Банк Goldman Sachs в начале февраля объявил об уходе Джима О'Нила, одного из своих самых известных сотрудников. О'Нил прославился тем, что придумал акроним БРИК, объединив в нем крупные быстроразвивающиеся экономики — Бразилию, Россию, Индию и Китай. Удачно найденное слово быстро обрело не только экономический, но и политический смысл: страны БРИК почувствовали себя общностью, способной конкурировать с США и ЕС.
Существование аббревиатуры БРИК — отличный пример того, как далекие от политики аналитики-экономисты могут влиять на распределение сил в мире и на репутацию отдельных стран. Джим О'Нил представил статью "Building Better Global Economic BRICs" («Формирование улучшенных глобальных экономических БРИКов»; в названии содержится игра слов, так как аббревиатура BRIC произносится как английское слово brick, кирпич) еще в 2001 году, и с тех пор она стала одним из самых скачиваемых документов на сайте Goldman Sachs.
Новаторство статьи заключалось в том, что О'Нил впервые сумел на основе внятных и простых показателей объединить страны, которые к 2001 году в западном мире уже начали побаиваться, но еще не знали, как определить. Действительно, Бразилия, Россия, Индия и Китай настолько непохожи друг на друга (и в политическом, и в социальном, и в экономическом отношениях), что найти между ними какое-то важное убедительное сходство было весьма непросто. Тем не менее именно эти страны в XXI веке начали показывать наиболее бурный экономический рост, а развитые государства стали стремительно уступать развивающимся свою долю в мировой экономике.
Найденная О'Нилом база для объединения всех четырех стран в новую конфигурацию, которая сегодня кажется нам самоочевидной, — большая территория каждой из них, высокая численность населения и его бедность по сравнению с жителями развитых стран, — 12 лет назад вовсе не так уж и бросалась в глаза. Собственно, О'Нил сумел в одиночку убедить весь мир, что именно эти критерии окажутся наиболее важными для роста глобальной экономики. Все 2000-е годы экономисты из других банков кусали локти, глядя на то, как увеличивается совокупный ВВП всех стран БРИК, а Китай выходит на второе место среди экономик мира.
Вероятно, изначально О'Нил и Goldman Sachs предполагали, что эту общность можно использовать только как инвестиционную идею (в конце концов, главная цель инвестбанка — зарабатывать на новых идеях), но ее успех превзошел все ожидания. В 2009 году в Екатеринбурге состоялся первый саммит БРИК, на котором присутствовали руководители всех четырех стран — то есть новую общность признали не только экономисты, но и политики на самом высоком уровне. В 2011 году БРИК приняла в свои ряды Южную Африку, превратившись в БРИКС. Ни О'Нила, ни Goldman Sachs о формировании такого альянса уже не спрашивали, ведь политические мотивы присоединения ЮАР оказались намного важнее экономических: тем самым к новой общности символически примкнула целая Африка. С точки зрения изначальных идей О'Нила, ЮАР совсем не место в БРИКС — ее экономика слишком мала, у нее слабые демографические показатели и высокий уровень безработицы, то есть значительная часть населения не участвует в экономической жизни. Чем дольше существует термин БРИК(С), тем дальше расходятся его политический и экономический смыслы.
На волне успеха Goldman Sachs и О'Нил пытались создать новые общности наподобие БРИК. В частности, в 2005 году они придумали термин N-11 (Next-11, «следующие 11»), объединив под этим названием Бангладеш, Египет, Индонезию, Иран, Южную Корею, Мексику, Нигерию, Пакистан, Филиппины, Турцию и Вьетнам. Этот термин также стал популярен, хотя уровня БРИК он не достиг ни в экономическом, ни тем более в политическом смысле.
Почему Goldman Sachs и Джим О'Нил расстались, мы не знаем и, видимо, не узнаем, хотя источники газеты The Financial Times и связывают увольнение экономиста с плохими показателями работы его департамента: объем активов под управлением его Goldman Sachs Asset Management сократился с 868 миллиардов до 821 миллиарда долларов за последние пять лет.
Тем не менее можно предположить, что без работы столь уважаемый специалист не останется. О том, что О'Нил не растерял форму, свидетельствует хотя бы его книга "The Growth Map: Economic Opportunity in the BRICs and Beyond" («Карта роста: Будущее стран БРИК и других развивающихся рынков»), вышедшая в 2011 году. Любопытно, что ее перевод на русский язык, выполненный издательством Альпина Бизнес Букс, вышел буквально за месяц-полтора до увольнения О'Нила.
Эта книга знакомит читателя с ходом мысли ее автора и с тем, из каких мелких деталей складывалось представление О'Нила о Бразилии, Китае, Индии и России. Любопытно, что часть его наблюдений — это простые путевые заметки, которые, однако, складываются в систему и дают результат в виде новых инвестиционных идей.
Читать эту книгу интересно хотя бы потому, что О'Нил, которому неоднократно предлагали исключить Россию из БРИК, не поддался уговорам и тем самым сделал для репутации нашей страны в мире больше, чем все отечественные чиновники вместе взятые за последние десять лет, а то и больше. В отличие от многих иностранцев он понял про Россию довольно много, о чем можно судить хотя бы по такому пассажу: «Что больше всего удивляло меня во время частых визитов в Россию, так это то, что сами россияне, похоже, не настолько сильно жаждут демократии западного образца, как нам того хотелось бы». В другом месте он высказывается еще более определенно: «По мнению американцев, россияне должны хотеть сделать свое общество похожим на американское. Но, на мой взгляд, россияне хотят благосостояния и сильной власти, и демократия американского типа отнюдь не на первом месте в списке их устремлений».
При этом О'Нил в своей книге в основном защищает Россию. Более того, он относится к экономике нашей страны гораздо более оптимистично, чем сами отечественные экономисты. Он называет российскую технологическую стратегию «одной из лучших в мире», хвалит Сколково и фантазирует на тему вступления России в ЕС. О'Нил убежден, что страну ждет стабильный рост ВВП, а если правительство сумеет справиться с падением демографических показателей, то ее вообще ждет едва ли не судьба самых богатых европейских стран. «Те российские политики, с которыми я общался, произвели впечатление высокообразованных людей, которые понимают ситуацию в России и варианты ее развития. То же самое можно сказать про так называемых "олигархов". В любой другой стране эти люди назывались бы просто бизнесменами или, может быть, "магнатами". Тот факт, что мы называем их "олигархами" только потому, что они из России, показывает наши собственные предрассудки в отношении этой страны», — пишет О'Нил.
Верится в прогнозы О'Нила, особенно учитывая нефтяную зависимость России и кризис в ЕС (главном рынке сбыта отечественных энергоресурсов), с трудом, тем более что писал он свою книгу во времена президентства Медведева, когда многие верили в его реформистскую риторику и пресловутые «модернизацию с инновациями». Но, в конце концов, ранее также с трудом верилось и в предсказания О'Нила по поводу роста ВВП стран БРИК.