31 октября в Москве скончался Александр Евгеньевич Кибрик - лингвист, член-корреспондент РАН, заведующий кафедрой теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ. Ему было 73 года.
Кибрик был выдающимся ученым: специалистом по языкам Дагестана, по типологии. Это очень интересные области науки: горный Дагестан - край, где разнообразие языков самое большое в России и одно из самых больших в мире, где почти в каждом ауле свой язык или диалект. А типология - это сложная и важная наука о том, что бывает в языках мира, как они могут быть устроены в принципе, и для того, чтобы заниматься ею, нужно сначала хорошо изучить много разных языков разных частей света. Не случайно статью "Язык" в Лингвистическом энциклопедическом словаре написал именно Кибрик, и там часто встречается забавное сочетание "Я. вообще" - Язык с большой буквы, язык как величайшее достояние человека.
Но самые первые вещи, с которыми ассоциируется имя Кибрика у знавших его, у слышавших о нем, - это ОТиПЛ (раньше он назывался ОСиПЛ, и люди старшего поколения помнят это название) и лингвистические экспедиции. Кавказоведение и типология существовали бы и без Кибрика - конечно, они были бы беднее, в них не было бы многого интересного, но это большие области науки, существующие очень давно, их создает совместный труд многих ученых в разных частях света, и о них лучше знают специалисты.
А вот лингвистические экспедиции, или, как еще говорят, "полевая лингвистика" - это явление, получившее современные формы у нас в стране в 1970-е годы при решающем участии Кибрика, и явление не только научное, но и общественное. Это увлекательные поездки "за языком" (так называется книга воспоминаний о них) - в поволжскую деревню, в горный аул, в поселок в тундре, где живут носители редкого языка (их еще называют "информанты"). Лингвисты живут среди них, записывают от них рассказы на родном языке, спрашивают "можно ли так сказать по-вашему?" (а это уже эксперимент!), а потом собираются вместе и обсуждают результаты работы с информантами. Выясняется множество вещей, которых нет в традиционных советских грамматиках, где самые разные языки нередко "подгоняются" под шаблон описания русского языка. У диалектологов, у русистов давно есть такие диалектологические и фольклорные экспедиции - а вот по языкам национальных меньшинств подобные поездки были большой редкостью.
Вот так каждый год исследовались при неизменном участии Кибрика самые разные языки СССР и России. Иногда в один год устраивается несколько экспедиций в разные концы страны. В них участвуют не только зрелые, сформировавшиеся ученые, но и студенты, и аспиранты. Это неоценимая научная школа, а во многом и школа жизни - студенту-москвичу всегда полезно увидеть и почувствовать, как живет наша провинция, как живут нерусские народы у себя дома. Александр Евгеньевич Кибрик говорил про эти поездки: "Третий полноценный семестр". И это действительно было так. Студент-лингвист, не игравший в снежки, отгоняя комаров, в ненецкой тайге, или не спрашивавший по картинке у представителей малочисленного дагестанского народа, как называется на их языке тот или иной цвет, многое в этой жизни потерял.
Второе - это ОТиПЛ-ОСиПЛ. Отделение теоретической (структурной) и прикладной лингвистики на филфаке МГУ - яркое явление в послевоенной советской и российской научной жизни - последние двадцать лет существовало под руководством Кибрика, и в предыдущие десятилетия он был одним из его лидеров. Оно было создано в 1960 году Владимиром Андреевичем Звегинцевым и стало крупнейшим центром изучения языка в СССР, на нем уже тогда учили читать новейшую зарубежную научную литературу, анализировать достижения разных школ, без гнева и пристрастия, деполитизированно подходить к науке. Это было место, притягивавшее московскую интеллигенцию - не только филологов, но и математиков, биологов и других. На нем учились в том числе люди, занявшиеся потом искусством, достаточно назвать только два имени: архитектурный критик Григорий Ревзин и режиссер Павел Лунгин. (Из семьи художников - Евгения Кибрика и Лидии Тимошенко - происходил и сам Александр Евгеньевич). Может быть, избито и претенциозно могут прозвучать слова: "Здесь учили духовной свободе", - но это правда, это говорят многие, учившиеся на ОСиПЛ в советское время.
Кибрик умел не только организовывать науку, находить людей, время, средства - он умел за нее бороться. А это приходилось делать в самые разные эпохи. И при советской власти, когда сотрудники и учащиеся навлекали на себя политические обвинения, когда кафедру вообще на несколько лет закрывали. И в наше время, когда разработка официальных образовательных стандартов вдруг оказалась в руках людей, добросовестно полагавших, что лингвистика - это практическое общение на иностранном языке, а все другое не нужно. Приходилось посещать высокие инстанции, писать коллективные письма, твердым голосом отказываться уступать позиции. Борьба за образовательные стандарты - это одно из последних дел Александра Евгеньевича. Он занимался этим весной 2010 года, а летом тяжело заболел. На юбилее кафедры осенью того же года он выглядел уже совсем плохо: страх и печаль читались в глазах окружающих. Но он прожил еще два года, и даже год спустя, когда болезнь отступила, провел в университете еще один семестр. Он был очень сильным человеком.
На всех лекциях по общему синтаксису - предмету, который он любил и который никому не отдавал, - Кибрик неизменно приводил латинский пример на сложный, перекрученный порядок слов, первые слова "Метаморфоз" Овидия (он учился на классическом отделении филфака, где занимаются древними языками и античной литературой):
In nova fert animus mutatas dicere formas
Corpora…
"Дух влечет рассказать про формы, превращенные в новые тела…"
Язык человека, наука о языке - это вечное изменение, жизнь и бессмертие. Те, кто помнит Кибрика, будут помнить и это.