22 апреля во Франции прошел первый тур президентских выборов. Победу в нем одержал кандидат от Социалистической партии Франсуа Олланд, получивший 28,63 процента голосов. Вместе с ним во второй тур прошел действующий президент Николя Саркози, который отстает от фаворита всего на полтора процента - за него проголосовали 27,18 процента избирателей. Второй тур назначен на 6 мая.
Исход первого тура голосования был во многом известен заранее - выход во второй тур Николя Саркози и его основного соперника-социалиста начали предсказывать несколько лет назад, когда на роль этого соперника могли претендовать три, а то и четыре кандидата. И все же юбилейные десятые выборы президента Пятой республики ознаменовались сразу двумя неожиданными рекордами. Во-первых, впервые с образования республики в 1958 году действующий президент подходит ко второму туру в роли догоняющего. Во-вторых, самые высокие результаты за всю свою историю показали французские националисты.
Глава “Национального фронта” Марин Ле Пен заняла на выборах третье место, получив 17,9 процента голосов. Хотя в прошлом ультраправым случалось проходить во второй тур (в 2002 году отец Марин и основатель фронта Жан-Мари Ле Пен неожиданно стал соперником Жака Ширака, набрав более 16 процентов), никогда раньше в абсолютном выражении националисты не могли похвастаться таким числом голосов.
Как видно, оба рекорда - или антирекорда - прошедшего голосования никак не связаны с формальным победителем первого тура, которым стал социалист Франсуа Олланд. В прессе итог выборов 22 апреля формулируется либо как поражение Саркози, чей результат, как ни крути, стал неутешительным итогом его пятилетнего пребывания у власти, либо как внушительный успех Ле Пен, которой удалось пробиться на третье место, оставив позади семерых кандидатов, ни один из которых ничем выдающимся на этих выборах похвастаться не смог. Отдельного упоминания заслуживает, разве что, центрист Франсуа Байру, но тоже за антирекорд: на прошлых выборах он набрал почти 19 процентов, а на этих - всего девять.
Столь плачевный результат Байру может служить иллюстрацией к давно наметившемуся во Франции тренду: политической поляризации, в условиях которой центристам нечего расчитывать на симпатии электората. Население все заметнее делится на правых и левых, и именно это разделение и должно будет определить исход второго тура голосования 6 мая.
Что касается Николя Саркози, то он со своей принадлежностью давно определился. Если на прошлых выборах он баллотировался в качестве правоцентриста, то в последние годы все отчетливее давал понять, что делает ставку на радикальный правый электорат. Такой расчет выглядит логичным. Рассчитывать на поддержку противоположного лагеря бессмысленно: у социалистов в кои-то веки появился кандидат, сумевший сплотить умеренные левые силы. Понятно, что его же будут поддерживать и левые радикалы. Бывший коммунист Жан-Люк Меланшон, занявший на воскресных выборах четвертое место, уже призвал 11 процентов проголосовавших за него 6 мая отдать свои голоса за Франсуа Олланда.
При этом несмотря на рост популярности Марин Ле Пен, понятно, что во второй тур ей пока не попасть, и со стороны штаба Саркози было бы крайне недальновидно не попытаться всеми силами привлечь на свою сторону часть населения, поддержавшую националистов (а это немногим менее одной пятой от общего числа избирателей). Поэтому все последние месяцы действующий президент неустанно твердил о необходимости ограничивать миграцию и контролировать границы вплоть до выхода из Шенгена.
И все эти инициативы исправно работали: как только рейтинг Николя Саркози опускался до очередного угрожающего уровня, его реанимировали с помощью нового жесткого заявления или громкой кампании (хороший пример - история с депортацией цыган летом 2010 года). Вот и наутро после голосования президент вновь заявил, что нужно уважать чаяния правых избирателей и дать ответы на важные для них вопросы. Так что, хоть Марин Ле Пен и заявляла, что не собирается призывать своих сторонников поддерживать во втором туре того или иного кандидата, та их часть, которая решит голосовать, конечно, проголосует за Саркози.
Последние опросы показывают, что во втором туре действующий президент наберет около 46 процентов голосов (в 2007 году с таким результатом ему проиграла Сеголен Руаяль). Если сложить вчерашние результаты Саркози и Ле Пен - получится более 45. То есть если допустить, что 6 мая Саркози удастся получить еще хотя бы пять-шесть процентов, то мечты Олланда стать первым с 1988 года президентом-социалистом рассыпятся в прах. Другое дело, что взять эти пять-шесть процентов президенту может быть и неоткуда. Прямым следствием поляризации, на которую Саркози работал, умасливая правый электорат, является то, что все, для кого неприемлема ультраправая риторика президента, будут вынуждены голосовать за его противника. При том, что уровень политической активности населения Франции сейчас очень высок (явка в первом туре превысила 80 процентов), не стоит расчитывать, что недовольные в день выборов просто останутся дома.
Франсуа Олланд пока что держится осторожно, но уверенно. Не спеша заранее праздновать победу, он тем не менее объявил себя “кандидатом национального единства”, подчеркнув, что результаты выборов показали, что страна устала от “провального” правления Николя Саркози. Кажется, впервые за 24 года у французских социалистов появился шанс вновь поставить во главе страны своего человека.
И все-таки положение Олланда пока что выглядит не особенно прочным. Перевес в полтора процента после первого тура - весьма значительное преимущество, однако решающими 6 мая окажутся не эти полтора процента, а те пять-шесть, которые социалисту ни в коем случае нельзя уступать Саркози. Пока что опросы предрекают Олланду во втором туре уверенную победу с результатом около 54 процентов голосов. Однако неожиданно высокий результат Марин Ле Пен оставляет ему слишком мало места для маневра.