с кино только подчеркнула такую ситуацию.
Организаторы финальной церемонии премии "Большая книга" всякий раз стараются придумать что-то новенькое. В прошлом году все действо в бальном зале Пашкова дома было стилизовано, по случаю стапятидесятилетия Чехова, под декорацию "Вишневого сада". В этом устроители всячески подчеркивали связь литературы и кино. Делалось это на разных уровнях.
Во-первых, этим связям была целиком посвящена газета "Большая книга", печатаемая к церемонии. Во-вторых, ведущими церемонии стали Борис Берман и Ильдар Жандарев - всем известные (во всяком случае - всем, кто еще смотрит телевизор) ведущие телепередачи о кино "На ночь глядя". И они, естественно, задавали каждому из десяти финалистов, по одному поднимавшимся на сцену, вопросы, связанные с кино. В-третьих, и это самое существенное, представление каждого из финалистов включало в себя демонстрируемый на большом экране буктрейлер - рекламный ролик книги, модная тема нынешнего литературного сезона. Причем два трейлера, на "Метель" Сорокина и на "Остромова" Быкова, были заказаны Хихусу, известному художнику-комиксисту, и вполне могут считаться самостоятельными произведениями.
Церемония прошла с приличествующей полугосударственному уровню премии пышностью и торжественностью. Живой классик Фазиль Искандер, разумеется, с полным правом получил премию "За честь и достоинство" (он приболел, и премию вместо него получала племянница). Не вызывает вопросов и вручение премии "За вклад в литературу" американскому издателю Питеру Мейеру. Создатель легендарной "пингвиновской" серии "классика в мягких обложках" действительно внес тем самым огромный вклад в развитие литературы. А еще он запускает сейчас в США серию "Русская библиотека" - 100 книг, от "Повести временных лет" до лауреатов "Большой книги" Улицкой и Быкова. Так что премия ему - это не только признание заслуг, но и, можно сказать, аванс на ближайшее будущее.
Нет вопросов и к тройке победителей, определившейся буквально в прямом эфире (голосование и подсчет голосов шли параллельно церемонии, что позволило ведущим мило шутить о возможности подтасовок и давления на счетную комиссию). "Письмовник" Шишкина, "Метель" Сорокина и "Остромов" Быкова - это три прекрасных образца русской прозы, впитавшие лучшие ее классические традиции - стремление объяснить настоящее через вневременное (Шишкин), прошлое (Быков) или будущее (Сорокин), склонность к сюрреализму и фантастичности (Шишкин и Сорокин). И наконец - пристальное внимание к самому языку (в противоположность американской "сюжетной" традиции с ее перевешивающим все красоты языка tell me your story), дающее читателю наслаждение от самого процесса чтения. И, увы, сильно затрудняющее перевод. В первую очередь это относится как раз к "Письмовнику", так что именно его первое место – вполне справедливо. И, между прочим, вполне подтверждается читательским выбором - в "народном голосовании" тоже победил "Письмовник" (при всех оговорках по поводу "народности" этого народного голосования: оно проводилось только на сайте IMHONet, и в нем учтены голоса 1324 человек). Так что можно констатировать - с русской литературой все обстоит не так уж плохо. Во всяком случае, не хуже, чем обычно.
Но если сделать несколько простейших статистических выкладок, радужность картины несколько потускнеет. Потому что вылезает ряд тревожных фактов.
Во-первых - география. Из десяти финалистов восемь с половиной живут в Москве. И это резко отличает "самую солидную" премию, например, от "Дебюта", финалисты которого приезжали на финальную церемонию не только на метро или на извозчике, но и из Питера, с Алтая, с Камчатки, из Казахстана. В "Большой книге" настоящий не-москвич только один: кемеровец Солоух. "Половина" же - это сам победитель, Шишкин, который долгое время безвыездно жил в Швейцарии, а сейчас по изменившимся семейным обстоятельствам живет на два дома - швейцарский и московский. Что ему, как и прочим финалистам, конечно, ни в коем случае не в укор - это просто очередное подтверждение известного факта: "серьезная литература" остается в России, как то было во времена созданных в Риме "Мертвых душ", делом сугубо столичным и/или заграничным. Не случайно Шишкин неоднократно подчеркивал в ходе церемонии и на пресс-конференции, каким потрясением оказалась для него организованная "Большой книгой" поездка в Вологодскую область: читатели буквально набросились на его книги, привезенные из Москвы, потому что никакой другой возможности их заполучить у них не было.
Во-вторых - экономика. Из десяти книг шорт-листа шесть изданы в одном издательстве - АСТ и аффилированной с ним "Астрели". Еще две (Данилова и Буйды) - в "Эксмо" и по одной - во "Времени" (Солоуха) и "ПРОЗАиКе" (Быкова). И это при том, что издательские мощности маленького интеллигентского "Времени" несравнимы, например, с "Эксмо". А вот мощности "Эксмо" вроде бы сравнимы с АСТ. Таким образом, получается, что равновесие двух издательских гигантов России отчетливо качнулось в сторону одного из них. Во всяком случае, в том, что касается актуальной русской литературы. И только что состоявшийся переход Людмилы Улицкой из "Эксмо" в АСТ это усугубил. А монополизм, увы, никогда не приводит ни к чему хорошему - и не только в области прохладительных напитков.
Ну и наконец последнее. Все попытки остроумных ведущих связать современную русскую литературу с современным русским кино наталкивались на решительный отпор - причем с обеих сторон. Писатели признавались, что в роли режиссера экранизации своих книг мечтали бы видеть только Тарантино. Или что их книгам экранизации вообще не нужны - они самодостаточны. А гендиректор телеканала Россия (член Литературной академии, между прочим) Антон Златопольский на вопрос газеты "Большая книга" о том, какие произведения финалистов 6-го сезона "Большой книги" он мог бы рекомендовать к экранизации, перечислил изготовленные в ВГТРК сериалы по русским классикам и подытожил: "Ждем с нетерпением следующих сценариев от финалистов". Поскольку трудно предположить, что он считает Гоголя и Островского прошлыми лауреатами "Большой книги", вывод напрашивается один: книг финалистов он просто не читал и не знает.
И окончательно "вбил гвоздь в крышку гроба" предполагавшегося союза русской литературы и русского кино приглашенный на сцену Сергей Сельянов, прямо заявивший: "В России есть талантливые писатели, а вот сценаристов нет вообще". И это несмотря на сидящих за его спиной Слаповского и Арабова.
Сельянову, наверно, виднее. А нам приходится констатировать, что все остается как всегда: русская литература совершенно самодостаточна. Что ж, будем утешаться тем, что за это мы ее и любим.