Над столом Сергея «Африки» Бугаева висит кинохлопушка с номером 908-7с и надписью «Здравствуй, мальчик Бананан». Так сначала должен был называться знаменитый перестроечный фильм «Асса», и именно под этим прозвищем вся страна и запомнила сыгравшего в ленте Бугаева. После фильма Бугаев на долгие годы погрузился в современное искусство, а в 2010 году громко заявил о себе как о стороннике Кремля: съездил на Селигер, подписал письмо в поддержку российской судебной системы и, наконец, стал доверенным лицом Владимира Путина. Последний скандал с участием Африки инициировал его заклятый враг — музыкальный критик Артемий Троицкий, опубликовавший письма погибшего весной художника-перформансиста Влада Мамышева-Монро, порочащие Бугаева. Корреспондент «Ленты.ру» встретился с Бугаевым в Петербурге и постарался понять, кем стал возмужавший актер и художник.
«Лента.ру»: Многим интересно, как же мальчик Бананан превратился в путинского прихвостня.
Сергей «Африка» Бугаев: Только какая-то часть людей может употребить слово «прихвостень», ведь это значит, что они автоматически не доверяют Путину. Я-то не являюсь тем лицом, которое тысячу лет назад снималось в каком-то загадочном фильме. Определенные события, которые с тех пор произошли в моей жизни, гораздо более существенны и значительны.
Я могу сказать о другой группе лиц, которые по-другому восприняли эту ситуацию. Многие считают, что теперь у них рядом с Путиным появился свой представитель. Они Бугаеву доверяют именно потому, что это человек, который всю жизнь занимал определенную позицию, высказывал ее на страницах СМИ, занимался производством выставок и художественных проектов. Его произведения висят в музеях, на них можно прийти посмотреть. И это живой человек, к которому можно подойти и спросить: «Почему ты сделал такой выбор?»
Бугаев, сделавший свой выбор в пользу Путина, дает интервью в студии, до отказа забитой его произведениями искусства — он готовит собственную выставку. Перед началом беседы — видимо, для создания нужной атмосферы — Африка включает на компьютере индийскую музыку, зажигает ароматическую палочку и, освобождая для нее место на столе, убирает в сторону пистолет. «Это у меня тут тир», — говорит он и показывает на занимающую всю стену и часть пола инсталляцию из керамической плитки. На ней изображены произведения русского авангарда, которые и нужно, по замыслу Африки, расстреливать из пистолета. «Надо Артемия Троицкого сделать мишенью, конечно, это посовременней как-то, да и ситуация сама подсказывает», — шутит Бугаев.
К фигуре Троицкого, которого Бугаев люто ненавидит, он возвращается при ответе практически на каждый вопрос — о чем бы он ни был. Чаще Африка называет критика (и это его единственная попытка пошутить) Троллицким, Троцким либо просто «мерзким животным». Сейчас Бугаев собирается то ли подавать на Троицкого в суд, то ли драться с ним, хотя на самом деле предпочел бы, чтобы с критиком разобрался бог. «Эта зарвавшаяся свинья обязательно понесет наказание, не в этом мире, так в другом. Тем или иным способом», — говорит он.
Троицкий сам актуализировал свой застарелый конфликт с Африкой, опубликовав письма художника Влада Мамышева-Монро, утонувшего в марте 2013-го в бассейне на Бали. В письмах Мамышев жалуется на Бугаева, который якобы шантажом заставлял перформансиста принять участие в придуманном Владиславом Сурковым антиоппозиционном арт-проекте, где, в частности, политик Алексей Навальный «**** в жопу» писателя Бориса Акунина. «Бугаев постоянно апеллирует к своей "неформальной юности" и фильму "Асса", охотно жонглирует именами Сергея Курехина, Тимура Новикова, Виктора Цоя и Юрия Щекочихина... давая понять, что ушедшие подвижники 80-х и 90-х сегодня всецело поддерживали бы существующую власть и лично Путина», — написал Троицкий в «Новой газете».
Любопытно, что большинство окружавших Африку персонажей уже умерли — даже художница Мария Синякова-Уречина, передавшая ему придуманный Велимиром Хлебниковым титул Председателя земного шара. По мнению Троицкого, «великие покойники возразить не могут», а спекуляция Бугаева на их именах — это «акт предательства по отношению к бывшим соратникам». Троицкий опасался, что Африка и Влада Мамышева-Монро «запишет в пантеон своих друзей». Критик оказался прав.
Так все-таки письма Мамышева-Монро, которые опубликовал Троицкий, настоящие? Вы его выманили с Бали в Камбоджу и там уговаривали сниматься в какой-то сомнительной фотосессии?
Это чистейшее вранье Троицкого, настолько наглое и беспрецедентное, что просто даже удивляет бессмысленность и загадочность этого поступка. Я думаю, что данная ситуация войдет в классику жирного троллинга. Но это не могло быть личной инициативой маленького человека, имя которого Троллицкий. Информационное поле управляется очень богатыми и очень влиятельными людьми. С точки зрения расчета стратегов гипотетической оппозиции, это было связано со всемирно освещаемым загранпрессой судом над Навальным. Нужно было в очередной раз поставить некую черную метку. Мне обидно, что эта ситуация разгорелась в этот трагический промежуток, когда душа усопшего находится в состоянии так называемого «мытарства».
Африка вдруг поворачивается к потрепанному чемодану, который как будто случайно стоит на соседнем стуле: «Вот этот чемоданчик [Мамышев-Монро] мне передал еще десятилетия назад, и в нем есть обзор его деятельности начиная с 1980 года». Африка утверждает, что много лет был лечащим врачом художника. «Это мой любимый друг, который действительно нуждался в помощи, и он ее получал», — говорит Бугаев, роясь в чемодане.
«Я не знаю, насколько нужно начинать с документов, которые появились уже после того, как на космодроме "Байконур" данный пациент был, грубо говоря, направлен на лечение в психиатрическую больницу. Речь идет о достаточно больном человеке — в смысле перепадов настроения, в смысле организации пространства», — говорит о «любимом друге» Бугаев и протягивает копию справки из школы, где рядом с фамилий Мамышева стоит диагноз SCH (шизофрения) и знак вопроса.
А он вам зачем передал все это?
Потому что я работал с ним долгое время, с его патологиями, с его наклонностями, помогал ему. Я не врач, но я являюсь членом ассоциации психотерапевтов. Соответственно, он об этом знал, прибегал не один раз к помощи ассоциации.
Психиатр же должен блюсти врачебную тайну?
А я разве сказал что-то такое? Я не являюсь практикующим врачом, у меня нет ответственности, тем не менее я не публикую письма, в которых Мамышев рассказывает мне о своих серьезных переживаниях и проблемах. Я готов опубликовать ряд писем на моих условиях. Если «Новая газета» хочет, то я сразу же дам, но пусть они заплатят мне столько же денег, сколько они заплатили Троицкому. То есть я не хочу работать бесплатно.
Я не знаю, с кем заключать контракт, потому что писем очень много, они, безусловно, очень интересные: где он объясняет не только свою жизнь, не только извиняется передо мной за то, что он делал, в том числе общался с теми или иными людьми, что иногда бывает злым и невыносимым, ворчливым. Монро-Мамышев — замечательный художник, мой замечательный друг, по которому я очень скучаю.
Когда мы договаривались об интервью, Африка пытался продать эти письма мне, говорил, что ему нужны деньги, чтобы содержать детей, рассказывал, что Ксения Собчак уже отказалась их купить.
Но в письмах Троицкому говорится, что Монро вас другом не считал, боялся вас.
Я могу показать свои письма, те, в которых он не просто считает меня своим другом. Монро очень жаловался на то, что он по заданию Троицкого занимался разрисовкой портрета нашего президента или патриарха всея Руси и что Троицкий его обманул, не дав денег. Монро пишет мне с просьбой дать ему в долг, потому что Троицкий оказался гнусным обманщиком и является опасным преступником, общается с мафией, его защищают теневые структуры русских бизнесменов, бандиты, автоматчики.
Бугаев вручает мне письмо командира военной части, в которой служил Мамышев-Монро, адресованное матери художника (те самые документы, согласно которым Мамышева с «Байконура» отправили на лечение в психиатрическую клинику). И рассказывает, что «образный ряд Мамышева, безусловно, очень тесно связан с либидальным комплексом, а порнуха, грубо говоря, — это его форма самопроявления». Африка долго отказывался рассказывать о существовании проекта порноистории про оппозиционеров, но в итоге признался, что собирается «капитализировать эту идею». «Всю перечисленную за это время в информационном поле образную систему мы обязательно реализуем, потому что она получила такую приятную огласку. Такая красивая сатирическая картина, как порнооргия так называемой оппозиции, — это веселый образ, и народ на него очень бурно реагирует», — объясняет Бугаев.
Он сказал, что прямо за этим столом уже делал эскизы: «Я взял несколько приблизительных по описанию фотографий, скачал несколько голов членов так называемой оппозиции, быстро приклеил, и у меня получилось то, что требовалось».
Вы говорили, что такой проект уже существует.
Есть художник по фамилии Данич. Он работает в психиатрической больнице и сейчас делает рисунки портретов людей, потому что ему из Соединенных Штатов Америки показалось, что наша оппозиция выглядит как группа сумасшедших. Это все, что касается этого скромного проекта, где нет гениталий и нет ничего.
Есть другой проект — художника Шварцкоглера, который кастрировал себя и фотофиксировал этот проект. И об этом тоже знал Монро. Все остальное — чудовищное вранье, которое мог наврать только продажный журналист, который получает 30 серебренников, который работает на компьютерах, купленных на Нобелевскую премию Горбачева, и получает за это деньги [банкира Александра] Лебедева.
Михаила Горбачева, которому принадлежит 10 процентов акций «Новой газеты», Африка называет «одним из самых ярых преступников нашей эпохи» и вспоминает о нем не реже, чем о музыкальном критике Троицком. Африка уверен, что «нападение» на него, Сергея Бугаева, — это часть войны «Болотной площади» с настоящей оппозицией, представителем которой является и он. «Во всех СМИ говорят, что компрометируется некая оппозиция. Я хочу сказать, что в моем представлении оппозиция — это не те, кто хотели бы, чтобы за ними закрепилось представление о том, что они являются центром оппозиции. Это посягательство является абсолютно беспринципным, потому что есть люди, гораздо более популярные в народной среде».
По мнению Бугаева, эти самозванцы или «мощные модные парни в красивых куртках» «нацеливают свои острые когти» на наиболее мощных представителей настоящей и неподдельной оппозиции — Сергея Кургиняна, Эдуарда Лимонова и Александра Проханова. «Безусловно, четвертым совершенно самостоятельным центром является ныне сидящий в тюрьме господин Квачков и прилегающее к нему офицерство и военные», — добавляет Бугаев. Эти силы проявят себя уже в ходе текущего срока президентства Путина, уверен он.
А вы причем тут?
Я представляю так называемую невидимую оппозицию. Ведь против меня из-за этих гипотетических писем из преисподней мобилизовался «оранжевый фронт» — «Новая газета», «Эхо Москвы», телеканал «Дождь» и масса микроскопических соединений в виде сайтов, принадлежащих олигархии. Почему столь мощная структура, объединяющая в себе все информационные носители так называемого богатого, непосредственно подчиняющегося олигархии московского бомонда, вдруг выбирает в качестве цели мою скромную персону? Потому что им стало известно о том, что есть некая реальная политическая сила, которая собирается в ближайшее время появиться в стране, которая, безусловно, нанесет какой-то упреждающий удар по небольшой группе московских интеллигентов, которые объединяются в какие-то самопровозглашенные центры оппозиции и выступают от лица всего возмущенного многомиллионного населения России. Если мы сейчас назовем несколько ключевых слов для поколения двадцатилетних, то завтра на Болотной площади будет гораздо больше людей, чем пять или 20 тысяч человек. Управление психополем столицы — не самая сложная задача.
Лимонов, Проханов, Кургинян — это оппозиция?
Я слушаю великого пророка и поэта Проханова. У него есть вневременное восприятие России, которая была, есть и будет. А борьба с проворовавшимися олигархами или бюрократией мне не видится сверхцелью. У нас у государства совершенно другие задачи, и у народа в том числе. А популярность Кургиняна в народе намного выше, чем популярность всей оппозиции вместе взятой.
[Против нас играет] оппозиция буржуазно-капиталистической власти олигархов, которая в этот момент сохраняется Путиным в интересах целостности государства и безопасности России. Сейчас российское государство будет использовать любые механизмы для сохранения своей целостности. Оно будет принимать самые жесточайшие меры для сохранения себя. Если нужно будет репрессировать какие-то группы людей, оно репрессирует.
Разве сейчас не происходят репрессии? Вы слышали о «болотном» деле, например?
Государство очень четко посылает гражданам сигнал: дорогие друзья, делайте все что хотите, кроме тех моментов, которые приближают нас к «оранжевой революции» и гражданской войне. И это то, в чем я его поддерживаю в первую очередь. Речь ведь идет не о том, чтобы заткнуть общественный диалог, а наоборот — предложить какую-то платформу. Вы хотите что-то сказать — скажите конструктивно. Граждане оппозиция, какого рода экономические возможности скрыты в нашей сегодняшней ситуации, чтобы можно было вовлечь в экономику 50 миллионов человек? Хотите, я вам сейчас такой проект изложу? Проект «Сибирь-1»: государство говорит, что сегодня 25 миллионов безработных могут получить небольшую территорию в Сибири и отправляться на добычу полезных ископаемых. Ройте в земле золото. Намывайте его. Привозите, зарабатывайте деньги. Все туда едут, происходит какое-то первичное накопление, обогащение и что-то вовлекается. Я прошу прощения, я не слышал конструктивных предложений со стороны того, что вы называете оппозицией. Ваша оппозиция кричит, что Путин очень плохой, но предлагает заменить не схему распределения, а только список людей, которые будут в своих интересах распределять.
Ну а пока власти нужно пересажать всех?
Нет. Я разве говорил что-нибудь о том, что кого-то нужно сажать? У меня вообще совершенно другие принципы. Я еду в Индию, в маленький город Паб, самый опасный город, только для того, чтобы увидеть табличку института, основной лозунг которого — непричинение вреда живым существам. Если бы вы меня спросили, я бы предложил закрыть все тюрьмы. Десятки или сотни тысяч людей сидят сегодня в тюрьмах России, но, по идее, не должны там находиться. Выбрать из всех этих людей только миллиардера или только каких-то модных девушек — это, на мой взгляд, нескромно.
Государственническое рвение Африки не могли не заметить — и в феврале 2012 года он стал доверенным лицом Путина, хотя в разговоре даже не смог точно вспомнить, когда нынешний президент России впервые был избран на этот пост (как и точный год столь волнующего его развала Советского Союза).
Своим новым статусом Африка безмерно гордится и с радостью использует это «почетное звание» в собственных интересах.
А как вы, кстати, его получили?
Я его получил по божьей милости.
Это как?
Cуществуют какие-то, скажем так, круговороты обсуждений в рамках администрации президента, которые просматривают неких общественных людей, следят за диалогом, тестируют этих людей тем или иным образом, потом делают предложение. Я с огромным уважением и пониманием отношусь к президенту Путину и к его политике. Это я абсолютно везде высказывал, соответственно, это не было ни для кого секретом.
Так в чем ваша работа выражается?
Ну как… В принципе, мера ответственности человека за судьбу своего народа и своей страны — это личная ответственность каждого человека. [А теперь] к этой ответственности еще добавляется предложение неких загадочных государственных структур свое мнение рассматривать в связи с работой реальных органов. При этом не существует никакого описания, никакого свода закона, связанного с тем, что доверенное лицо президента — это вот такое-то и такое-то.
Это общественная нагрузка, но она позволяет мне в моем диалоге с людьми во время путешествий, перемещений обладать каким-то статусом и заниматься культурой и искусством. Если я пишу уже несколько лет некую научную работу, посвященную вопросам безопасности и культуры, то, естественно, я понимаю, что подавать ее в Министерство культуры абсолютно бессмысленно. Я сам понимал, что многие вопросы, которые я хотел бы рассмотреть в рамках диалога с властью, замыкаются только на президенте.
Но в данном случае мне гораздо больше нравится то, что работа над развитием идеи доверенных лиц президента еще только предстоит, и это как раз самое интересное, потому что никто не занимается формированием платформы института доверенных лиц.
Так а вы это как себе видите?
Есть ряд проблем, таких, как «власть вживую», «прозрачность власти», «дохождение до президента». Связь между президентом и доверенными лицами тоже не такая простая и не такая прямая. Возникает вопрос демократии внизу, где люди обсуждают то, что никак не уходит на высокий государственный уровень. Можно ли сегодня выживать на те деньги, которые предлагаются гражданам страны, и так далее.
То есть доверенные лица должны доносить до президента проблемы простых граждан?
Cейчас кто-то начнет кричать, что я вспоминаю теорию опричнины, но тем не менее какая-то форма контакта с населением, теневая и невидимая форма взаимодействия с обществом у президента должна быть. Это нормальная практика, потому что, во-первых, никто не хочет работать и никто не хочет дополнительных проблем. Очень многие темы не доходят не то что до президента, но даже до жилконторы.
Ну а вы доносили что-нибудь за этот год?
Да, доносил. Точно так же пока что я пишу какие-то письма, анализирую какие-то ситуации в той сфере, в которой я разбираюсь.
В искусстве.
Ну, например, в музееведении. В выставочных комплексах.
Это лучше Мединскому писать.
У меня есть представление о том, кому мне писать, и я считаю, что для меня существует одна инстанция — это президент.
Путина Африка едва ли не боготворит. «Нет и близко на сегодняшней политической территории человека, который мог бы осуществлять те действия, которые осуществляет Путин. Народ доверяет ему, ведь Путин доказал эффективность себя как менеджера, который занимается урегулированием очень опасных и серьезных, определяющих для жизни миллионов ситуаций, в международном вопросе, во внутриполитическом», — уверен Африка. Пару лет назад в интервью «Афише» он говорил, что «то, что сделал Путин, заслуживает огромнейшего уважения», а знаменитое «Письмо-55» в защиту российской судебной системы, отправившей в колонию Михаила Ходорковского, он подписал по просьбе «супер-эго русского народа».
Болит душа у Сергея Бугаева и за Россию-матушку: «Я, как люди, которые пережили уничтожение Советского Союза, безусловно, очень болезненно воспринимаю попытки уничтожить Россию как единое целостное государство. Война в Грузии в этом смысле очень четко определила, что нет ничего более желанного для Запада, чем похряпать земельки русской на завтрак, обед и ужин. Поэтому программа защиты государства будет оставаться доминирующей».
А вы как подпольщик всегда были против уничтожения Советского Союза?
Я всегда был против уничтожения Советского Союза. Поэтому те, кто борется с Путиным, уничтожают Россию. Это тот парадокс, который нужно четко понимать. Да, в Путине есть много ипостасей, в том числе и ипостась, которая отвечает за то, на чем только и концентрируют внимание: он не уничтожает олигархов. Но вот так он считает, высший главнокомандующий, управляющий термоядерным щитом родины. Вот несколько групп ракет расставляют — для большинства населения это не имеет никакого смысла. А Путину есть до этого дело, это то, чем он занимается. Перед ним на столе лежит огромный объем оперативных информационных источников, которые не говорят, что западное общество — это наши друзья, которые хотят, чтобы у нас было демократическое, свободное общество, и устраивают у нас некоммерческие организации, которые не осуществляют волю западных государств.
Поэтому когда люди говорят о свободе и о борьбе за свободу, пусть приходят, и мы расскажем, как это было и что это значит — бороться за свободу при помощи культуры. Потому что мы боролись за свободу и культуру в Советском Союзе при гораздо более сложных условиях и обстоятельствах. Я считаю, что свобода есть — и ее больше, чем нужно.
Не меньшим врагом России Бугаев считает «Новую газету»: «Это такой сливной бачок, которым она стала за последние несколько лет с тех пор, как газету купили Горбачев и Лебедев. То есть я, например, тоже имел в свое время колонку в "Новой газете", и у меня там тоже были свои рубрики, и меня тоже, как и Политковскую, посылали в какие-то "горячие точки", о чем свидетельствуют мои статьи, в том числе и на обложке этой газеты».
Какие «горячие точки»?
Ну, у меня в свое время было такое веселье вообще… Я предпочитаю об этой ситуации говорить с определенной долей веселья, потому что она, в принципе, веселая.
В «Новой газете» Бугаев публиковался в 1990-е, когда на протяжении восьми лет работал помощником депутата Госдумы и автора «Новой» Юрия Щекочихина. Но на вопрос о том, про какие «горячие точки» он все-таки писал, Африка так и не ответил. Другой бывший помощник Щекочихина Роман Шлейнов, который сейчас занимается расследованиями в газете «Ведомости», говорит, что никогда с Бугаевым не пересекался. Писатель Сергей Шаргунов, работавший у Щекочихина, тоже лично с Африкой не знаком. «В политических делах я его не припомню, там были совсем другие люди. Он же находился в Питере. Щекочихин рассказывал, что они добрые приятели, но вспоминал больше годы «перестройки» или, например, как Африка познакомил его с Лимоновым», — рассказал Шаргунов.
В «Новой газете» «Ленте.ру» сообщили, что никакими расследованиями Африка не занимался, а публиковал какую-то «культурную херню». Главред «Новой» Дмитрий Муратов с трудом припомнил, что Бугаев «занимался проектами типа "Как сохранить библиотеки, если книги подмочены, а у нас есть старые подводные лодки"».
«Очень хорошо, что в "Новой" были искренние люди, которые верили в правду», — говорит Бугаев о Щекочихине, называя его «теневым главным редактором» газеты. По его словам, Щекочихин создал в Госдуме комитет по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти «задолго до того, как члены оппозиции начали скупать свою древесину».
«Троицкий меня обвиняет в причастности к спецслужбам, будто есть агент 007, а есть Бугаев "Африка", у которого здесь ракетно-космический комплекс, здесь спецслужбы, здесь у него Камбоджа, он коварный человек, он перебрасывает людей туда-сюда», — шутит Африка. И тут же сам рассказывает, что во время работы у Щекочихина ему приходилось «работать с самыми секретными подразделениями наших спецслужб, например, с бригадами, которые осуществляли специальное задание на территории Чечни». «Эти люди, которые часто сидели в кабинете Щекочихина, не имеют права употреблять свое реальное имя в жизни. Например, есть такая группа, которая называется "Серые волки"», — говорит Бугаев и предупреждает, что ничего рассказывать об этом не будет.
Так вы что делали-то в качестве помощника Щекочихина? Просто присутствовали?
У Щекочихина был самый активный отдел расследований. Это была очень живая среда, очень непохожая на то, что нам предлагается сегодня, потому что не было иллюзий в том, что власть не коррупционна. Да, я был знаком с Горбачевым, да, мы общались и с Березовским Борисом Абрамовичем, мы общались и с представителями чеченской диаспоры, потому что я позволял себе как помощник депутата выступать с определенными законотворческими инициативами.
Какими?
То, что недавно прозвучало в качестве инициативы Рамзана Кадырова, о том, что надо обязать федеральных служащих после окончания срока работы в федеральных органах еще какое-то количество лет не иметь права переезда на постоянное место жизни за границу, — это очень хороший закон и это была инициатива, которую я высказал еще в 1992 году. Уже было понятно, что государственные служащие начнут прямо сейчас вывозить миллиарды долларов за границу.
Я могу сказать, что до знакомства с Щекочихиным я вообще политической сферой не интересовался, я был абсолютно убежден, что там ничего не происходит. Юрий Петрович — единственный человек, про которого можно сказать, что его физическое присутствие в этом мире не было связано с деньгами. За счет этого, может быть, Юрий Петрович имел возможность заниматься очень опасным делом. И многие вещи, которыми занимаются сегодняшние так называемые свободные журналисты, — это всего лишь небольшая, микроскопическая копия того, что позволяла себе вот та бригада, которая была собрана в рамках некой конструкции, которая была сделана Щекочихиным.
А как вы считаете, Юрий Щекочихин одобрил бы вашу нынешнюю деятельность? Все-таки он боролся с коррупцией, а Путин — это символ коррупции.
Я не хочу сказать, что у нас с Юрием Петровичем Щекочихиным все было очень гладко и что мы с ним не спорили. Он меня останавливал очень много раз, когда я подвергал критике того же самого президента Ельцина. Он был человеком гораздо более спокойным и менее радикальным, и он знал мою позицию. Например, однажды, когда он выпустил свою книгу «Рабы ГБ», которая в основном критиковала Комитет государственной безопасности, он попросил меня представлять эту книгу в Доме литераторов. И я сказал во вступительном слове, что сегодня многие по-прежнему — и Юрий Петрович Щекочихин, в частности, — представляют себе КГБ как элемент репрессивного аппарата тоталитарного государства, но пройдет время — и отношение к этой организации изменится, как будто это был какой-то эзотерический орган со своими секретными планами и со своей внутренней глубинной эзотерикой понимания всех сторон существования всего живого во всех типах пространства и времени.
Больше всего меня волнует то, что Троицкий пытается оказать воздействие на мои отношения с моими ближайшими друзьями, безвременно усопшими, а именно с Курехиным, Цоем, Щекочихиным. У меня даже нет времени и возможности гипотетически предполагать, что подумал бы Сергей Курехин.
А вы не думали об этом никогда?
А зачем мне думать? Я действую по велению сердца и по подсказкам здравого рассудка. Если он у меня остался. Я надеюсь, что остался.
Знаете такой лозунг «Путин — вор»?
Я знаю такой лозунг, я его просто не разделяю. Так же, как я не разделяю лозунг «Партия жуликов и воров». То есть я смотрю на это гораздо шире. Я бы назвал [Землю] «планетой жуликов и воров», это да. Сказать только про одну партию, что это партия жуликов и воров, только про «Единую Россию», мне кажется неадекватным и несправедливым.
Безусловно, в стране должна быть правящая партия. Она создается в очень сложных условиях, и это очень важная для государства работа. Я не сказал, что это важная работа для общества. Но для государства... А такие люди, как Троицкий, осуществляют далеко не свою политику. Я вот осуществляю самостоятельную политику. Вот он говорит, что я связан с Сурковым, а Сурков же крупнейший политик России конца XX — начала XXI века. И как бы ни развивалась судьба нашей страны, этот человек до конца своих дней будет крупнейшим политиком и аналитиком российского государства.
Вы с ним знакомы?
Да, я знаком с Сурковым, и я общаюсь с ним в том числе и на государственном уровне. Одна из наших встреч была посвящена моей поездке в Соединенные Штаты для получения очень важной «Премии фонда Эрмитаж» (Бугаев сразу же откуда-то достает соответствующую грамоту в рамочке). Очень мало деятелей культуры России приезжают в Штаты и наделены правом голоса, имеют желание, возможность и репутацию высказываться от лица государства, от лица русской культуры, от лица российских художников. Я как художник заинтересован в том, чтобы диалог между Россией и Соединенными Штатами хотя бы в сфере культуры продолжался, потому что сейчас наши политические связи практически встали. И я задаю вопрос одному из руководителей государства: как мне вести себя в том случае, если ко мне обратятся представители той или иной общины по вопросу библиотеки Шнеерсона?
Второй раз Сурков оказал мне помощь. Мне каким-то образом повезло посетить Институт ядерной физики имени Курчатова, на территории которого недавно был организован Центр ядерной медицины. Исследования, которыми он занимается, частично являются тем комплексом проблем и вопросов, которые изучает современное искусство. Есть очень много очень серьезного искусства, которое лежит в пределах нейрокогнитивистики — такого рода изучения мозга, функционирования памяти и всяких других вещей, которые являются востребованными и в ядерном институте, и в сфере современного искусства.
А разве власть не выступает сейчас против современного искусства?
То, что было запущено олигархами в нашей стране и осуществляется в том числе при помощи Марата Гельмана, — это то, с чем я борюсь и буду бороться в культуре. Это то место, где я нуждаюсь в помощи Путина, потому что уничтожение русской культуры — это, собственно говоря, крупнейшая провокация против русской культуры в целом и дискредитация понятия «современное искусство» в частности.
Пока мы разговаривали с Африкой, он периодически переключал рычажки на странной пластине, издававшей в ответ шумы. «Это какое-то электронное устройство. Когда уже не хочется слушать слова, я слушаю вспомогательные реверберации», — объяснил Бугаев. Он считает себя современным художником, его выставки нередко проходят в Петербурге и Москве. Троицкий утверждает, что Бугаев не умеет рисовать, а «скупал в свое время соцреалистов и приклеивал к головам вождей тряпочки».
Арт-группу «Война» или Pussy Riot вы считаете дискриминацией современного искусства?
Я не считаю это радикальным искусством. Вот я назвал вам, к примеру, Шварцкоглера, который отрубил себе ***. Это было радикальное искусство в шестидесятые годы. Боб Фленаган тоже занимается ****, как и группа «Война», но все зависит от того, кто где и какой *** отрезает. У меня было много разговоров с группой «Война». Я бы в принципе разместил этот *** не напротив КГБ, а на Дворцовом мосту, потому что там рядом находится Государственный Эрмитаж, и показать *** истории искусства гораздо эффективнее, чем показать то же самое молодым сотрудникам ФCБ, которые работают напротив Литейного моста.
И вообще, НБП первыми начали осуществлять разные концептуальные мероприятия, но гораздо более изящные и утонченные — например, приковывали себя замком к двери Министерства экономики.
Вы считаете, что культура должна взаимодействовать с властью, а многие художники считают обратное.
Давайте будем отделять маргинальные явления, и это принципиальная вещь. Современное искусство — это территория и явление, которое базируется на нескольких принципиальных понятиях. Одно из этих понятий называется «политика репрезентации». И если речь шла о том, чтобы показывать произведения искусства, то сейчас речь идет о том, где, кому, как и для чего мы его показываем. Поэтому разговаривать о боли и переживании — это основная территория говорения на поле, которое называется современное искусство. Это не увеселительная и не провокационная практика, чтобы спровоцировать власть на реакцию через телевидение.
Так Pussy Riot — это не искусство?
Я считаю, что вообще жизнедеятельность человека — это в принципе искусство. Каждый человек занимается сам назначением того, что является, а что не является искусством. Поэтому я не являюсь той инстанцией, которая проводит эту грань. Но если говорить о порнографии в искусстве, о православной церкви и порнографии, то мне гораздо ближе, когда что-то связано с изменением себя и своего личного поведения. Была у нас такая суперэзотерическая секта под названием скопцы, которые анонимно и секретно занимались самокастрацией — Христа ради. Если кто-то анонимные вещи начинает делать публично, сразу встает вопрос: а не делает ли он это ради славы или ради каких-то типов резонансного эффекта, который возникает на определенном уровне?
Россию сейчас оценивают в мире именно по этой истории.
Нам нужно меньше всего думать о международном задроченном обществе. Просто конкретные ублюдки, негодяи. И вопрос о разрушении целостности российского государства стоит на первом месте, и данная ситуация только подтверждает это. Девочки хотели красиво уехать за границу. Поэтому я бы высказал такое мнение: разрешить группе Pussy Riot переехать на Запад, если они этого хотят, а не в тюрьму. Пусть едут спокойно, живут там, где им хочется, где они хотят танцевать в церквях и так далее.
Выставка, которую готовил Сергей Бугаев, в середине мая открылась в питерской Академии художеств. Она посвящена творчеству «Новых художников», куда входили Тимур Новиков, Бугаев, Цой и другие. Называется она неожиданно: «Асса: последнее поколение ленинградского авангарда».