Путин - человек, а не дьявол Михаил Прохоров объяснил "Ленте.ру", почему президент лучше оппозиции

Михаил Прохоров к концу 2012 года окончательно решил, что хочет быть политиком. Зарегистрированная Минюстом партия "Гражданская платформа" с Прохоровым во главе намерена принять участие в выборах в Мосгордуму, а в 2015 году он лично поборется за кресло мэра Москвы. При этом оппозицией Прохоров, набравший на выборах президента России в 2012 году почти восемь процентов, себя называть отказывается. "Мы - альтернатива действующей власти", - утверждает Прохоров.

В интервью "Ленте.ру" он рассказал, что не видит ничего страшного в сотрудничестве с властью, если та будет реализовывать идеи "Гражданской платформы". Путин, по словам Прохорова, ему ближе, чем "националист Навальный" и "социалист Удальцов". В беседе с "Лентой.ру" Прохоров последовательно избегал критики президента. Миллиардер даже признался, что готов войти в правительство, если оно будет "реализовывать близкие ему идеи". Главная же претензия Прохорова к оппозиции заключается в том, что "Координационный совет не ставит своей задачей брать власть в свои руки", а решает, кто главный в протестном движении.

Интервью с Прохоровым состоялось в пятницу, 21 декабря, сразу после пресс-конференции, на которой политик подвел итоги 2012 года. "Следующий год - змеи", - напомнил Прохорову политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер (он отвечает в "Гражданской платформе" за идеологию), когда мы ехали в лифте. "Год змеи - это точно мой год", - отозвался Прохоров.

"Лента.ру": Вы раскритиковали думский ответ на "закон Магнитского", но то, что президент Путин говорил о нем на недавней пресс-конференции, не сильно отличается от позиции депутатов. Вы как-то разделяете точку зрения Путина и депутатов?

Михаил Прохоров: Каждый человек по отношению к этой теме имеет свое мнение, и в некотором смысле мы живем в свободной стране и имеем право высказывать его открыто. Моя позиция предельно понятна: прикрывать любые политические интересы здоровьем и жизнями людей - это аморально.

Поэтому я предложил выход из этой ситуации, и, чтобы не пострадали 46 детей, мы уже сегодня прямо на заседании гражданского комитета "Гражданской платформы" собрали деньги и готовы будем помогать семьям, которые усыновят этих детей (партия Прохорова готова выделить по 50 тысяч долларов каждой семье, которая усыновит детей, пострадавших от принятия ответа на "закон Магнитского"; речь пока идет о 46 сиротах - прим. "Ленты.ру"). Мы также предлагаем отредактировать закон, чтобы те конкретные [американские] родители, которые допустили несчастные случаи, лишились прав усыновлять детей и для них был бы запрещен въезд в страну. Это разумный компромисс. Я не поддерживаю "закон Магнитского" в некотором смысле, но на один неразумный шаг другим неразумным шагом отвечать нельзя.

Вы не ответили про Путина. Вы думаете, что он, может, еще и не подпишет закон?

Владимир Путин - человек и политик, у него может быть определенное мнение, но отказываться от диалога с любым политиком и не пытаться его переубедить - это неправильно. Поэтому, если гражданское общество хочет решить вопрос, надо не отказываться от диалога. Очень часто (это такая, видимо, российская черта) один раз сказали, два раза сказали - руки опустились, все равно, мол, сделать ничего нельзя.

А вы с Путиным на эту тему разговаривали?

Лично я нет.

А почему? Сейчас у вас нет такой возможности?

Попасть к Путину - это сложная процедура. Но для этого есть СМИ, через которые можно довести позицию. Большое количество граждан и даже члены правительства высказались против. Это мужественные люди, и они значительно больший риск, чем я, взяли на себя. Молодцы.

А если Путин подпишет закон, вы перейдете к нему в жесткую оппозицию?

Вопрос же не "в оппозиции" или "не в оппозиции". Нужно в некотором смысле каждый раз пытаться возвращаться к этой теме, но еще нужно заниматься здоровьем собственных детей, чтобы они не пострадали от этого [закона]. Это должно быть стимулом, чтобы сделать что-то самим. Первое действие - помогать семьям.

Многие вас обвиняют в недостаточно жесткой позиции именно по отношению к Путину. "Единую Россию" вы позволяете себе критиковать, а Путина - фактически нет.

У нас всегда определяется степень вменяемости по тому, насколько кто кого обольет грязью. Это мне совершенно не нравится. Если я с чем-то не согласен, я предлагаю вариант. Можно с ним не соглашаться, но предложите тогда свой. Почему мы альтернатива? (девиз "Гражданской платформы" звучит так: "Мы не оппозиция, а альтернатива" - прим. "Ленты.ру"). Много разных точек зрения есть, но если ты профессионал и имеешь мнение, так доведи его [до адресата]. Сказать: нет, я не согласен, книгу не читал, но она мне не нравится - это очень по-нашему. Я так делать не хочу. Даже в рамках одной семьи есть разные мнения, но семья не рассыпается. Одна из главных задач "Платформы" - найти компромисс в самой сложной ситуации.

То есть вам не кажется, что вам нужно более четко позиционироваться по отношению к Путину? Народ все еще не понимает - вы "путинский проект" или нет.

Я хочу позиционироваться по конкретным вопросам, и я это делаю. Когда мне говорят: "Вы за Путина или против?" - я задаю встречный вопрос: "А по какому вопросу?" По вопросу политической системы я точно оппонент [Путину], так как я против губернаторских фильтров, я за прямые выборы мэров и губернаторов. А, например, по вопросу Сирии у нас вопросы совпадают. Нельзя внешней силой влиять на ситуацию в стране. Там есть очень тонкие приводные исторические струны, которые надо слышать. Я не считаю, что режим Асада идеальный, к нему много вопросов, но свергать его силой внешнего оружия тоже неверно. Как показали события, экспорт западных ценностей применим не во всех странах. Западные ценности в других цивилизациях не прививаются в чистом виде. Технологические вещи быстро применяются, а более эмоциональные, иррациональные - нет. По разным вопросам можно быть оппонентом, можно соглашаться, а можно искать компромиссы. Возможность договориться и слышать друг друга - это и есть политика.

Владимир Путин и Михаил Прохоров. Фото Коммерсантъ, Дмитрий Духанин

В чем-нибудь во внутренней политике вы с Путиным согласны?

Пример приведите какой-нибудь.

Например, отношение Путина к оппозиции вы поддерживаете?

Преследование участников демонстрации 6 мая [2012 года] не поддерживаю по причине того, что под видом борьбы с инакомыслием следственные действия выходят за грань события преступления. Такова же моя позиция по Pussy Riot. Само действие я не поддерживаю, но то, как вела себя власть по отношению к девушкам, - это было более постыдно.

А дела против Алексея Навального и Сергея Удальцова? Это политическое преследование?

Несомненно. Хотя если брать вопрос собственности, то мои взгляды на собственность гораздо ближе к президенту Путину, чем к Удальцову, который за социалистическую собственность. По политической реформе у нас возможны с Удальцовым точки пересечения, а в экономике это невозможно. Мы жесткие оппоненты.

Вроде бы Удальцов не против частной собственности.

Он мне лично во время дебатов об этом говорил. Он такой молодой советский социалист.

Его же обвиняют, что он чуть ли не революцию на грузинские деньги пытался устроить.

Про это я ничего не могу сказать, я пока не увидел доказательств, но выглядит это довольно странно по причине того, что если у нас есть сильные спецслужбы, то как они допустили, что у нас агенты? А если слабые спецслужбы, то что же это за спецслужбы? Выглядит все сомнительно пока и смахивает на постановку.

Почему вы отстранились от несистемной оппозиции, перестали ходить на митинги "За честные выборы"?

Изначально это было гражданское движение, на улицы вышли москвичи и активные гости столицы. Я туда пошел как человек, а не как политический деятель. Я соглашался с несправедливостью выборов, что нужно менять политическую систему. Затем произошло изменение, ушла повестка, это было очевидно. Произошел процесс, когда различные политические силы начали разбираться, кто управляет протестным движением. Это неинтересно обсуждать, интересно взять вызовы нашей страны и рассказать, как их можно решить. [В Координационном совете оппозиции], видимо, собрались слишком разные люди, которые объединены только по принципу "Путин все делает плохо". Это слишком маленькая площадка, чтобы что-то обсуждать. Не чувствуется повестки, и это показывают любые опросы.

А почему вы не попробовали стать лидером Болотной площади, подмять повестку под себя?

Не хочу никого подминать. Мы со своими сторонниками работаем по определенным ценностям, у нас определенные программы, социальная доктрина, вопросы образования и культуры, и это то, чем нужно
заниматься. Именно конкретные решения изменят страну. А давить на одну кнопку каждый раз [бессмысленно] - ее никто не слышит. В конечном счете я занимаюсь политической деятельностью. Она предполагает борьбу за власть и участие в выборах. Я уважительно отношусь к мужественным людям, которые не боятся выходить, но это не то направление сейчас. Волна ушла. Власть пошла на уступки, было немножко изменено законодательство. Сейчас есть попытки отката назад, губернаторов хотят сделать первого и второго сорта, и нужно выступать, чтобы осталось все хотя бы как есть.

Интервью Прохоров давал в своем "Майбахе" по дороге на радиостанцию "Коммерсантъ FM". В подлокотнике между двумя задними сиденьями лежали несколько мобильных телефонов. Один из них зазвонил: Прохоров посмотрел на экран, трубку не взял и вместо этого сказал: "Это машинный телефон. Я мобильными не пользуюсь, а тут раньше стоял большой телефон такой, но он оказался неудобный".

Среди восьми процентов, которые за вас проголосовали, было много людей с Болотной?

Электорат был разный. У меня никаких иллюзий нет, многие, кто выходил на Болотную, проголосовали за меня, но не как за Прохорова, а как за альтернативу. Это либо аванс, либо потому что я был наиболее приемлемым из всех относительно неприемлемых.

Не думаете, что они в вас разочаровались?

Такие люди, несомненно, есть, но я напоминаю, что процесс выборов отличается от текущей рутинной работы. Люди заразились вот этой энергией, требуют агрессивных активных действий, но так не бывает. Между выборами нужна невеликая работа, но если ее не сделаешь, то никаких результатов не получишь на следующих выборах. Сейчас нужно максимально сформировать УИКи, там должно быть как можно больше наших людей с правом голоса. Потом нужно объединяться с другими партиями, чтобы контролировать участки.

Вы говорили, что будете участвовать во всех предстоящих крупных выборах, где у вас есть сильный кандидат. На выборах в Мосгордуму будете своим списком идти?

На выборы в Мосгордуму партия "Гражданская платформа" пойдет. С другими политическими силами можно найти компромисс. Например, если есть более сильная партия, то можно кого-то включить в свой список или
развести кандидатов в одномандатных округах и не конкурировать с людьми с близкими взглядами. Но наша партия пойдет самостоятельно на выборы, и как может быть по-другому, если каждый пятый москвич отдал мне свой голос.

И на какое место рассчитываете?

Минимум на второе место.

А на выборах губернатора Подмосковья в 2013 году поддержите Геннадия Гудкова, если он выдвинется от КС?

Это вопрос о силе кандидата. Если у нас те люди, которых мы выдвинем, будут слабее того же Гудкова, то есть тема для разговора. А если мы найдем сильнее?

Нашли?

У нас есть наметки на такого человека.

Вы сказали, что на выборах в Мосгордуму будете сотрудничать с близкими по взглядам людьми. Но вот в интервью "Известиям" вы сказали, что с Навальным, например, вам не по пути.

Навальный известен своими националистическими высказываниями, а с националистами я ни о чем договариваться не буду.

Они ведь могут пойти на выбор единым списком. Тогда, выходит, вы с КС сотрудничать не будете.

Есть определенные ценности, и с партией с националистическими лозунгами я сотрудничать не буду. Для меня вопрос ценностей является ключевым. Например, сложно обсуждать компартию, которая одновременно за Сталина и Ленина - и за православную церковь. Это желание понравиться всем делает партию в конечном счете лузером. Нужно в первую очередь опираться на ядерный электорат, он потом начинает работать со всем своим окружением, а если бежать за всеми, то получишь два процента.

А ваше предложение по отказу от национальных республик к национализму отношения не имеет?

Наоборот, это как раз борьба с националистами. Мы предлагаем дать каждому гражданину право на национальное самоопределение в любой точке, а не только в месте, называемом национальной республикой. Есть же граждане России, например, азербайджанцы, и почему у них по этой логике нет территории? Это придумал Сталин в 1929 году для поддержки режима после жесткой коллективизации. Режим шатался, и он придумал стравить народы по национальному признаку, что мы прекрасно знаем.

А ваши слова про этнократию разве не против кадыровского режима направлены?

Этнократия - это бюрократия, которая управляет национальной территорией. В том числе кадыровская.

Михаил Прохоров. Фото (c)AFP

Тогда ваша идея вполне коррелирует с лозунгом националистов "Хватит кормить Кавказ". Националисты тоже говорят о равенстве.

Я не говорю: "Хватит кормить Кавказ". Я говорю, что сейчас не выполняется Конституция РФ. На разных территориях и, в частности, в национальных республиках у граждан неравные права. Причина заключается
в том, что этнократия использует национальную карту и начинает просто зарабатывать таким образом. Предлагаю систему сделать равной для всех. Неважно, какой ты национальности, ты в любой точке имеешь право на национальное самоопределение. Никакого отношения к "Хватит кормить Кавказ" нет.

Вы говорили про создание собственного "теневого правительства". Оно формируется?

Это не теневое правительство. Есть руководители направлений, которые должны подобрать людей, которые могли бы работать [в будущем] министрами.

Были слухи, что Кудрин войдет в вашу партию.

Алексей Леонидович - самостоятельная фигура федерального значения. Пока он откровенно и публично сказал, что не занимается созданием политической партии, а занимается подготовкой важных документов для развития страны. Рядом его разработок мы с удовольствием воспользуемся, так как мы близки по многим вопросам. Разное у нас мнение по межбюджетной системе, я считаю, что большее количество денег должно оставаться в городах и муниципальных образованиях.

Правильно ли я понимаю ваш лозунг ("Мы альтернатива, а не оппозиция") как попытку откреститься от оппозиции?

Мы просто альтернатива, без отрицания. Мы не открещиваемся ни от кого. Но в нашей стране слово "оппозиция" имеет негативный оттенок.

Почему?

Потому что у нас то, что вы называете оппозицией, не является альтернативой существующей власти. Так называемая официально назначенная оппозиция, коммунисты, "Справедливая Россия" и ЛДПР, - у них просто работа такая. А Координационный совет не ставит своей задачей брать власть в свои руки, а мы такую задачу ставим. Мы говорим, что мы альтернатива действующей власти, и мы находимся в диалоге, и если есть проекты, которые мы в интересах граждан можем реализовать руками действующей власти, то мы это будем делать.

А какой смысл дарить власти свои идеи?

Смысл страну менять! Неконкурентоспособность России, аморфная территория, сужение площадки светской государственности создают реальную угрозу распада страны. Нужно о стране думать, а не делить, кто что предложил. Сделали и слава богу!

Так ведь избиратель увидит, что ваши идеи и так реализуются - и проголосует за "Единую Россию".

Если власть реализует то, что мы предлагаем, значит, власть поменялась и мы цели своей добились. Конкретное физическое лицо не имеет значения, это дело эгоистическое и мелкое. У нас ведь все люди в своих сферах реализовались. Если с помощью этого коллективного интеллекта удастся поменять власть, то мы свою задачу выполнили.

Изменение приговора Ходорковскому и Лебедеву вы воспринимаете как позитивный сигнал?

Как сигнал абсолютно позитивный, но абсолютно недостаточный. Позиция моя давно сформирована: Ходорковского и Лебедева давно пора отпустить, потому что второй приговор я не считаю правильным и подсудным. Он плохо вписывается в российское правовое поле. Другой пример положительных изменений - то, что на пресс-конференции Путину московские журналисты смогли задать Путину самые острые вопросы, на которые было непросто отвечать.

Если вас и вашу команду пригласят в нынешнее правительство, то вы пойдете?

Если будет потребность в наборе новых кадров и для реализации идей, близких нам, то да. А просто работать в правительстве для реализации чуждых идей - нет.

То есть в принципе в сотрудничестве с властью ничего плохого нет?

Ничего точно плохого нет, если ты умеешь донести свои взгляды и принципы и хотя бы частично их реализовать через действующую власть. Это нормально для любой современной страны. А у нас всегда стенка: ты за красных или за белых.

Но есть же точка зрения, что с дьяволом договариваться нельзя. Считаете ли вы Путина дьяволом?

Конечно, не считаю. Он человек, и нужно откровенно говорить, что он самый популярный политик в стране. Есть определенная группа избирателей, которая мне близка. Это самые активные люди, которые хотят жить в другой стране. Если не вести диалог с властью и ее избирателями, то с кем тогда?

Вы уверены, что ваш активный избиратель хочет сотрудничества с властью?

Я говорил с людьми и не нашел жесткого отторжения. Почему не обсудить социальную доктрину? Что в этом плохого? Нам хочется так, а власти хочется по-другому, а обсудить пенсионную реформу, трудовой кодекс,
социальное страхование вместе - это профессионально.

Так, может, и в выборах тогда не участвовать?

Я вам рисую идиллическую картину, но пока это не так, и будет борьба, а наш главный конкурент - это "Единая Россия".

Что-то с уходом Суркова, которого вы жестко критиковали за "кукловодство", изменилось? Что скажете о методах Володина?

Мало времени прошло. Давление на гражданское общество выросло, ряд новых законов ограничивает его.

То есть стало хуже?

В чем-то лучше, а в чем-то хуже. Невозможно сравнивать 14-летний период с восьмимесячным. Это несравнимые пока вещи, но ряд направлений настораживает. Зато партии стало легче регистрировать, пусть с фильтрами, пусть с полумерами.

Говорить мы заканчивали уже во дворе "Коммерсантъ FM", в здании которого есть отличный буфет с вкусными пирожками - их готовят по рецепту работающей там бабы Вали. "Спуститесь в буфет,
попробуйте пирожков", - посоветовал я Прохорову. Он отказался. "Да мне тут уже привезли еду. Поэтому покупать пирожки было бы глупо, а есть за счет редакции - неприлично", - ответил Прохоров и вылез из
машины.