Начиная с осени прошлого года ни одно публичное выступление президента Белоруссии не обходится без упоминания «модернизации». Модернизации всего — промышленности, сельского хозяйства, социальной сферы, политической системы. Глава республики повторяет это слово, как мантру, что отсылает нас в те годы, когда президентом России был Дмитрий Медведев, тоже питавший к модернизации всего на свете особо теплые чувства и потому поминавший ее всуе при каждом удобном случае.
Но получилось, что модернизация в России и родилась нежданно-негаданно, и особых признаков жизни не проявляла, и сгинула в одночасье. Тем более что со вторым пришествием Владимира Путина, обычно предпочитающего не провозглашать, как Медведев, тотальное реформирование всей страны, разговоры о модернизации свелись к реформе здравоохранения (по данным Счетной палаты, к середине 2012 года регионы смогли освоить лишь 59,3 процента выделенных на эту реформу средств) и обновлению армии, где все никак не могут решить, как лучше жить: с портянками или с носками, с прапорщиками или без.
И вот наконец в 2012 году модернизация обуяла и Александра Лукашенко, который пока еще твердо сидит в своем президентском кресле и в ближайшем будущем менять его на менее удобную мебель не намерен. За образец белорусский лидер взял именно медведевскую модернизацию, где все намешано в кучу — и политика, и промышленность, и сельское хозяйство, и образование, и еще бог весть что, разве что армии это не касается. Лукашенко убежден, что белорусскую армию нужно не модернизировать, а всего лишь усовершенствовать в соответствии «с учетом последних событий в разных регионах мира».
«Нынешняя модель белорусской государственности далеко не исчерпала свои возможности, — заявил Лукашенко 11 октября прошлого года, выступая перед старым составом парламента страны. — Благодаря ей мы создали первое независимое белорусское государство. На повестке дня следующая колоссальная историческая задача — модернизация страны, прорыв страны в элитный клуб высокоразвитых стран».
Существует мнение, что это заявление Лукашенко было своеобразной реакцией на инициативу ЕС под названием «Европейский диалог о модернизации с Беларусью», о запуске которой еврокомиссар Штефан Фюле объявил еще 29 марта. Поскольку объявленная Евросоюзом программа подразумевает прежде всего открытый диалог между Минском и Брюсселем, Батька, к такому диалогу (как и к любому вмешательству в свои дела) совершенно не склонный, решил перехватить инициативу и провозгласить модернизацию самостоятельно. К такому шагу его могли подтолкнуть и переговоры в Сочи с Владимиром Путиным, по итогам которых стало понятно, что Москва продолжает настаивать на приватизации белорусских предприятий, поскольку ей не импонирует идея и дальше за простое «спасибо» кормить Минск своими кредитами. Собственно, последняя просьба белорусов о российском кредите в два миллиарда долларов «на модернизацию» так и повисла в воздухе.
В этой ситуации Лукашенко, очевидно, решил вновь вернуться к политике балансирования между интересами Кремля и Евросоюза, вовремя подсунув последнему свою модернизацию. Правда, до сих пор непонятно, на какие деньги белорусские власти рассчитывают при реализации задуманного.
Выступая 13 февраля на заседании правительства, министр экономики Белоруссии Николай Снопков сообщил, что если финансирование модернизации белорусских предприятий будет осуществляться за счет связанных кредитов под гарантии правительства, то его ведомство прогнозирует рост внешнего госдолга в 2013 году до 17 миллиардов долларов и валового внешнего долга до 41,6 миллиарда долларов (34,8 миллиарда по состоянию на 1 января 2013 года).
Таким образом, отношение внешнего государственного долга к ВВП составит 22,7 процента и приблизится к пороговому значению безопасности в 25 процентов. И даже в случае благоприятной экономической обстановки в государствах, являющихся основными торговыми партнерами Белоруссии, валовый внешний долг страны по итогам 2013 года может превысить пороговое значение безопасности (55,3 процента ВВП при пороговом значении в 55 процентов). В этих условиях, считает министр экономики, ситуация может быть исправлена либо за счет снижения золотовалютных резервов, либо за счет девальвации национальной валюты. Что касается девальвации, то Белоруссия уже имеет соответствующий горький опыт в самом недавнем прошлом. В конце 2011 года в стране разразился жесточайший финансовый кризис, закончившийся обесцениванием национальной валюты, снижением средней зарплаты в стране в 1,6 раза, ростом цен и дефицитом целого ряда товаров.
Впрочем, Лукашенко с дилеммой, предложенной министром экономики, не согласился, о чем и доложил в свойственном ему стиле. «Это для меня новость, что какие-то идиоты в стране, так называемое экспертное сообщество, сегодня говорит о девальвации национальной валюты во имя какой-то модернизации», — недоумевал Батька в ответ на просьбу прокомментировать выкладки Минэкономики. По словам президента, ему не нужна модернизация путем девальвации. Получается, в Минске продолжат тратить золотовалютные резервы и набирать новые кредиты. «Я не хочу проводить периодически общество через кризисы и потрясения ради того, чтобы построить здание или поставить новую линию на предприятии», — заверил Батька общественность, которой остается уповать на то, что события 2011 года президента действительно хоть чему-то научили и слова «девальвации не будет» являются не просто сотрясением воздуха. В свою очередь ставка на кредиты заставляет Лукашенко быть более гибким в отношениях с Россией и Западом, поскольку и тем, и другим нужны уступки, затрагивающие персонально его интересы. Это касается и приватизации предприятий, и структурных изменений в белорусском обществе. При этом даже те деньги, которые будут выручены от продажи собственности, тратить на модернизацию Лукашенко не намерен. Они должны пополнять золотовалютный резерв, откуда и будут изыматься... на модернизацию, видимо.
Хотя, сев однажды на конька модернизации, сворачивать с этого пути Лукашенко уже не намерен. Так, он обязал предприятия обзавестись не просто общими планами модернизации, но и подкрепить их конкретными бизнес-планами. Только таким участникам рынка власти окажут «поддержку как прямым рублем, так и удешевлением кредитных ресурсов», пообещал президент. При этом ссылки на нехватку ресурсов Лукашенко принимать отказался, заявив, что подобными отговорками предприниматели лишь прикрывают отсутствие рентабельных и окупаемых в валюте инвестиционных проектов.
О конкретных примерах модернизации производства чиновники отчитываются регулярно. Например, как заявил в декабре премьер-министр Белоруссии Михаил Мясникович, на модернизацию предприятия «Гродно Азот» планируется направить почти миллиард долларов, в новое производство на базе компании «Могилевхимволокно» планируется привлечь миллиард долларов инвестиций. Расходы на модернизацию «Нафтана» (одного из двух белорусских нефтеперерабатывающих предприятий) в 2012 году выросли в 2,3 раза и превысили 400 миллионов долларов. В модернизацию Мозырского нефтеперерабатывающего завода за последние два года вложено около 600 миллионов долларов, что уже в 2013 году позволит предприятию перейти на выпуск только бензинов по европейской спецификации EN 228:2008 с октановым числом 95. Модернизация же самого прибыльного местного предприятия — «Беларуськалия» — предполагает запуск в этом году завода по производству комбинированных удобрений, а в 2014-м — комбината по переработке хлорсодержащего сырья.
От запланированного ранее строительства нефтехимического комплекса на базе завода «Полимир» стоимостью более 1,5 миллиарда долларов, правда, пришлось отказаться из-за высоких затрат и высокой конкуренции со стороны стран Персидского залива, но тем не менее само предприятие все же будет модернизироваться. Помимо этого, на 2014-2015 годы запланировано более 10 крупных проектов по модернизации производств в области лесной и деревообрабатывающей промышленности. Что же касается сельского хозяйства, то оно, по словам Лукашенко, уже «практически модернизировано». Всего, по словам президента, в республике разрабатывается план 12-15 серьезных проектов по модернизации. Срок реализации — два года.
К слову, о деревообрабатывающей промышленности. В ноябре прошлого года во время своего посещения предприятия «Борисовдрев» Лукашенко признал, что весь проект модернизации деревообработки в республике провален. Дав руководителям производств еще год (до ноября 2014 года) на то, чтобы исправить ситуацию, Батька запретил увольнять работников на предприятиях отрасли. «Работник не может уволиться с этого предприятия без разрешения и согласования руководителя предприятия. Отпустит — пусть уходит, не отпустит — должен работать. За нарушение — на принудительные работы», — резюмировал президент, спровоцировав легкий ступор в рядах либеральной общественности, несколько ошалевшей от таких средневековых методов ведения хозяйства.
Кочуя по промышленным объектам республики и наводя ужас на директоров, Лукашенко не устает демонстрировать свою решимость, оперируя фразами наподобие «не сделаешь предприятие — сядешь», «головой ответишь», «вы должны работать, как в военное время, в три-четыре смены», «я никому не прощу», «предлагаю взять эту высоту штурмом» и так далее. 1 марта глава государства поручил Комитету государственного контроля проверить обоснованность направляемых на модернизацию средств. Формулу же правильного использования денег Лукашенко вывел следующую: «Если можно, не надо рушить стены, потолки, крышу и так далее, а привести в порядок полы, вычистить, побелить все и поставить оборудование».
Последним решением президента стало назначение в правительство «смотрящего за модернизацией» — его функции будет исполнять вице-премьер Петр Прокопович. Критерием эффективности работы этого чиновника станет достижение годовой выручки от реализации продукции на одного работника в размере не менее 60 тысяч долларов. В настоящее время 60 организаций с долей государственной собственности имеют годовую выручку менее 20 тысяч долларов на одного работника. Но исправить ситуацию одним только окриком «Повелеваю!» представляется проблематичным. По словам белорусского политолога Александра Класковского, поскольку в своих усилиях по модернизации страны Лукашенко сделал ставку на административные способы воздействия, «благородные цели и пещерные методы их достижения вступили в диссонанс».
Сложно отрицать, что за годы президентства Лукашенко прикипел ко всем своим «Ивацевичдревам» и «Беллегпромам» и искренне желает им процветания, тем более что на их экономических успехах частично держится и его собственное благополучие. Держится оно и на выстроенной Батькой политической системе, при которой президент является единственным человеком в стране, к чьему мнению следует прислушиваться. Ни парламент, ни правительство, ни отраслевые ведомства не обладают правом принимать решения в Белоруссии — последнее слово всегда остается за Лукашенко (в какой-то мере эта ситуация знакома и России). И модернизация этой системы без перераспределения реальных полномочий от президента — законодательному собранию и кабинету министров, что по логике должно повлечь за собой и создание полноценной многопартийной системы, не представляется возможной. Готов ли Лукашенко пойти на такие перемены — вопрос более чем спорный, ибо до сих пор он не демонстрировал желания отказываться от своего авторитарного стиля.
Основной принцип модернизации хозяйства Лукашенко ранее сформулировал так: «Надо отремонтировать цех и поставить новое оборудование. Вот потеплеет немного весной — и начнем модернизацию». Все просто до неприличия. С политикой сложнее, но тут опять-таки спасают уже обкатанные в России формулировки: дескать, модернизация назрела, но «катастрофы у нас нет», реформы необходимы, но важнее сохранить стабильность, право голоса имеет каждый, но главное, чтобы этот голос не мешал проводить «политику партии». Словом, политическая модернизация по Лукашенко — это всего лишь имитация перемен, ибо вздумай кто-либо изменить выстроенную Батькой систему — и ему придется полностью разбирать все до самого фундамента, то есть фактически строить государство заново. Из Лукашенко, положившего 19 лет жизни на строительство нынешней Белоруссии, вряд ли выйдет «рабочий новой формации», за которым, по словам Сергея Михалка, будущее этой страны.