Пилот военно-воздушных сил Сирии полковник Хасан аль-Мари Хамада 21 июня 2012 года стал предателем для одних сограждан и национальным героем для других. Вылетев на очередное задание, он заложил вираж, снизился, набрал скорость и направил свой МиГ-21 в соседнюю Иорданию, где, приземлившись, попросил (и тут же получил) политическое убежище.
Для полного понимания произошедшего важно иметь представление о месте, которое ВВС занимают в вооруженных силах Сирии и стране в целом. Предыдущий президент Хафез Асад сам был военным летчиком, поэтому на коллег ресурсов никогда не жалел - пилоты обучались за границей (преимущественно в СССР), их семьи жили в лучших домах, дети ходили в лучшие школы и так далее. Однако Асад-старший холил и лелеял своих соколов не только и не столько из сентиментальных соображений.
Еще при его власти офицеры ВВС стали настоящей преторианской гвардией, столпом, на который режим мог опереться при любых обстоятельствах. (В 1982 году восстание в городе Хама было утоплено в крови во многом их стараниями). Кроме того, военно-воздушная разведка постепенно превратилась из важной, но скромной структуры при штабе ВВС в мощнейшую спецслужбу, занятую не столько самолетами и вертолетами, сколько диссидентами и внутренними угрозами режиму. Именно ее сотрудники заняты координацией подавления нынешнего восстания.
В результате такой политики военные летчики стали настоящей элитой Сирии: красой, гордостью и верными защитниками не столько даже родины (против израильтян у них все равно нет никаких шансов), сколько существующего политического строя. И вот один из этих рыцарей без страха и упрека (целый полковник!), оседлав боевого коня, дал деру за границу.
Официальный комментарий министерства обороны Сирии по поводу случившегося искрится чистой яростью. Сбежавшего офицера обвинили в измене родине, вооруженным силам и воинской чести, и пообещали разобраться с ним "по законам военного времени", что предполагает только один вариант - расстрел. По неподтвержденным сообщениям из Идлиба - родной провинции Хамады, дом его был сожжен и разрушен. Семью он, кстати, заранее успел переправить в Турцию.
Реакция власти, преданной, брошенной и обманутой в лучших чувствах, конечно, понятна. Но дело тут не только в эмоциях. Главное, что вся эта история фактически выбивает из-под режима одну из главных его опор. Хотя командование ВВС Сирии в большинстве своем - верные Башару Асаду алавиты, простые пилоты, офицеры среднего и младшего звена - почти поголовно сунниты. Собственно, Хамада - один из них.
Долгое время в их лояльности сомнений не возникало. В конце концов, правящая алавитская верхушка десятилетиями их приручала и интегрировала в систему своей власти. Однако побег полковника со всей очевидностью показал: верность летчиков режиму не абсолютна, всему есть предел.
Отныне возможности сирийской авиации будут существенно ограничены. Никакой командир-алавит не решится отправить на боевой вылет коллегу-суннита. А что, если тот сбросит бомбы не на горы, в которых прячутся повстанцы, а на позиции правительственных войск? Или еще хуже - на президентский дворец? Да и учебно-тренировочный вылет чреват огромными рисками: мало что может помешать любому пилоту последовать примеру Хамады.
Для авторитарного режима, оказавшегося в кризисе, проблема лояльности вообще становится ключевой. Когда неизвестно, кому можно доверять, а кому - нет, безопаснее не доверять никому. Сложившаяся сейчас ситуация обрекает сирийское руководство выстраивать стену отчуждения между собой и своей суннитской "гвардией", которая, как оказалось, не так уж безупречна. А отчуждение односторонним не бывает: многие действительно лояльные офицеры ВВС могут расценить происходящее в духе "власть от нас отвернулась и готова бросить".
Потеря одного пилота и старого МиГа - событие для сирийских властей неприятное, но не критическое. И того, и другого пока еще в избытке. Обидное пропагандистское поражение тоже вскоре позабудется. Но вот трещину в монолитных рядах сторонников замазать уже ничем не удастся. Более того, в шторме гражданской войны у нее есть все шансы быстро расползтись. Именно поэтому побег Хамады - это больше, чем угон самолета. Его поступок уже вызвал много позитивных откликов среди оппозиции и ее сторонников за рубежом. Повстанцы заочно признали полковника героем и вовсю славословят его на своих сайтах.
Для официального Дамаска происшествие особенно досадно на фоне новостей о том, что американцы уже наладили и запустили каналы поставки оружия повстанцам. Именно сейчас применение авиации, во-первых, было бы оправдано неприкрытым иностранным вмешательством, а во-вторых, могло бы значительно упростить работу наземных войск.
Однако полковник Хасан аль-Мари Хамада улетел. И вернется он, по всей видимости, совсем в другую страну.