Конфликт между Министерством обороны России и военно-промышленным комплексом 14 февраля 2012 года перешел на новый уровень. В спор включились начальник Генерального штаба Вооруженных сил России Николай Макаров и куратор ОПК вице-премьер Дмитрий Рогозин. Суть их словесной эквилибристики свелась фактически к двум утверждениям: макаровскому "военные не станут покупать старье, которое вы продаете" и рогозинскому "будете воевать, на чем вам скажут". Эффектность конфликта усугубили сообщения о намерении правительства сократить расходы на "оборонку" и "силовиков".
По всей видимости, Министерство обороны России еще с 2011 года целенаправленно готовило общественное мнение к возможным сокращениям объемов покупки российской бронетехники и вооружений. Началось все с главнокомандующего Сухопутными войсками России генерал-полковника Александра Постникова, заявившего в марте 2011 года, что "те образцы оружия, которые производит промышленность, в том числе бронетанковое вооружение, артиллерия и стрелковое, по своим параметрам не соответствуют образцам НАТО и даже Китая".
В качестве примера своим словам Постников привел российский танк Т-90, который "на самом деле является 17-й модификацией советского Т-72", выпускавшегося с 1973 года. При этом, по словам главкома Сухопутных войск, стоимость одного такого танка составляет 118 миллионов рублей за штуку. "Нам проще было бы купить за эти деньги три 'Леопарда'", - погорячился главком. Позднее Минобороны прояснило это высказывание: оказывается, стоимость модернизации танков Т-72, самой распространенной машины в войсках, до уровня Т-90 в три-четыре раза меньше стоимости самого Т-90. По этой причине военные будут модернизировать Т-72 и не будут покупать Т-90. Правда, при чем тут немецкий "Леопард", так и осталось загадкой.
С аналогичными высказываниями в середине 2011 года на арене появлялся и генерал армии в отставке Владимир Поповкин, занимавший тогда должность первого заместителя министра обороны России. В ноябре к кампании против российской техники подключился начальник Генерального штаба Вооруженных сил России генерал армии Николай Макаров. Суть его высказываний также свелась к тому, что некоторые образцы российских вооружений и военной техники по своим тактико-техническим характеристикам далеки от наиболее удачных зарубежных аналогов. При этом Макаров сравнил между собой российский Т-90 и израильский танк Merkava MK4, а также американскую ракетно-артиллерийскую систему HIMARS и реактивную систему залпового огня "Смерч". Положительную оценку получили иностранные образцы.
В оборонно-промышленном комплексе тогда возмущались, но на фоне самих высказываний военных это возмущение как-то терялось. При этом никаким образом не высказывался тогдашний куратор ОПК Сергей Иванов, который, по идее, должен был выступить арбитром в спорах "оборонщиков" и военных. Молчание в высших эшелонах власти в декабре 2011 года прервал премьер-министр России Владимир Путин, заявивший, что он считает "неприемлемыми высказывания высших чинов Минобороны и Генштаба РФ, когда они подвергают сомнению качество наших вооружений, поскольку это наносит ущерб внешнеэкономической деятельности в сфере военно-технического сотрудничества".
Заметного ущерба ВТС, вероятно, нанесено не было. Во всяком случае, в прошлом году "Рособоронэкспорту" удалось продать Алжиру и Туркмении в общей сложности 150 танков Т-90С, ставших основным предметом критики российских военных. Тем не менее, некоторые эксперты после высказывания Путина предположили, что в противостояние "оборонщиков" и военных напрямую вмешается власть; делались прогнозы о скорых массовых отставках больших военных чинов. Но все более или менее обошлось мирно; несколько высокопоставленных офицеров, конечно, отправили в отставку, но не из-за некорректных высказываний в адрес российской техники, а из-за неэффективного исполнения гособоронзаказа.
Главным калибром Министерство обороны России грянуло 14 февраля 2012 года - согласно высказыванию начальника Генштаба ВС РФ, закупка бронетехники для Сухопутных войск не будет производиться в течение ближайших пяти лет. "У нас сложная ситуация с сухопутными войсками. Мы остановились с закупками бронетехники и дали конструкторам пять лет на разработку новых видов военной техники", - заявил Макаров. По его словам, современные разработки российского ОПК военных удовлетворяют не полностью, а некоторые - и вовсе не удовлетворяют. В качестве первого примера пошел все тот же многострадальный танк Т-90.
Выяснилось, что Минобороны России не имеет претензий к башне этого основного боевого танка, но в целом машина военных не устраивает. Во-первых, весь экипаж танка должен быть защищен и размещаться в корпусе машины. Во-вторых, танк должен иметь автоматическую трансмиссию. В-третьих, есть еще ряд недоработок общего характера. При этом Макаров заявил, что российский ОПК традиционно уделял внимание огневой мощи, подвижности и маневренности, отодвигая заботу о жизни людей на второй план. По этой причине защищенность отечественной техники низка; "любой подрыв маленькой мины ведет к тому, что погибает весь экипаж".
Это же касается и бронетранспортеров, и боевых машин пехоты и десанта, и любых других образцов российской военной техники. "БМД-4 - это версия БМП-3, никакой защиты, опять все наверху, а стоит она дороже танка. Мы на эту машину как не смотрели, так и не смотрим", - рассказал начальник Генштаба. Не стали военные смотреть и на БТР-90. По словам генерального директора "Военно-промышленной компании" Дмитрия Галкина, основной причиной отказа от покупки этого бронетранспортера стали изменившиеся взгляды на способы ведения вооруженной борьбы, "в том числе и задачи, которые стали возлагаться на такие боевые машины, как БТР".
Разрекламированный "Тигр", разработка "Военно-промышленной компании", также не устраивает военных из-за своей малой защищенности. И по этой причине Минобороны решило закупить опытную партию итальянских броневиков Iveco LMV M65 Lynx, названных в российских войсках "Рысью" и способных, по оценке военных, выдерживать подрыв фугаса под днищем. В перспективе производство таких машин развернут в Воронеже; до 2020 года Вооруженные силы получат 1775 "Рысей" на 30 миллиардов рублей. Но по заявлениям самих "оборонщиков", отсталость российской техники если и есть в каких-то областях, связана в первую очередь с неумением Минобороны России четко формулировать требования и раскошеливаться на разработки.
По словам генерального директора "Уралвагонзавода" Олега Сиенко, разработка танка Т-90 велась без финансирования со стороны Министерства обороны. В конце прошлого года источник в оборонно-промышленном комплексе России рассказал "Ленте.ру", что Минобороны России в настоящее время предъявляет к промышленности повышенные требования по характеристикам продукции. При этом, ОПК, долгое время получавший заказы по устаревшим нормам и стандартам, все же может предложить военным современную продукцию, лишь незначительно отстающую от импортных образцов.
На этот раз критика российских военных в адрес продукции военного назначения не осталась без внимания. За "оборонщиков" вступился вице-премьер России Дмитрий Рогозин, по совместительству курирующий ОПК. В ответ на высказывание Макарова Рогозин написал в своем твиттере: "Если у НГШ (начальник Генерального штаба - примечание "Ленты.ру") есть претензии к танкам или к иной технике, он может высказывать их в профессиональной среде нашим конструкторам и промышленникам. Не стоит нашим военачальникам вести спор с военной наукой и промышленностью с помощью СМИ. Есть масса иных способов решать вопросы".
"НГШ - не единственный, кто принимает решения о закупках вооружений и военной техники. Армия и флот будут перевооружаться планово", - резюмировал Рогозин. И если предыдущее высказывание вице-премьера прозвучало браво, то это последнее, честно говоря, выглядит страшилкой и не более. Дело в том, что в 2011 году Министерство обороны России провело реструктуризацию системы гособоронзаказа, отведя главную роль в формировании списка желаемых покупок именно Генеральному штабу. Источник в военном ведомстве заявил газете "Коммерсантъ": "Все заказывающие органы из состава видов, родов, главных и центральных управлений были исключены". Таким образом, окончательное решение о закупках может принимать Генштаб, а утверждать это решение - только Минобороны, в подчинении которого штаб и находится.
Тем не менее, Рогозин решил соответствовать своей новой должности. Назначая бывшего представителя России при НАТО вице-премьером и куратором ОПК, президент Дмитрий Медведев выразил надежду, что в лице Рогозина "оборонка" приобретет "энергичного и современного менеджера". Как и положено "энергичному и современному", Рогозин недавно решил выступить арбитром между военными и "оборонщиками", предложив создать специальную лабораторию, в которой бы производились сравнительные испытания различных образцов вооружения иностранного и российского производства. При этом, утверждал Рогозин, лаборатория должна ориентироваться в первую очередь на защиту интересов российского ОПК.
И если конкурентоспособность российской военной продукции лаборатории, возможно, доказать и удастся, то подтвердить оправданность высоких цен на бронетехнику ей будет сложнее. Министерство обороны России, получившее в 2011 году 20 триллионов рублей на десять лет вперед, стало внимательнее относиться к деньгам. (Если, конечно, не принимать во внимание тот факт, что ущерб от коррупции в российской армии в 2011 году, по данным Военной прокуратуры, превысил три миллиарда рублей.) Во всяком случае, Минобороны долгое время не могло заключить с производителями контракты в рамках гособоронзаказа-2011 именно из-за несогласия с ценами. И поводы для сомнений у военных, конечно, были.
В конце января 2012 года Федеральная служба по оборонному заказу ("Рособоронзаказ") обнародовала итоги проведенных проверок предприятий, ответственных за выполнение гособоронзаказа в 2011 году. В общей сложности были проведены 257 проверок, по результатам которых ведомство обнаружило экономические нарушения на сумму в 25 миллиардов рублей при финансировании гособоронзаказа в размере 870 миллиардов рублей. Наиболее распространенными нарушениями стали завышение стоимости и объемов выполненных работ. При сравнении данных Военной прокуратуры и "Рособоронзаказа" получается, что сильнее всех бюджет "накололи" именно "оборонщики".
Наиболее логичным в настоящее время все же выглядит высказывание Макарова о приостановке закупки бронетехники. Такая "пауза" вписывается в проект обновления "Стратегии 2020", рассматриваемый правительством России в настоящее время. 14 февраля 2012 года газета "Ведомости" написала, что проектом предполагается сокращение расходов на силовые ведомства, национальную оборону, безопасность, правоохранительные органы и госпрограммы вооружений на 2011-2020 годы. Общий размер сокращений может составить до 700 миллиардов рублей в год до 2020 года. Высвобожденные таким образом деньги планируется потратить на увеличение финансирования транспортной системы, образования и здравоохранения.
Самым любопытным в этой истории является то, что еще во время обсуждения, а затем принятия госпрограммы вооружений против значительных расходов на оборонку высказывался Алексей Кудрин, занимавший тогда пост министра финансов России. Считается, что именно по этой причине он был отправлен в отставку. Теперь же наиболее жесткую позицию в вопросе сокращения военных расходов снова занимает Министерство финансов - ведомство предложило снизить расходы на госпрограмму вооружений и правоохранительные органы на 1,2 процента ВВП.
Впрочем, информацию "Ведомостей" Рогозин опроверг. "Если бы это была правда, я бы об этом знал", - написал Рогозин в твиттере по поводу возможных сокращений средств, выделяемых на оборону.
В целом, снижение военных расходов в ближайшие пять лет как раз возможно обеспечить, приостановив закупки военной техники. Логика Генерального штаба в этом плане вполне понятна. Воевать с малыми государствами, как, например, с Грузией в августе 2008 года, можно и имеющейся устаревшей техникой. Крупных конфликтов в ближайшие пять лет не предвидится, а к тому времени ожидается поступление на вооружение новых более качественных образцов военной продукции. В частности, в интересах Министерства обороны ведется разработка универсальной платформы "Армата", на базе которой будет создан и новый танк. Кроме того, ведутся работы по созданию новых боевых машины пехоты, стрелкового оружия, ракет и самолетов.
Учитывая, что на вооружении Сухопутных войск России стоят около 20 тысяч различных танков, почти 14 тысяч боевых машин пехоты, около десяти тысяч бронетранспортеров и почти пять тысяч бронеавтомобилей, закупка дополнительных единиц почти такой же техники представляется роскошью. В этом случае, действительно, дешевле модернизировать имеющуюся технику, обеспечивая предприятия заказами, и ждать завершения разработки новых образцов. Впрочем, часть перечисленных выше машин в войсках нуждаются уже не в капитальном ремонте и модернизации, а в списании и утилизации.
Правда, учитывая, что само производство в России значительно устарело, при паузе в закупках Минобороны рискует вообще не выполнить госпрограмму вооружений. Этот документ предусматривает ежегодную порционную покупку военной техники вплоть до 2020 года. В случае, если Минобороны возьмет паузу, колоссальный объем заказов на новую технику обрушится на ОПК во вторую пятилетку реализации госпрограммы, и "оборонщики" могут с ними просто не справиться. Об этом, в частности, заявлял и Кудрин, предлагавший растянуть исполнение госпрограммы не на десять лет, как сейчас, а на 15.
В любом случае, все последние публичные заявления Министерства обороны и Генерального штаба свидетельствуют о растущем расколе между военными и "оборонщиками". И если раньше военное ведомство предпочитало не выносить сор из избы, то теперь генералы публично ругают технику и ОПК на чем свет стоит. В первую очередь, чтобы оказать давление на "оборонщиков".