В середине августа 2012 года сразу несколько европейских банков один за другим запретили своим клиентам финансовые инструменты, использующиеся для извлечения прибыли от роста цен на продовольствие. В банках полагают, что проведение сделок в то время, когда стоимость кукурузы, пшеницы и других товаров растет из-за засухи в США, может нанести вред их репутации.
Цены на товары и финансовые инструменты, формируемые на бирже, считаются базовыми для множества контрактов, напрямую с биржей и не связанными. В качестве примера можно привести хотя бы нефть - российские компании продают углеводороды иностранцам не через торговую площадку, а через трейдеров, которые, в свою очередь, определяют стоимость покупки нефти у россиян и продажи их своим клиентам исходя именно из биржевых котировок.
Биржевая форма определения цен в современном мире наиболее совершенная. Тем не менее она далеко не идеальна, потому что на бирже, помимо тех, кто действительно заинтересован в том или ином товаре, торгуют и профессиональные финансисты. Их задачу можно коротко описать словами "купить подешевле, продать подороже" - они пытаются найти товар, цена которого в ближайшее время может сильно измениться, и вкладываются в него, чтобы продать в удобное время по другой стоимости.
Для спекулянтов, в частности, были придуманы производные финансовые инструменты, деривативы, которые нужны не для получения базового актива, а для извлечения прибыли из правильных рыночных предсказаний. Для них же математики разработали разного рода роботов - они с помощью технического анализа могут находить закономерности, не видные "невооруженному" глазу, и совершать операции гораздо быстрее, чем люди.
В такого рода спекуляциях нет ничего противозаконного. Более того, они помогают наполнять рынок деньгами, что осложняет манипулирование биржевыми ценами: на торговых площадках, где нет денег финансистов, сильно изменить стоимость того или иного товара могут всего лишь одна-две крупные сделки.
Вместе с тем, иногда обилие спекулянтов приводит к тому, что на бирже базовые правила рыночной экономики (например, зависимость стоимости товара от баланса спроса и предложения) могут не работать. Особенно это касается пиковых периодов, когда на рынке надуваются "пузыри", причем наполнены такие "пузыри" зачастую именно деньгами спекулянтов.
Чтобы далеко не уходить от темы, уместно будет привести еще один пример, причем также из истории торговли нефтью. В 2008 году, когда нефть достигла своих исторических максимумов выше 140 долларов за баррель американской WTI, производители углеводородов (прежде всего, Саудовская Аравия) заявляли, что не имеет смысла поставлять на рынок больше нефти, так как на цены это никак не повлияет. По их мнению, биржевая стоимость нефти была связана с ростом активности спекулянтов и падением курса доллара.
Подобные обвинения от производителей можно было услышать и в 2011 году, когда нефть подскочила в цене на опасениях относительно перебоев с поставками из Ливии, и в 2012-м, когда стоимость углеводородов стала расти из-за опасений трейдеров в том, что западные санкции в отношении Ирана приведут к дефициту в отрасли. Уверения Саудовской Аравии и других стран, что они смогут легко компенсировать дефицит с помощью наращивания собственной добычи, в расчет спекулянтами не принимались.
Вопрос этики
Цена на нефть - один из важнейших показателей всей мировой экономики, от нее в конечном итоге зависит стоимость практически всех товаров в мире, ведь до конечного потребителя их надо довезти, а для этого нужен бензин или керосин. Тем не менее, мало кто задается вопросом, насколько этично спекулировать нефтяными контрактами и искусственно раздувать цены на углеводороды.
Совсем другое дело - продовольственные биржевые товары: пшеница, кукуруза, соя. Раздувание пузыря в этих сегментах рынка грозит тем, что подорожает еда, а, значит, пострадают самые бедные слои населения, для которых расходы на продовольствие - основные.
График по ценам на кукурузу за последние месяцы. Изображение сайта CME Group. (Нажмите, чтобы увеличить)
Lenta.ru
Именно забота о бедных - главная движущая сила протестов против спекуляций. С ними борются такие организации, как Food Watch и World Development Movement. Они работают уже не первый год, их различные петиции чиновникам и финансистам появляются в интернете с завидной регулярностью. На сайте World Development Movement, например, можно найти ссылку на 100 исследований или интервью с известными людьми, в которых авторы утверждают, что спекуляции оказывают либо сильное, либо очень сильное влияние на продовольственный и сырьевой рынки. Там же приводятся слова известного инвестора Джорджа Сороса - в 2008 году тот сравнил спекулянтов на продовольствии с людьми, не продающими еду в разгар голода и надеющимися на то, что она еще немножко подорожает.
Мнение подобного рода организаций в мире не единственное и даже не доминирующее. Как пишет The Financial Times, и в Международном валютном фонде, и в Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO) проводили специальные исследования, посвященные спекуляциям, и пришли к такому выводу: на рыночные цены в большей степени влияет все-таки баланс спроса и предложения, а не сделки трейдеров с производными инструментами.
Возможно, именно оппозиция в лице таких уважаемых организаций и привела к тому, что до поры до времени значимого резонанса протесты World Development Movement, Food Watch не имели. Ситуация изменилась в 2012 году, когда недовольным спекуляциями невольно помогла засуха в США, уничтожившая до четверти посевов кукурузы в стране. Это, естественно, сразу же подняло цены на продовольственных биржах до новых исторических максимумов, что дало повод в очередной раз заговорить о тех, кто только кукурузой и питается.
В итоге к середине августа европейские банки один за другим стали отказываться от предоставления инструментов, направленных на извлечение прибыли от роста цен на продовольствие - сейчас таких банков уже шесть. В частности, подобный шаг одобрили в Deutsche Bank и Commerzbank - банках, на которые ориентируются многие финансовые организации поменьше. И в том, и в другом случае речь идет об инструментах на сотни миллионов или даже миллиарды долларов.
Сами банки пока не признают, что спекуляции приводят к росту цен и объясняют свои решения заботой о репутации: в конце концов, не так важно, правы критики спекулянтов или нет, важно, что сейчас, во время неурожая, к их мнению начали прислушиваться. Если так пойдет и дальше, то вслед за отдельными банками о справедливости биржевой торговли могут задуматься и политики, и тогда жаловаться впору будет уже самим спекулянтам.