В начале февраля 2012 года вице-премьер Дмитрий Козак публично заявил, что отказывается считать раздутую смету Олимпиады разорительной для страны. По его словам, Россия должна гордиться тем, сколько частных инвестиций чиновники привлекли за счет Игр в экономику юга России. При этом почти ничего не говорится в последние годы о том, каков интерес самих инвесторов, вкладывающих деньги в Олимпиаду. Но чем ближе «час Х», тем становится понятнее, что бизнесменов — участников олимпийской стройки ждут одни убытки.
Сочи был выбран местом проведения будущих зимних Олимпийских игр в июле 2007 года, и уже тогда стало понятно, что территорию вокруг города и сам город ждет гигантская стройка, которую государство не способно вытащить в одиночку. Необходимы были частные инвестиции, причем речь шла не только о деньгах как таковых: предприниматели должны были вложить в Сочи свои мозги и организаторские таланты, в том числе умение «пробивать» бюрократические препоны.
Частично государство могло финансировать стройку за счет формально частных компаний, контроль в которых, однако, принадлежит чиновникам. Например, газета «Ведомости» еще в начале 2012 года подсчитала, что олимпийские затраты «Газпрома», крупнейшей компании страны, составят 180 миллиардов рублей.
Часть этой суммы пришлась на «профильные» для газового монополиста инвестиции: к Олимпиаде в Сочи «Газпром» ввел в строй подводный газопровод Джубга — Лазаревское — Сочи длиной 159,5 километра, который доставляет газ до Адлерской ТЭС — еще одного объекта «Газпрома».
Другие инвестиции основной деятельностью газовой компании объяснить никак нельзя: «Газпром», например, решил за свой счет построить лыжный комплекс на хребте Псехако. Согласно официальной программе строительства олимпийских объектов, инвестор должен был не только возвести спортивные сооружения и олимпийскую деревню на 1100 мест, но и проложить подъездную автомобильную дорогу к ним. С этой задачей в общем и целом «Газпром» справился: в этом сезоне на хребте Псехако уже проводились Кубки России по биатлону и лыжным гонкам, а также этап Кубка мира по биатлону.
Похожая история произошла и с другим столпом российской госэкономики — Сбербанком. В 2007 году он вызвался быть одним из партнеров частной компании «Альпика-Сервис», которая должна была построить горнолыжный курорт и трассу в Красной поляне. Уже в 2009 году финансовая организация стала одним из акционеров «Альпики», а в 2012 году получила контроль над стройкой (к тому времени управляющая ею компания стала называться ОАО «Красная Поляна»).
Мотивы государственных структур, вкладывающих деньги в непрофильные проекты, понятны — они помогают своему основному акционеру справиться с задачей, которую не колеблясь можно назвать важнейшим событием третьего президентского срока Владимира Путина, его личным итоговым достижением. Намного сложнее было привлечь государству по-настоящему частных инвесторов, большинство из которых понимало, что заработать на Олимпиаде нельзя будет ни в краткосрочной перспективе, ни даже через десятки лет.
Основными частными инвесторами олимпийского Сочи стали миллиардеры из первой десятки рейтинга Forbes. Речь прежде всего идет о трех бизнесменах: владельце «Интерроса» Владимире Потанине, основном акционере «Базового элемента» Олеге Дерипаске и Искандере Махмудове, контролирующем УГМК. Впрочем, косвенным образом в Олимпиаде поучаствуют и другие представители крупного бизнеса — например, «Лукойл» строит к Сочи-2014 сеть АЗС на трассах, ведущих на юг России.
Инвестиции Потанина, Махмудова и Дерипаски сильно отличаются по своему назначению (первые двое строят в основном спортивные сооружения, на которых пройдут олимпийские соревнования, третий — олимпийскую деревню, новый аэропорт в Сочи и порт «Имеретинский»), но все же в действиях бизнесменов можно найти много общего.
Во-первых, бизнесмены активно строят свои объекты с помощью все того же государства, а конкретно — госкорпорации ВЭБ, которая охотно раздает средства на олимпийские стройки. Во-вторых, изначальные сметы Потанина, Дерипаски и Махмудова не имеют ничего общего с уровнем реальных затрат. Показателен в этом смысле пример владельца «Интерроса». Сам он объяснял, что захотел построить курорт «Роза Хутор» после того, как покатался на лыжах с Владимиром Путиным. Изначально речь шла об инвестициях в сотни миллионов долларов, но для Олимпиады проект пришлось расширить. В итоге «Роза Хутор» обошлась инвестору больше чем в два миллиарда долларов, а в дополнение к горнолыжному курорту «Интеррос» вложил еще несколько сот миллионов долларов в Олимпийский университет.
У Махмудова затраты оказались гораздо скромнее — в конце 2000-х годов в УГМК строительство арены «Шайба» оценивали в 60 миллионов долларов, а итоговая смета составила сто миллионов.
С Дерипаской история вышла гораздо интереснее. Как только было объявлено о том, что Олимпиада пройдет в Сочи, его структуры поспешили выдвинуться едва ли не в главные строители Игр. В конце 2007 года источники «Коммерсанта» сообщали, что Дерипаска может выделить на Олимпиаду до семи миллиардов долларов (тогда эти траты были сравнимы с планируемыми тратами из бюджета). К 2012 году объем инвестиций сократился до 45 миллиардов рублей. Это произошло в том числе и за счет неправильного докризисного планирования.
Наконец, в-третьих, все три бизнесмена знают, что их инвестиции не окупятся в течение десятков лет. «Мы рассматриваем вложения в данный объект не с точки зрения его окупаемости и инвестиционной привлекательности [...] для нас это скорее продолжение социально-ответственной политики компании, причастность к действительно грандиозному, масштабному и исторически значимому для нашей страны событию», — говорили в 2010 году представители УГМК. «В ряде случаев [работаем в убыток]. Но проекты надо завершить — Олимпиада должна состояться, это имидж нашего государства», — признавались менеджеры Дерипаски в 2012-м. «На этот проект смотрю просто как на обычный социальный проект, исходящий от человека, у которого появилась возможность такой проект для страны сделать», — рассказывал сам Потанин в 2013-м.
Очевидно, что в определенной степени бизнесмены говорят искренне — возможность считаться крупнейшими меценатами в стране действительно может подтолкнуть их к огромным затратам. Тем не менее, они понимают, что Олимпиада — имиджевый проект не только для России, но и лично для Владимира Путина, и если отказать Сочи в дополнительных инвестициях, то в следующем сезоне президент может и не пригласить строптивца покататься с ним на лыжах. А отсюда уже недалеко и до чисто финансовых неурядиц: государственные организации, которые кредитуют частников, хорошо чувствуют изменения настроений «наверху».
Частные инвесторы олимпийской стройки в течение всех последних лет спорят с чиновниками о том, как государство должно финансировать их затраты. Одни пытаются пересмотреть ставки и другие условия кредитов от ВЭБа, другие договариваются о создании на месте олимпийских сооружений особой экономической зоны. Процесс этот был вялотекущим, но к тому времени, когда до начала Олимпиады осталось меньше года и чиновники всерьез решили штрафовать инвесторов за срыв сроков строительства, ситуация значительно изменилась.
Первым свидетельством того, что инвесторы и государство пытаются изменить правила вложения средств в олимпийские объекты, стал спектакль, разыгранный в начале февраля. Тогда Владимир Путин во время осмотра «Шайбы», которую построил УГМК, неожиданно для многих прозрачно намекнул, что инвестору следует подарить объект государству. В УГМК думали меньше суток и в итоге объявили, что передадут стадион правительству, а про сто миллионов, потраченных на ее возведение, так уж и быть забудут — в конце концов компания же «социально ответственная».
Тут могло показаться, будто государство в лице Владимира Путина занялось прямым отъемом собственности, но это не так. Точнее, не все так просто. Как писала газета «Коммерсантъ», не исключено, что в УГМК были только рады отказаться от сложного объекта. После Олимпиады стадион планировалось разобрать и перевезти в другой регион, на что могло понадобиться еще 20 миллионов долларов. Готовность государства взять объект на свой баланс, таким образом, может рассматриваться как своего рода помощь, значительная скидка, бонус за то, что арена была построена.
Потанин и Дерипаска свои объекты отдавать государству не спешат, однако и они начали думать о том, как бы им профинансировать стройку за счет бюджета. Для этого «Интеррос» и «Базовый элемент» объединились со Сбербанком и «Газпромом» и начали бомбардировать государство письмами. О первом из них стало известно 2 апреля: в нем «Интеррос» просил учредить на базе Красной Поляны особую экономическую зону туристическо-рекреационного типа, что в дальнейшем позволит компании сэкономить часть налогов и получать другие льготы от государства. В письме говорится, что Потанина поддерживают «Газпром» и Сбербанк.
Выдержки из другого письма, адресованного Дмитрию Козаку, привела 8 апреля газета «Ведомости». Оно якобы подписано руководителями всех четырех компаний. В нем инвесторы требуют трех вещей: субсидирования ставки ВЭБа, создания ОЭЗ и продления льготной ставки аренды федеральной земли в Сочи на 49 лет.
Требования инвесторов понятны: если они не выбьют льготы до Олимпиады, то уж тем более не смогут сделать этого потом, когда государство перестанет нуждаться в их услугах. Сейчас же, меньше чем за год до начала Олимпиады, просить государство оплатить им часть расходов весьма разумно, ведь замены миллиардерам в столь короткий срок не найти. Любые жесткие меры в отношении недовольных поставят под удар всю Олимпиаду, а вот бунт бизнеса в той или иной мере вполне возможен: социальная ответственность социальной ответственностью, но, скажем, на саммите АТЭС, который обошелся в 20 миллиардов долларов, в последний момент, по рассказам очевидцев, пришлось красить траву и завешивать разный недострой огромными баннерами.
Бизнес в последние месяцы показал, что любая благотворительность имеет свой предел и этот предел сегодня близок как никогда. Так что как бы чиновники ни гордились огромными инвестициями частных инвесторов в сочинскую Олимпиаду, платить за нее все равно придется государству.