Война в Мали, где боевики-исламисты ведут борьбу против прозападного правительства, перекинулась на соседние страны. 16 января сторонники малийских повстанцев захватили в заложники иностранных специалистов, работавших в Алжире — стране, где гражданская война по сути продолжается с начала 1990-х. При попытке их освободить многие погибли, но точное число жертв пока неизвестно.
Ин-Аменас
«В отношении террористов мы всегда действуем предельно жестко. У нас большой опыт в борьбе против этого зла», — заявил представитель алжирской правительственной армии, когда в эфире французского телевидения у него спросили, существует ли план разрешения кризиса с заложниками.
Алжирский генерал сказал чистую правду. В начале 1990-х его коллеги отобрали победу на свободных выборах у «Фронта исламского спасения», фактически осуществив в стране военный переворот. После этого в Алжире началась чудовищная по своей жестокости гражданская война, где обе стороны резали головы, вычищали от жителей целые «нелояльные» деревни и без всяких скидок действовали «предельно жестко». О судьбах заложников алжирские военные никогда особо не заботились, ставя во главу угла «уничтожение террористов».
Кстати говоря, ремеслу ликвидации исламистов вместе со всеми, кто их окружает, алжирцы учились в Сирии. В 1993 году в гости к местному президенту Хафезу Асаду (почившему ныне отцу нынешнего диктатора) прибыла делегация алжирских стажеров, живо интересовавшихся методами ликвидации суннитского восстания в городе Хама в 1982 году. Методы, как выяснилось, не слишком мудреные: очаг сопротивления берется в окружение, после чего его бомбят с самолетов и расстреливают из танков и гаубиц. Если внутри периметра есть заложники или мирные жители — тем хуже для них.
В этой связи то, что произошло 17 января на газовом месторождении Ин-Аменас на востоке Алжира, никакого удивления не вызывает. Для местных военных переговоры с террористами могут проходить только в пыточной камере, другие варианты исключены. Поэтому когда информация о захвате 41 иностранного заложника и сотен алжирских рабочих подтвердилась, стало ясно, что бойни не избежать.
Даже на следующий день после объявленного завершения кризиса многие его подробности остаются неясными. Скорее всего, они никогда и не будут раскрыты, а публике предъявят героическую историю освобождения «существенного числа» (выражение алжирского министра коммуникаций Мохаммеда Саида) заложников. Однако примерную картину произошедшего восстановить все-таки можно.
Два десятка боевиков из Алжира, Туниса, Ливии и Мали утром 16 января атаковали колонну автобусов, перевозивших иностранных сотрудников из местного аэропорта на собственно месторождение. В плен попали американцы, японцы, французы, британцы, норвежцы, ирландец и граждане ряда других стран.
Взяв людей в заложники, нападавшие попытались проникнуть с ними на промышленный объект, однако туда их не пустила вооруженная охрана. Боевики разместились с пленниками в жилом городке. На следующий день они по спутниковому телефону через прессу огласили свои требования: Алжир должен прекратить помощь Франции в проведении военной операции в Мали, а также освободить из тюрем их сторонников. Кроме того, исламисты потребовали транспорт и беспрепятственный проезд в Мали (по другим данным — в Ливию).
Спустя несколько часов случилось то, чего стоило ожидать. Армия окружила жилой комплекс, а по машинам, на которых похитители перевозили заложников из одного здания в другое, был нанесен удар с вертолетов. После этого Ин-Именас превратился в кровавую баню со стрельбой, взрывами, разбегающимися в разные стороны заложниками и прочими атрибутами «профессиональной антитеррористической операции». О том, насколько хаотичной была ситуация, можно судить по такому признаку: спустя почти сутки после «завершения» боя никто точно не знает, сколько погибло людей и кем они были. Последняя информация: убиты 30 заложников и 11 террористов, включая главаря. Однако эти цифры могут еще много раз поменяться.
Военные объявили, что не могли поступить иначе, так как боевики угрожали подорвать газовые хранилища, что вызвало бы огромные разрушения и жертвы. При этом источником информации о зловещих планах террористов являются сами же алжирские генералы.
Интересна реакция на произошедшее правительств тех стран, чьи граждане оказались в числе заложников. Этой реакции фактически не было. Только Япония выступила с осуждением действий алжирского правительства. Британский премьер Дэвид Кэмерон предложил согражданам «готовиться к очень мрачным новостям». Белый дом «выразил озабоченность» и заявил, что «ждет разъяснений» от Алжира по поводу случившегося. Французский президент Франсуа Олланд высказался особенно удивительно. По его словам, захват заложников в Алжире — это прямое доказательство правильности его решения отправить войска в Мали. В том, что войска были введены до теракта, а исламисты требовали именно их вывода, Олланд ничего нелогичного не видит.
Алжирские власти еще до окончательного подсчета трупов объявили операцию успешной, выразили дежурные соболезнования семьям погибших и раненых, а также пообещали и впредь не церемониться с террористами. История завершилась, однако вопросы насчет произошедшего остались. Кем были захватчики? Чего они действительно хотели? Как они связаны с Мали (и связаны ли вообще), если до границы этой страны тысяча километров?
Поиск врага
Европейцы и американцы, наблюдающие за ходом конфликтов в Западной Африке, часто оказываются в ситуации, когда привычные методы анализа происходящего не работают. Местные реалии не поддаются никакой систематизации; событиям, группам людей и явлениям трудно дать более или менее точное определение. Туареги, боевики, исламисты, повстанцы, бандиты, контрабандисты, мирные жители часто оказываются одними и теми же людьми, цели которых не очень понятны. Более того, страна происхождения этих людей — почти всегда загадка. Они с одинаковым успехом могут быть и «местными жителями» и «иностранными наемниками».
А проблема тут вот в чем: жители Западной Сахары — кочевые племена, населявшие ее испокон веку, действительно меняют свои ипостаси от ситуации к ситуации. При этом государственные границы, проведенные британцами и французами по пустыне после Первой мировой войны, для них — фикция, не имеющая отношения к реальности. Более того, долгосрочные цели кочевников, их идеология и политические убеждения, — это, как правило, выдумки все тех же западных СМИ и правительств, отчаянно пытающихся хоть как-то определить врага (или друга), подогнать его под свой понятийный аппарат.
Скажем, «малийские исламисты, связанные с 'Аль-Каедой'», — это понятное и четкое определение врага, которое можно прочитать и услышать сейчас почти во всех СМИ мира. Читателю и/или зрителю сразу ясно, что это за люди, откуда они и каких убеждений придерживаются. Образ в голове вырисовывается моментально. Проблема в том, что к реальности этот образ имеет весьма опосредованное отношение.
Для подавляющего большинства туарегов родина — это вся Западная Сахара от Мавритании до Ливии, от севера Алжира до центрального Нигера. Ислам для них — дело привычное, но в той его части, которая не мешает ограбить при случае путешественника или нажиться на контрабанде. А о связях с «Аль-Каедой» хорошо высказался один из лидеров группировки «Ансар ад-Дин»: если они мусульмане, то мы к ним хорошо относимся, но не больше и не меньше того.
При этом всю свою историю пустынные кочевники боролись не за построение халифата и не за введение шариатских судов (их тяготит любая власть), а за то, чтобы их оставили в покое сначала колониальные державы, а потом и появившиеся на их месте осколки в виде независимых государств с диктаторами во главе. Сейчас эта борьба вышла на новый уровень, причем виноваты в этом Запад и его сателлиты в лице пожизненных президентов и нацлидеров африканских стран.
Очередное обострение ситуации в Сахаре началось после победы ливийской революции. В апреле 2012 года туареги взяли под свой контроль значительную территорию и объявили о независимости Азавада (обычно так называют север Мали и прилегающие пустынные территории). Запад, крайне недовольный таким развитием событий, объявил кочевников «исламистами и террористами» и поставил во главе Мали свою марионетку — Дионкунду Траоре. Сразу после этого иностранцы начали подбивать никем не избранного «президента» на «восстановление суверенитета и территориальной целостности страны». Под эту задачу он получил деньги, оружие, полную морально-политическую поддержку европейцев, американцев и соседей-диктаторов.
Интервенция
Однако малийская армия, как и большинство населения страны, в Траоре законного лидера не видела. Начав войну против туарегов, она начала сдавать город за городом. Кочевники, почувствовав эту слабость, начали наступление в южном направлении, вступив на территорию, к Азаваду отношения не имеющую. Запад всполошился: исламисты под черными флагами вот-вот свергнут «законную» власть! Поскольку африканские соседи Мали, как обычно, оказали лишь моральную помощь, своего ставленника бросилась спасать Франция — безо всякого плана и стратегии. Позиции туарегов подверглись многочисленным авиаударам. Но повстанцев это не остановило, они продолжили наступление в направлении Бамако.
Это вынудило Францию отправить в Мали наземный контингент, а также запросить помощи у союзников по НАТО. Кроме того, европейцы выписали в Бамако туземную наемную армию: столичный аэропорт, ставший военной базой, начал принимать тысячи военнослужащих из Чада, Того, Нигерии, Ганы, Бенина, Сенегала и Буркина-Фасо. Туареги, понимая, что в обычной войне против интервентов у них шансов нет, потребовали, чтобы Париж прекратил вмешательство, и пригрозили в противном случае отомстить французам. Те не послушались: их контингент в Мали был увеличен с полутора до двух с половиной тысяч человек, а ЕС по просьбе Парижа решил отправить в Африку своих инструкторов для обучения местной армии. В этой ситуации крупный теракт против европейцев стал практически неизбежен.
Удар был нанесен там, где его не ждали: в соседнем Алжире — вдали от малийской границы. Тут надо отметить одну важную деталь: страсть европейцев к систематизации информации сыграла с ними злую шутку. Это для них алжирская пустыня — другая страна, где никакой войны нет. Для туарегов, как отмечалось выше, что Мали, что Алжир — это все одна большая пустыня, искусственно разделенная иностранцами. Они действуют «у себя», а не «за границей».
Франция, бросившись на «террористов» с шашкой наголо, не удосужилась подумать над этим обстоятельством. Если им так уж сильно хотелось повоевать, то сначала надо было вывезти всех иностранцев со всей территории Западной Сахары, так как эти люди оказались в исключительно опасной ситуации.
Более того, складывается такое впечатление, что западные лидеры, вмешиваясь в местные дела, совсем не помнят историю своих отношений с исламскими странами вообще и с этим регионом в частности. Заявленная цель операции — «не допустить превращение Мали в рай для джихадистов». Но! Во-первых, ввод западных войск в исламскую страну и последующая война практически гарантирует появление там тысяч новых радикальных исламистов (Ирак и Афганистан — наиболее яркие примеры). А во-вторых, никто и никогда не мог военными методами сломить волю туарегов к свободе. Максимум чего добивались различные чужаки — это загоняли их в пустыню, где вдали от цивилизации они становились еще опаснее и начинали новое, более жестокое восстание.
Ничего принципиально нового Запад сейчас не предлагает. План (если он вообще есть), очевидно, таков: сначала снять опасность захвата столицы Мали — Бамако. Затем — отбить у туарегов города в центре и на севере страны. Отдаленная перспектива: обучить малийскую армию, чтобы она самостоятельно могла подавить любое новое восстание.
Трудности начались уже на первом этапе: повстанцы оказывают настолько ожесточенное сопротивление, что даже французские войска никак не могут продвинуться вперед и отбить город Диабали. При поддержке авиации и полном напряжении сил они, скорее всего, добьются успеха. Но вот какую цену при этом придется заплатить — вопрос не праздный. Добиться «зачистки» всей страны будет в десятки раз сложнее. С обучением иностранцами местных войск история еще более интересная: среди восставших немало бывших малийских военнослужащих, которых американцы и французы на свою голову ранее уже обучили «борьбе с терроризмом». Сейчас эти «борцы» сами превратились в «террористов» и с успехом применяют полученные навыки против бывших учителей. Гарантий, что ситуация не повторится, разумеется, нет.
В сложившихся условиях сложно говорить о каких-либо шансах европейцев на успех в Мали. По всей видимости, вся эта затея сама собой заглохнет после одного-двух крупных терактов или в случае потерь среди европейских военнослужащих. Если нет, по всей Сахаре начнется партизанская война по образцу Афганистана или Ирака. Если уж быть совсем точным, то не начнется, а продолжится: в Алжире, Нигере и Мали она никогда толком не заканчивалась. Существенным отличием от прошлых лет будет то обстоятельство, что сейчас к ней подключатся западные страны и их западноафриканские «субподрядчики».
Единственное, что могло бы спасти ситуацию, — это вывод всех иностранных войск из региона, а также предоставление туарегам если не независимости, то максимально широкой автономии хотя бы на севере Мали. Однако такие варианты сейчас даже не рассматриваются: Запад все активнее втягивается в очередную военную авантюру, заранее обреченную на провал.