В четверг, 16 мая, Ленинский суд Кирова продолжил допрашивать свидетелей обвинения по делу «Кировлеса». В хищении с этого предприятия более 16 миллионов рублей обвиняются оппозиционер Алексей Навальный и основатель «Вятской лесной компании» (ВЛК) Петр Офицеров. Ключевым стал допрос бывшего замдиректора «Кировлеса» Ларисы Бастрыгиной. Она дала, возможно, самые серьезные показания против обвиняемых — заявила, что Навальный хотел создать единую площадку для торговли кировским лесом на базе ВЛК. Правда, с изначальным обвинением в хищениях эти показания все равно не вяжутся.
Лариса Бастрыгина, встав перед судьей Сергеем Блиновым, сказала, что неприязненных отношений она к Навальному с Офицеровым не испытывает. Хотя все основания для этого у нее есть: из-за Навального она, в конечном счете, потеряла работу, уйдя из «Кировлеса» вслед за его бывшим директором Опалевым. Кроме того, в прослушке телефонных разговоров Навального и Офицерова (они есть в материалах дела) Бастрыгина была поименована малоприятными словами.
Бастрыгина рассказала, что с Навальным она познакомилась на совещании у заместителя председателя областного правительства Сергея Щерчкова. А продолжила знакомство в кабинете для советников губернатора в правительстве области. Затем она по просьбе Навального подготовила справку об основных проблемах «Кировлеса» по состоянию на весну 2009 года — невыгодные государственные контракты и дорогая аренда земельных участков.
А вот затем Бастрыгина заявила, что Навальный предложил создать единую торговую площадку для сбыта леса. «Видимо, коммерческое предприятие», — уточнила она. Поначалу все в «Кировлесе», по ее словам, этому предложению обрадовались: 70-80 процентов продукции предприятия — низкосортная древесина, которую трудно сбыть. А новая структура якобы брала сбыт на себя.
Чем дальше говорила Бастрыгина, тем больше вытягивались лица подсудимых и их адвокатов. Свидетель показывала, что Навальный и Офицеров периодически являлись на совещания вместе, потом был заключен договор между «Кировлесом» и ВЛК. Бастрыгиной стали звонить директора и жаловаться на то, что условия этого договора (обстоятельства его заключения свидетельнице неизвестны) им невыгодны. Бастрыгина изучила договор и пошла к тогдашнему директору Вячеславу Опалеву со словами: «Ты зачем смертный приговор себе подписал?» В договоре, по ее словам, «Кировлес» отвечал за все, а ВЛК — ни за что.
Проблемы, по словам Бастрыгиной, начались сразу после заключения договора с ВЛК. У лесхозов, лишенных права торговать самостоятельно, из-за централизации появились дополнительные расходы, связанные с транспортировкой леса; увеличилась себестоимость продукции. А на продолжающихся в правительстве области совещаниях «интересы коммерческого предприятия обсуждались, и не в пользу госкомпании».
Чрезвычайно довольная сторона обвинения на этом завершила допрос. Слово взял Навальный, разгневанный настолько, что обращался к собеседнице «свидетель Бастрыгина», тогда как всех остальных он называл по имени-отчеству.
— Какие основные показатели были в докладе, который я попросил подготовить?
— Не помню! — отрезала Бастрыгина. — Я на пяти работах работаю сейчас, чтобы выжить. У меня все цифры только отсюда.
Бастрыгина показала, что не помнит размеров дебиторской и кредиторской задолженности; объема продаж продукции «Кировлеса» компании ВЛК она тоже не помнит.
— Представлял ли я вам Офицерова и говорил ли, что все продажи «Кировлеса» должны идти через ВЛК? — все более громко и настойчиво спрашивал Навальный.
— Столько лет прошло, не могу однозначно ответить, — говорила Бастрыгина.
— Так через ВЛК или через «Кировлес» должны были торговать лесхозы? — тут Навальный даже встал.
— Через ВЛК, — настаивала Бастрыгина, а Навальный был уже близок к тому состоянию, в котором он громко спрашивает людей: «Да или нет?!»
— ВЛК была важным клиентом для «Кировлеса» или ее доля составляла два процента от общего объема продаж? — продолжал давить подсудимый.
— Все основные договора с крупными предприятиями ВЛК себе забрал. А цифр я не знаю, — не сдавалась свидетельница.
Судья Блинов объявил пятиминутный перерыв для погашения страстей. Сторона защиты говорила, что свидетель Бастрыгина — сознательно или нет — путает две разные истории. Навальный, как только приехал в Киров, действительно хотел создать единую интернет-площадку для торговли лесом. Быстро стало понятно, что идея нереализуема — у кировских лесхозов не было даже расчетных счетов, а словосочетание «торговля через интернет» было понятно их директорам примерно так же, как средневековым купцам. Свидетель Бастрыгина приняла компанию ВЛК за эту самую единую торговую площадку — и теперь все показания дает исходя из этого. В итоге так мощно против Навального не выступил даже считающийся основным свидетелем обвинения Опалев.
После перерыва судья Блинов предложил согласовывать каждый вопрос защиты со всеми сторонами — чтобы заседание шло без излишних эмоций. Предложение не получило особой поддержки даже у гособвинения — из-за очевидного нарушения требований УПК. Но в дальнейшем разговор продвигался гораздо спокойнее. Бастрыгина продолжала настаивать, что ВЛК была одним из крупнейших клиентов «Кировлеса», качественную древесину забрала, а плохую оставила. И вообще, причинила предприятию ущерб, точный размер которого она не помнит. Навальный добился оглашения письменных показаний Бастрыгиной, данных в 2011 году. И сам прочитал ее слова о том, что ущерб составил полтора миллиона рублей упущенной выгоды при общем обороте «Кировлеса» в один миллиард рублей.
— Вы плакали на одном из последних совещаний, и если да, то в связи с чем? — перешел к кульминации допроса Навальный.
— В связи с тем, что все вопросы там только в пользу ВЛК решались, — настаивала на своем Бастрыгина.
— А не в связи с тем, что «Кировлес» был крупнейшим должником в области и я говорил, что вы коррумпированы? — спросил Навальный.
— Да, была фраза, что все три тысячи сотрудников «Кировлеса» — воры, — отвечала свидетельница.
— Нет, — поправил ее Навальный. — Я тогда сказал, что Опалев, его родня и вы, свидетель Бастрыгина, — коррупционная лавочка.
Бастрыгина ничего не ответила. «Опалев, его дочь Марина Бура (они были допрошены в апреле — прим. «Ленты.ру») и Бастрыгина дают ложные показания, чтобы самим уйти от ответственности, — говорил судье Навальный. — Да, я выдвигал требования об их отставке, и в итоге они были отстранены, хоть и оформлено это как по собственному желанию. Вот их мотив для оговора».
— Как вы понимаете слово «хищение»? — на несколько тонов ниже Навального спросила свидетельницу адвокат Петра Офицерова Светлана Давыдова.
— Хищение — оно и есть хищение! — уверенно ответила Бастрыгина.
— А если продукцию взяли, а деньги заплатили — это хищение? — уточнила Давыдова.
— Конечно, нет. Это покупка, — сказала Бастрыгина.
— Были ли у вас сведения, что ВЛК похищает продукцию «Кировлеса»? — адвокат Давыдова уже не скрывала улыбки, задавая этот вопрос.
— Не было такого, — махнула рукой Бастрыгина, и на этом ее допрос был завершен.
В ходе шестого заседания по делу «Кировлеса» допросили еще нескольких свидетелей. В основном, как и накануне, ими были директора лесхозов. В глазах и словах свидетеля Дмитрия Кузякина сосредоточилась, казалось, вся скорбь кировских директоров лесхозов. По количеству ответов «Не помню» он превзошел всех руководителей, выступавших накануне.
Выступили и двое контрагентов ВЛК — тех, кто покупал у компании Офицерова лес, который он в свою очередь, приобретал у «Кировлеса». Один ничего не помнил настолько, что прокурорам пришлось зачитывать его ранние показания. Второй, глава ООО «Влада» Роман Овчинников, вообще сказал, что ему без разницы было, у кого покупать пиломатериалы. «У меня договорчик с "Кировлесом" был, потом пошел слух, что с ВЛК надо заключать договорчик. Я менеджеру поручил разузнать — мы все и заключили». Овчинников даже несколько раз перепутал «Кировлес» и ВЛК, отвечая на вопрос, у кого он лес брал.
Допрос свидетелей обвинения продолжится и, возможно, завершится (опрошено уже 30 из 39 заявленных свидетелей обвинения) 20-21 мая. Прокуроры анонсировали доставку в суд бывшего советника губернатора Никиты Белых Андрея Вотинова (приговорен к трем годам общего режима за покушение на мошенничество). Гособвинение попыталось пролоббировать чтение показаний бывшего главы департамента госсобственности Кировской области Константина Арзамасцева (находится в международном розыске по обвинению в хищении акций Уржумского спиртзавода). Суд ходатайство отклонил, обязав сторону обвинения потратить больше сил — и все же найти разыскиваемого.
Навальный ходатайствовал лишь о том, чтобы 21 мая ему разрешили быть в Москве — на заседании совета директоров «Аэрофлота». «Там ключевое заседание, где будут оглашены прибыль, убытки и размеры дивидендов. Мне как члену совета важно там быть, я хочу, чтобы в конечном счете вы все покупали недорогие билеты», — говорил Навальный. Но не учел, что в Киров «Аэрофлот» не летает. «Я выпишу вам повестку, она будет очень веской причиной вашего отсутствия в Москве», — улыбнулся судья Блинов. Навальный вымученно улыбнулся в ответ.