30 августа в прокат выходит драма Василия Сигарева "Жить". Фильм собран из трех историй о людях, переживающих потерю близких. Одну из главных героинь картины сыграла жена Сигарева, актриса Яна Троянова, снимавшаяся и в предыдущей работе режиссера - выпущенной в 2009 году ленте "Волчок". В июне 2012 года фильм "Жить" удостоился двух призов на фестивале "Кинотавр" - за режиссуру и операторскую работу.
Перед выходом нового фильма в прокат (достаточно ограниченный - на экраны выпустят всего 45 копий) Сигарев и Троянова поговорили с "Лентой.ру" о разнице между лентами "Жить" и "Волчок", страхе, потенциальных зрителях и чернухе в кино.
Лента.ру: Давайте начнем с "Волчка". Вы перед показом фильма "Жить" сказали, что предыдущую ленту делали вслепую, на ощупь. В чем это проявлялось?
Василий Сигарев: В том, что я прихожу в кино буквально с улицы, и начинаю снимать. Естественно, я не совсем понимаю, что может работать, что не может, как это смонтируется. Тут даже не в знании дело, я знал про монтаж какие-то вещи, книжки читал. Это именно опыт дает настоящее понимание того, что ты делаешь. Поэтому работа над "Волчком" и "Жить" - это небо и земля.
Но вы же драматург, у вас были, наверно, примерные представления о том, что и как на зрителя действует.
В.С.: Драматург, он все-таки пишет за столом. В кино все по-другому маленько. Снимаешь короткими кадрами, их нужно потом во что-то собрать еще. Когда я увидел первую сборку "Волчка", у меня первая реакция была такая: "Это сериал". Но в конечном итоге я фильмом доволен - просто мы его рождали уже потом на монтаже, из всего отснятого материала сделали кино. И там была такая вещь: первая неделя съемок - ее я полностью вырезал и переснял за один день. Когда уже был монтаж, я понял, что это вообще не про то, да еще и по качеству там плохо все было. Я просто попросил у продюсера один день, переписал сценарий и за один день пересняли целую неделю съемок.
"Жить" мне было профессионально легче гораздо снимать, потому что я понимал, что за чем будет следовать, как-то в голове все складывалось.
Вы видели короткометражку Ролана Быкова 1990 года "Я сюда больше никогда не вернусь (Люба)"?
В.С.: Да, видел, видел. Мне очень нравится это кино.
Мне кажется, что Быков за десять минут изложил все то же самое, о чем вы в "Волчке" полтора часа рассказываете. Ваш фильм не о том же разве?
В.С.: Ну… для меня нет. Для меня это разные какие-то истории, потому что в "Любе" я вообще не увидел истории матери. Ее десять секунд показывают, она что-то орет, в принципе для меня этот персонаж не раскрыт. А "Волчок" все-таки больше про мать, а не про девочку история.
То есть они в принципе находятся в каком-то балансе, потому что это такое столкновение. В "Любе" этого столкновения нет.
Давайте к фильму "Жить" перейдем. Вы говорили, что вам на съемочной площадке было страшно, почему?
В.С.: Это Троянова, наверное, сказала.
Яна Троянова: Сигарев мне предлагал: "Представь, что меня не стало, как ты теперь будешь". Я отказалась, сказала - нет. Я просто представила, что в этом мире я одна теперь, и это состояние стало для меня страшным. Это, оказывается, так страшно. И никто не слышит, а ты просишь, ты кричишь, ты нажимаешь кнопки, а там никто не отвечает… Это состояние - бывало, во время съемок я его теряла, ко мне подходил Сигарев и тихонечко говорил: "Нет состояния". Тогда я удалялась от съемочной группы подальше, опять оставалась одна. Бывало, по вечерам выходила в лес, одна, прям по сугробам ходила, прям далеко от гостиницы, в темноте, и вот пыталась представить, что все, нет никого, я одна.
В.С.: Мне страшно так не было. Один момент разве что, когда мы снимали в автобусе эти муляжи (эпизод с детскими похоронами - прим. "Ленты.ру"), и мы ездили очень маленькой группой: оператор, я, звукорежиссер, три актера. В какой-то момент у меня возникло такое ощущение, что мы уже переступаем черту. Черту дозволенного - что можно показывать, что нельзя. Потом мы вернулись на базу, а база у нас была на кладбище. А там еще одну сцену нужно было снимать, и в автобусе у нас остались лежать муляжи в гробах. Это настоящий автобус был ритуальный, катафалк. И зашел один человек из ритуальной службы, который все видел уже в жизни. Я видел, как он вздрогнул и выскочил из автобуса. И вот тогда я подумал, что надо маленько поаккуратнее с этим.
На самом деле я считаю, что не все можно показывать. Что-то нужно оставлять за кадром. Это дело вкуса какого-то, есть переход за эту границу вкусовую.
Мне кажется, из трех историй, рассказанных в фильме "Жить", одна явно является центральной - и это как раз линия с участием Трояновой. Вы специально ее выделили?
В.С.: Для меня тоже, конечно, история Гришки (героини Трояновой, прим. "Ленты.ру") и Антона - это центральная история. Потому что, во-первых, она как бы и доходит до самого конца, и в ней основной посыл фильма и содержится. Кроме того, она мне сама по себе ближе. Когда сценарий делаешь, все-таки подсознательно развиваешь в первую очередь тебе самому более близкое.
Яна, вы в двух фильмах Василия снялись, какая вам самой роль ближе? И в чем вообще разница заключалась с точки зрения актерской работы?
Я.Т.: Разница огромная. Когда играешь человека безответственного - в роли так легко и хорошо находиться, ты такой свободный. Ты, естественно, заблуждаешься, что ты свободный - ты раб, на самом деле, многих обстоятельств и собственно своего характера, то есть жизнь-то все равно не удалась у матери в "Волчке".
А вот Гришке я пожелала бы, чтобы жизнь удалась все-таки, потому что она прошла испытание. И я сама также прошла испытание во время съемок, испытание очень тяжелое. Поэтому для меня эти роли абсолютно разные, но при этом я их одинаково люблю - именно за то, что они разные. В "Волчке" - нечеловек, а в "Жить" - человек.
То есть получается, что нечеловека играть проще, чем человека?
Я.Т.: Да, да. Причем особенно сложно играть просто человека. Нужно, чтобы на нем судьба читалась, а судьба у простых людей очень разная, на самом деле - разный опыт, ситуации, среда и так далее. Меня даже спрашивают: "А почему вы не хотите сыграть интеллигенцию?" А я говорю: "Вы знаете, чтобы сыграть профессора, ума как раз не надо, а вот чтобы сыграть просто девку с улицы, нужно включить все свое воображение, создать ей судьбу. Профессора можно на штампах отбомбить".
Вы также у Смирновой недавно снимались в "Кококо", можете рассказать об этом опыте?
Я.Т.: Есть такая точка зрения - "Ну, у Дуни же было намного легче!” А что значит легче? Какая разница, у Дуни или у Сигарева. Если ты относишься серьезно к профессии и создаешь роль, то это в любом случае труд. Другое дело, кого ты играешь. Мы с вами уже вычислили, что нечеловека играть проще, а человека сложней - ну так вот, в "Кококо" у Ани (Михалковой, прим. "Ленты.ру") роль сложнее. У нее есть драматургическая кривая. А у моей героини ее не было, это такой паровоз - прет сквозь фильм, и все ей, как с гуся вода! То есть в этом смысле, может, легче было, а все остальное... Все равно вкалываешь, все равно какие-то срывы были.
У вас есть представления о том, кто является потенциальным зрителем фильма "Жить"? То есть 45 копий, на которых лента в прокат выходит, это немного, но все же...
В.С.: Ну, на фон Триера-то ходят. Может, наши зрители - это те же люди. Для меня "Жить" - такое нишевое кино. Вот есть люди, которые не ходят на попкорновое кино. Необходимо и для них тоже что-то снимать, потому что иначе они останутся ни с чем, нечего им будет смотреть. Их немного, этих людей, конечно.
Хорошо, а в чем же тогда, по-вашему, причина фестивального успеха "Волчка" и "Жить"? В частности, первый фильм в 2009 году на "Кинотавре" получил три премии, второй в этом году там же отметили наградами.
В.С.: Вообще, там разное жюри было, поэтому никакого секрета нет, видимо. Наверное, хорошее кино. (Троянова смеется.)
Тогда такой вопрос. Некие молодые кинематографисты относительно недавно написали обращение к Михалкову. Там речь шла, в частности, о том, что чернуха в кино надоела, но на фестивалях именно такие фильмы собирают призы. Мне кажется, это был камень в ваш огород в том числе.
В.С.: Молодым кинематографистам хорошо ответила Разбежкина, когда была дискуссия по поводу этого письма. Колодец не может быть наполовину разрушен, как некоторые себе возомнили. Защитники этого письма говорили: "Вы будете снимать колодец с разрушенной стороны, а мы - с целой стороны". Они так пытаются залакировать действительность, а это самый страшный путь, который только может быть в искусстве. Потому что если ты любишь свою родину, ты пытаешься ее изменить, а не показать с той стороны, где она чуть-чуть получше выглядит. Флаг им в руки, наверное, пусть снимают свое какое-то кино с целой стороны колодца. А по поводу того, что якобы существует черное или светлое кино какое-то, я хочу вот что сказать: кино может быть плохое или хорошее, никаких других градаций у него не должно существовать.
Вы что теперь снимать собираетесь?
В.С.: Комедию. Сценария пока нет, есть задумка. Уже смешно? Комедия Василия Сигарева.
Яна Троянова в комедии вашей тоже снимется?
В.С.: Да, конечно.