Еще в середине 1990-х Баз Лурман дал зрителю понять, что любит классику, но любит ее по-своему. В 1996 году на экраны вышла лента «Ромео + Джульетта», которая основывалась на трагедии Шекспира лишь в той степени, что позволяла бы отличаться от нее во всем остальном. В фильме Лурмана действие было перенесено в наше время, а за кадром звучали Radiohead и Garbage. Теперь режиссер проделал подобный фокус с романом Фрэнсиса Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби».
Правда, в отличие от экранизации Шекспира, Лурман не стал менять время действия «Великого Гэтсби». В начале 1920-х Ник Каррауэй, выпускник Йеля и начинающий писатель, приезжает в Нью-Йорк со Среднего Запада. В стремительно растущем мегаполисе он надеется построить карьеру — правда, не писательскую, а финансовую. В Нью-Йорке также живут Дэйзи, троюродная сестра Ника, и ее супруг Том Бьюкенен, некогда учившийся вместе с Каррауэем в Йеле.
В вымышленном пригороде Нью-Йорка Ник снимает крохотный домик, который сильно отличается от окружающих его богатых особняков, а в особенности — от замка некоего Гэтсби. Владелец замка — человек-загадка: одни говорят, что он убийца, другие — что выпускник Оксфорда и герой войны. Но все признают, что Гэтсби устраивает самые дорогие и самые яркие вечеринки в Нью-Йорке. На одной из них оказывается и Каррауэй. Ник к тому времени уже знает (не в последнюю очередь благодаря Тому Бьюкенену), что время в Нью-Йорке можно провести весьма увлекательно, даже несмотря на «сухой закон». Гэтсби же, быстро подружившись с Каррауэем, делает его жизнь еще более увлекательной — однако скоро выясняется, что на самом деле миллионера интересует Дэйзи, с которой он, оказывается, познакомился еще пять лет назад.
Роман Фицджеральда — это и история об одержимости, мечтах и разочаровании и одновременно детальный, емкий и точный портрет интересной эпохи. В новой же экранизации от эпохи мало что осталось. То есть формальные признаки вроде бы присутствуют, но Лурман, как известно, любит эклектику — и поэтому позволяет себе сопроводить изображение Уолл-Стрит 1920-х годов хип-хопом, а на вечеринке у Гэтсби и вовсе включить WOB WOB WOB. Реакция предсказуема: саундтрек режет ухо (да, в «Ромео + Джульетте» звучали песни Radiohead — но в осовремененного Шекспира современная музыка вписалась гораздо естественнее). Помимо всего прочего, Лурман снимал «Гэтсби» не в Нью-Йорке, а в родной Австралии.
Конечно, нужно признать, что требовать от «Гэтсби» Лурмана строгого соответствия историческим реалиям — все равно что ругать «Анну Каренину» Джо Райта за не слишком точно показанную Россию. И Лурман, и Райт прежде всего старались снять зрелищные фильмы, способные увлечь зрителя. Правда, у первого оказался переизбыток финансовых ресурсов при, кажется, полном отсутствии вкуса. В качестве примера можно вспомнить сцену, в которой Ник впервые попадает в дом к Бьюкененам. По особняку гуляет ветер и колышет занавески. В романе этому посвящены эффектные, но краткие пол-абзаца:
«Легкий ветерок гулял по комнате, трепля занавеси на окнах, развевавшиеся, точно бледные флаги, — то вдувал их внутрь, то выдувал наружу, то вдруг вскидывал вверх, к потолку, похожему на свадебный пирог, облитый глазурью, а по винно-красному ковру рябью бежала тень, как по морской глади под бризом» (перевод Евгении Калашниковой).
Лурман же, явно не стесненный в средствах, превращает эту сцену в масштабный номер, достойный Cirque du Soleil. Все это, конечно, неплохо смотрится (особенно с учетом того, что Лурман снял «Гэтсби» в 3D), только вот к первоисточнику отношения не имеет. Новая лента примерно наполовину состоит из подобных сцен, и для их характеристики подходят ровно три слова: богато, бездушно, бестолково.
Это не значит, что экранизация «Гэтсби» вышла полностью провальной. Лурман, возможно, и хотел бы, чтобы лента получилась развесистой клюквой, но исходный материал сопротивляется. Текст Фицджеральда глубже фильма, и иногда эту глубину можно разглядеть даже под грудой трехмерных блесток. Ситуацию спасают и актеры: из Леонардо ди Каприо получился если не великий, то как минимум очень обаятельный Гэтсби, а из Кэри Маллиган — трогательная Дэйзи. Впрочем, если Гэтсби у ди Каприо получился противоречивым и разносторонним, этаким гениальным сумасшедшим, то героиня Маллиган имеет довольно мало общего с ее прототипом из книги — а это, между прочим, не второстепенный персонаж, а ключевое действующее лицо. Дэйзи в романе — типичная представительница золотой молодежи, беспечная разрушительница чужой судьбы. В фильме же героиня Маллиган скорее показана вызывающей жалость жертвой, разрывающейся между двумя мужчинами. В результате вся история превращается в проходную мелодраму.
Видимо, с точки зрения Лурмана, такая разница в характерах — это мелочь. Наверное, кинематографист был слишком увлечен съемками праздничных дискотек у бассейна и занавесок в 3D, чтобы обращать внимание на детали и частности. За это Лурмана хочется пожурить: все-таки хронометраж его «Великого Гэтсби» — практически два с половиной часа. За 140 минут персонажи вполне могли бы раскрыться, если бы им не мешала экранная мишура. С другой стороны, чего зря ругаться, когда можно просто перечитать роман Фицджеральда — на это уйдет примерно столько же времени, что и на просмотр ленты Лурмана.