20 июня жителям Тулузы пришлось пережить неприятное дежа вю, когда вооруженный человек, назвавший себя членом "Аль-Каеды", забаррикадировался с заложниками в здании банка. В результате противостояния всех захваченных удалось спасти, а злоумышленника, оказавшегося сумасшедшим, арестовать. Инцидент произошел всего через три месяца после ликвидации в Тулузе настоящего террориста, убившего семь человек.
Новость про то, что вооруженный мужчина захватил заложников в Тулузе, вызвала в прессе настоящий ажиотаж. Во Франции, да и во всем мире еще хорошо помнят, как совсем недавно в том же городе на измор брали члена "Аль-Каеды" Мохаммеда Мера, засевшего в своем доме и убитого после более чем суточной осады. По итогам этих событий словосочетание "тулузский террорист" прочно обосновалось в прессе, так что когда стало известно о новом инциденте в этом же городе, многие восприняли новость как повторение мартовской истории.
Масла в огонь подлили сообщения, поступившие сразу после начала противостояния. Так, вооруженный мужчина не только заявил о своей принадлежности к "Аль-Каеде", но и потребовал вызвать к захваченному им банку сотрудников ровно того самого спецподразделения полиции RAID, которые принимали участие в штурме дома Мера. Правда, зачем ему это понадобилось, он объяснять не стал (или не смог). Кроме того, банк, в котором забаррикадировался злоумышленник, как оказалось, находится всего в 500 метрах от дома "тулузского террориста". Еще больше нервозности вызвали сообщения о том, что захватчик якобы имел приводы в полицию, а также сведения об эвакуации соседних зданий: при себе у него, по данным СМИ, была взрывчатка.
Вскоре, однако, полиция усомнилась в том, что захватчик действительно является террористом в полном смысле слова. Так, появилась информация, что первоначальной целью злоумышленника был вовсе не захват заложников, а банальное ограбление. Как стало известно уже после завершения противостояния, придя в банк, 26-летний Фети Бумаза (Fethi Boumaza) потребовал у сотрудника наличные и, получив отказ, решил продемонстрировать серьезность своих намерений. Он вынул пистолет и для устрашения даже выстрелил из него в воздух. Правда, как показала впоследствии экспертиза, пули, которыми было заряжено оружие, оказались резиновыми.
Иными словами, ситуация развивалась по классическому сценарию ограбления, до тех пор пока захватчик не потребовал вызвать к банку спецназовцев. Свои действия он старательно объяснял религиозными соображениями, однако, судя по данным переговорщиков, получалось это у него из рук вон плохо. Именно тогда, рассказал местный прокурор Мишель Вале (Michel Valet), у полиции возникли подозрения не столько в причастности Бумазы к террористам, сколько в его невменяемости. Уже позже стало известно, что когда налетчик только пришел в банк, требования, которые он выдвинул, показались сотрудникам крайне непоследовательными. Вероятно, именно поэтому его и не восприняли всерьез. А примерно через три часа после захвата заложников пресса стала все увереннее говорить том, что, скорее всего, злоумышленник действительно страдает расстройством психики.
Между тем первый прорыв наметился, когда в половине третьего (через три с половиной часа после того, как Бумаза пришел в банк) в обмен на еду и воду он освободил одну заложницу. Чуть менее чем через полтора часа он отпустили еще одну женщину (правда, как его удалось уговорить это сделать, не раскрывается). Сразу после этого он пообещал отпустить оставшихся двух человек, если ему обеспечат общение с прессой. Какова была реакция переговорщиков на это требование, неизвестно, однако еще примерно через 20 минут Бумаза появился в дверях банка, ведя перед собой одного из заложников, которого использовал в качестве живого щита.
Как только захватчик вышел из здания, в дело вступили снайперы, ранившие его в руку и ногу. Получив ранения, злоумышленник тут же вернулся внутрь здания, уведя за собой заложника, однако следом за ними туда ворвались бойцы спецназа, которые обезвредили захватчика. Кроме Бумазы, ни участники штурма, ни заложники не пострадали. Сам террорист был госпитализирован, и хотя полученные им ранения оценили как серьезные, опасности для жизни, по данным правоохранительных органов, они не представляют.
Кстати, позже прокурор Вале особо подчеркнул, что в конечности Бумазе стреляли специально для того, чтобы его обезвредить, но ни в коем случае не убить. Это замечание, которое в другой ситуации могло бы остаться незамеченным из-за своей очевидности, имеет довольно важное значение. Дело в том, что после ликвидации Мохаммеда Мера в адрес полиции стали звучать обвинения в неоправданной жестокости. В частности, спецназовцев упрекали в том, что они даже не попытались взять его живым, например, воспользовавшись газом. Видимо, своими словами прокурор продемонстрировал обществу, что недавний урок был усвоен.
Между тем уже к середине истории с заложниками в банке начали появляться более или менее достоверные сведения о психическом состоянии захватчика. Так, его сестра, с которой удалось связаться журналистам, рассказала, что Бумаза рос в приюте, а сейчас сильно подвержен вспышкам неконтролируемого гнева, а также страха перед другими людьми. Позже полиция сообщила, что в прошлом Бумаза был пациентом психиатрической клиники, где лечился от шизофрении, но в какой-то момент прервал прием медикаментов. При этом сведений о его причастности к каким-либо серьезным актам экстремизма или терроризма не нашлось: по сведениям полиции, в правоохранительных органах его знали только в связи с мелкими проступками.
Никаких других подробностей про захватчика узнать пока не удалось. В частности, осталось неясным, действительно ли он происходит из мусульманской семьи (хотя его имя дает повод предположить, что Бумаза - выходец из арабской страны). Комментируя случившееся, бывший спецназовец из RAID предположил, что Бумаза осознанно пошел на преступление, причем своего рода спусковым крючком для него послужило убийство Мера. Однако, учитывая состояние захватчика, построение подобных предположений скорее всего имеет не больший смысл, чем гадание на кофейной гуще.