В Будапеште на демонстрации против очередных изменений в конституции Венгрии вышли всего несколько тысяч человек. При этом принятые поправки уже вызвали резкое осуждение со стороны Евросоюза как идущие вразрез с его ценностями. Правящая партия пользуется поддержкой большинства населения страны, во всяком случае пока. Можно ли говорить о венгерском «правом повороте» как о политическом факте? Почему в Венгрии, в отличие от других стран бывшего СЭВ, набирают силу авторитарные тенденции?
Правящая партия ФИДЕС под руководством Виктора Орбана, уже заслужившего кличку «Виктатор», умело манипулирует неврозом очищения от всего не-венгерского и высоким национальным самосознанием: быть венгром в Венгрии — одна из незыблемых базовых ценностей этой страны.
Орбан в своих заявлениях утверждает, что все созданное предыдущими поколениями последовательно разрушалось врагами и замещалось чуждым влиянием: сначала Австрийской империей, потом нацистской Германией, затем СССР и, наконец, Евросоюзом и США. Поэтому от всего, что пришло в Венгрию извне, следует избавиться. К примеру, от латинского слова «конституция»: вместо нее теперь действует Основной закон, к которому постоянно принимаются поправки.
Большой резонанс вызвала, в частности, поправка, криминализирующая бездомных: ночующие на улице теперь могут быть оштрафованы или приговорены к тюремному заключению. «Это абсурд, — говорит социолог Дьердь Чепель, — непрофессиональный и популистский подход к законотворчеству. В Венгрии около 40 000 бездомных и 20 000 заключенных. Строительство новых тюрем будет стоить гораздо больше, чем создание социального жилья для бездомных. Я не ожидаю каких-либо изменений, касающихся проблемы бездомности, в результате этой поправки».
Много шума наделал и законопроект, согласно которому стипендии от государства будут получать только те студенты, которые проработают в Венгрии 10 из 20 лет, следующих по окончании высшего учебного заведения. Те из них, кто захочет уехать в другие страны, должны будут компенсировать расходы, потраченные на их обучение.
«Из сферы высшего образования в последнее время были выведены огромные деньги, несколько миллиардов форинтов, но при этом средства тратятся на ненужное: например, на покупку венгерских газовых филиалов; на кредитные средства собираются построить новые блоки атомной энергетической станции "Пакш"», — говорит историк Золтан Биро.
Многие студенты не возражают против платного образования; в среде политически активных студентов достаточно тех, кто считает справедливым иметь определенную социальную ответственность перед родиной. Разгневаны студенты именно методами внедрения этой ответственности и искусственным созданием лояльного нынешнему правительству среднего класса.
Впрочем, мысль о том, что государство спустя 20 лет постучится в дверь и напомнит: «Должо-о-ок!» — кажется нынешним студентам абсурдной: это попросту технически невыполнимо. Венгры, как и другие жители Евросоюза, имеют законное право жить и работать в его пределах, и никакой системы контроля за этим не существует. Судя по всему, этот законопроект преследует не экономические, а пропагандистские цели.
«Государство хочет этим сообщить, что не станет поддерживать "предателей", тех, кто недостаточно патриотичен», — считает аспирант-социолог Мирко Петеньи. Популизм и апелляция к патриотизму — основные методы действующей власти, противопоставляющей патриоту — либерала, венгру — еврея и цыгана, а стабильности — гомосексуальность.
«Условность, прожектирование, деструктивность и цинизм, авторитарная агрессия, одержимость проблемами гомосексуальности и промискуитета характерны для авторитарной личности», — пишет Дьердь Чепель в статье «Новый авторитаризм в Венгрии в начале 21-го столетия».
Согласно приведенным данным недавних социологических исследований, видеть еврея среди коллег готовы 77 процентов венгров, своим соседом — 73 процента, а в качестве супруга — 41 процент, но в отношении цыган эти цифры значимо меньше: 69, 61 и 24 процента соответственно.
Возможно, в этом велика заслуга венгерских СМИ — их законодательно обязали способствовать «укреплению национальной идентичности», и в настоящее время они усиленно используют националистически-популистскую риторику. В результате только 38 процентов венгров считают несправедливой дискриминацию и по национальной, и по социальной принадлежности, а 19 процентов спокойно относится к дискриминации по обоим признакам.
Однако при этом в Венгрии легализованы однополые партнерства. А после требования ультраправой партии «Йоббик» (она также известна как движение «За лучшую Венгрию»), с которой правительство Орбана находится в тесном союзе, составить список неблагонадежных евреев, последовало заявление властей о том, что они сделают все для подавления экстремистских, расистских и антисемитских настроений.
У стороннего наблюдателя складывается ощущение, что власть беспорядочно откручивает одни гайки и закручивает другие, руководствуясь лишь тем, что в данный момент от нее ожидает недовольный, но политически пассивный избиратель; делает заявления, которые невозможно выполнить. К примеру, она провозглашает целью внешней политики возвращение Венгрии в исторические границы, но при этом совершенно не собирается захватывать части соседних Словакии, Румынии и Сербии. В данном случае правительство поступает довольно изящно: просто раздает гражданство этническим венграм, проживающим на когда-то венгерских территориях, рассчитывая на их голоса.
Стоит отметить, что антидемократические законы сопровождаются снижением цен на электроэнергию и благодаря этому позитивно принимаются электоратом. В этом команда «Виктатора», несомненно, дальновидней правительства Болгарии, которое вынуждено было уйти в отставку после уличных волнений из-за получения жителями страны огромных счетов от энергокомпаний.
То, что внутри Венгрии Евросоюз фактически объявлен врагом, ничуть не мешает ожидать от него финансовой поддержки. Политический блогер Андор Якаб утверждает, что Орбан попал в собственную ловушку: на момент его прихода к власти Венгрия была в значительно лучшем экономическом положении, чем многие страны ЕС. Однако непоследовательная политика Орбана, игнорирующего долгосрочные перспективы развития страны (к примеру, введение кризисных налогов для иностранных банков и телекоммуникационных компаний, завышение курса национальной валюты с целью обесценить займы в швейцарских франках), приводит к оттоку инвестиций, последующему падению курса форинта, росту кредитных ставок и банковскому кризису.
Якаб опасается, что нежелание Орбана играть с ЕС по правилам, а также новые законы, противоречащие нормам Евросоюза, могут привести к серьезному экономическому кризису, в котором поклонники «Виктатора» обвинят... опять же Брюссель, а национал-социалисты еще больше радикализируют общественные настроения.
«У государства есть два голоса — внешний и внутренний, — говорит Мирко Петеньи. — В Европе правительство всегда поддерживает Евросоюз и хочет выглядеть хорошими парнями, а своим гражданам оно говорит о том, что Венгрия — суверенная страна и никто не имеет права диктовать ей какие-либо нормы».
Для разделения этих двух «голосов» служит и запрет на публикацию предвыборной рекламы в частных СМИ, фактически являющийся нарушением свободы выражения политических взглядов: государственные медиа находятся под правительственным контролем и крайне субъективны из-за явной пропаганды. Запрет входит в пакет законов, направленных на то, чтобы сделать невозможной победу оппозиции на предстоящих выборах.
Понимает ли Орбан, что его игры с Евросоюзом и МВФ имеют естественные — и угрожающе близкие — пределы? «Венгерское правительство в достаточной степени страдает аутизмом, чтобы не обращать внимание на недовольство Европейского союза в целом и недовольство отдельных государств-членов в отношении неортодоксальных методов. Глава этого правительства способен понимать только язык силы. И если со стороны ЕС и иностранных инвесторов не последуют суровые политические и финансовые санкции, то правительство продолжит свою безумную деятельность», — считает Дьердь Чепели.
Однако, хотя многие аналитики утверждают, что успех Орбана с его «политикой для аполитичных» обусловлен предшествовавшей его правлению «демократией без демократов», демократические традиции в Венгрии все же достаточно сильны. И ближайшее будущее Венгрии зависит от того, кто победит на выборах в начале 2014 года.