В мае в России вышла книга журналиста Евгении Письменной «Система Кудрина». Она рассказывает о карьере Алексея Кудрина, его перевоплощении из марксиста в либерала, становлении как финансиста и работе в правительстве. «Именно из истории Кудрина можно узнать много об оборотной стороне нашей повседневной экономической жизни: как вышло, что мы платим именно такие налоги и получаем именно такие зарплаты, работаем в тех или иных отраслях и держим деньги в таких-то банках, а также кто на это повлиял и почему все сложилось именно таким образом», — считает автор книги и специальный корреспондент Bloomberg Евгения Письменная.
«Лента.ру» представляет фрагмент из книги, посвященный конфликту Алексея Кудрина и Дмитрия Медведева, за которым последовала отставка финансиста.
Первая заявка от Минобороны с громадным списком на финансирование пришла не вовремя — сразу после конфликта с Грузией, перед самым разгаром кризиса. И у Кудрина эта заявка ничего, кроме улыбки, не вызвала. Казалось, что только сумасшедший может затребовать финансирование на 28 триллионов рублей. Но зять первого вице-премьера Виктора Зубкова, министр обороны Анатолий Сердюков сумасшедшим не был. Выходец из торговли, побывавший главным сборщиком налогов во время дела ЮКОСа, деньги умел считать очень хорошо. Он понимал, что маленькая победоносная война — отличный повод повысить финансирование армии.
Военные не признавали Сердюкова своим из-за его невоенного происхождения. Мнение о нем могло перемениться только в том случае, если наладится их жизнь. До сих пор что бы ни предпринимала власть, армии от этого было только хуже. Военные нищали, престиж защитников отечества за 20 лет, прошедшие после распада Советского Союза, сильно упал. Сердюков действовал правильно, представив заявку на финансирование армии сразу после войны, только с моментом не угадал. Правительство лихорадочно заливало кризис деньгами и выделять много армии было не готово. Заявка ушла под сукно. «Ничего, подождем», — решил Сердюков.
Спустя год оборонная заявка Сердюкова вынырнула снова. И в 2009 году ее восприняли уже иначе: Медведев поручил всем заинтересованным ведомствам отнестись к ней серьезно. К весне 2009 года появились три заявки: от Министерства обороны — на 28 триллионов рублей, от Министерства экономического развития — на 13, и самый скромный от Министерства финансов — на 9 триллионов, что было чуть выше финансирования предыдущих пяти лет.
Путин собрал совещание, все пришли со своими расчетами и доводами. Спорили долго. В итоге сошлись на среднем варианте. Он тоже будет тяжелым в исполнении, но налоги повышать не придется, думал Кудрин. Он понимал, что это еще один шаг назад от нормальных экономических реформ. Можно было догадаться, что немалая доля выделенных денег будет пущена на ветер, использована неэффективно. Невозможно модернизировать армию отдельно от всей экономики. К тому же армия и так уже получала немало: с 2006 года объем расходов на раздел бюджета «Национальная оборона» вырос с 686 миллиардов рублей до почти 2 триллионов в год. Не было никаких объективных причин увеличивать финансирование армии быстрее, чем росла экономика страны.
Кудрин упрямый, а Сердюков — еще упрямее. Решение о выделении 13 триллионов его не удовлетворило. Он смог убедить президента Медведева, что нужно добавить еще. Медведев собрал еще одно совещание, чтобы обсудить оборонные расходы. В итоге дал поручение: доработать программу. Когда Кудрин услышал на совещании у президента о новой «компромиссной» цифре в 20 триллионов, он остолбенел.
— Это просто невозможно. Минфин уже почти сверстал бюджет на следующую трехлетку и собирался вносить его в правительство.
Медведев был спокоен:
— Почему невозможно?
— И так из-за армии перекроили бюджет, сократили финансирование на другие программы развития, урезали то же строительство дорог. А теперь вы что хотите? Откуда брать деньги? Повышать налоги?
— Если потребуется, будем повышать налоги.
На этом Медведев счел совещание закрытым. Кудрин просто не верил, что это произошло. Он понимал, что всегда надо стремиться к компромиссу, и нередко сам, поступаясь собственными принципами, на такие компромиссы шел. Но эти 20 триллионов не были компромиссом, выделение этих денег задавило бы все остальное. Бюджет после кризиса и без того трещал по швам. Но Кудрин надеялся, что ситуацию можно еще поправить и даже записался к Медведеву на отдельную встречу. Она состоялась. Медведев выслушал очередную лекцию Кудрина о макроэкономическом балансе. Расстались холодно.
Медведеву Кудрин страшно надоел. Министр вечно со всем был несогласен, вечно чему-то поучал. На одном из совещаний,
на котором рассматривались поручения президента по бюджету, Медведев не выдержал:
— Что вы мне здесь рассказываете? Это дело правительства — заниматься параметрами. Идите в правительство и занимайтесь ими.
Кудрин немного помолчал и продолжил:
— Дмитрий Анатольевич, вы — президент России, вы должны знать основные параметры и вызовы экономики, которые связаны с утверждением такого бюджета.
— Вы пришли мои поручения докладывать? Вот и докладывайте. А остальное меня не интересует.
Присутствующие на совещании удивленно молчали. Кому-то это показалось забавным, но на самом деле ничего хорошего
не предвещало. Первая публичная перепалка обещала перерасти в конфликт. Теперь почти на каждом совещании Медведев не забывал подколоть Кудрина: «А теперь выступит наш штатный оппонент». Или: «Без Кудрина здесь не обойтись». Или: «Сейчас послушаем Кудрина, сделаем все по-своему». Со временем Кудрин, как и все остальные, успел привыкнуть к «шуткам» Медведева.
В последний день ноября 2010 года Медведев выступил с посланием Федеральному собранию и заявил, что перед страной стоит фундаментальная задача создания новой высокотехнологичной мобильной армии. «Мы идем на то, чтобы потратить на эти цели более 20 триллионов рублей», — заявил он. Эти деньги дадут отдачу, обещал Медведев, они помогут стране модернизировать производство, развивать фундаментальные и прикладные исследования и университетскую науку. 31 декабря президент подписал указ о программе финансирования армии до 2020 года в размере 20 триллионов рублей.
Еще не успели забыться тяжелые баталии по поводу 20 триллионов, как в правительстве заговорили о новых планах — повышении денежного довольствия военнослужащим. Это навскидку требовало еще сотни миллиардов. В феврале собрали совещание по денежному довольствию.
«Лейтенант после училища должен получать 50 тысяч рублей», — убеждал Сердюков. Кудрин, как обычно, отстаивал более консервативный вариант — 40 тысяч рублей. Спор о 10 тысячах рублей на самом деле был спором о 300 миллиардах рублей в год. Речь шла об удвоении ежегодной добавки на денежное довольствие и пенсии военным. 300 миллиардов — это много, это, например, объем финансирования из федерального бюджета всего высшего образования за год.
Но после того как Кудрина «продавили» на 20 триллионов рублей, слушать возражения против каких-то 300 миллиардов уже никто не хотел. Кудрин вспомнил Грефа, который несколько лет назад сказал ему: «Ухожу — не могу больше». Теперь и Кудрин понял: он сам больше не может. Он пошел к Путину говорить об отставке. Он был к ней абсолютно готов. Настали другие времена. Путин с пониманием выслушал старого товарища. И о том, что все последние задания идут вразрез с перспективами развития экономики, и о том, что из-за обороны пострадают остальные отрасли.
Кудрин часто шел на компромиссы. Может быть, даже слишком часто. Надо было, например, проявить большую настойчивость по второй пенсионной реформе, которая в итоге увеличила дефицит Пенсионного фонда прямо в кризис. Но Путин тогда настоял, и Кудрин согласился. Теперь оборонка. Год бился — и безрезультатно. Его лимит на компромиссы был исчерпан.
«Сейчас не время для отставки, — сказал Путин, — на носу выборы, уход министра финансов подрывает работу правительства». Да и кризис то ли кончился, то ли нет — не все так очевидно. Путин уговаривал Кудрина, как когда-то Грефа, остаться до удобного момента. Удобным моментом могло стать завершение работы нынешнего правительства. А это еще год. Кудрин в ответ привел свой стандартный аргумент:
— Но я не могу работать в правительстве, с политикой которого не согласен.
— А ты и не соглашайся. Главное — максимально балансируй ситуацию.
На том и порешили: уйти не сейчас, а когда наступит подходящий момент. Путин попросил, если Кудрин все-таки решит подавать в отставку, сказать ему об этом первому. Кудрин пообещал.
На часах было 4:45. «Рань какая», — подумал Кудрин и решил еще подремать. Но спать совсем не хотелось. Так получалось во время каждого приезда в США: из-за восьмичасовой разницы во времени все время просыпался ни свет ни заря. Два раза в год — осенью и весной — Кудрин ездил на совет управляющих Международного валютного фонда и Всемирного
банка. Туда съезжаются представители финансовых властей всех стран, чтобы выработать экономическую повестку. Кудрин всегда возглавлял российскую делегацию во время этих сессий.
Утренние мероприятия должны были начаться через несколько часов. Кудрин, не вставая с кровати, взял с тумбочки айпод. Сегодня же суббота, 24 сентября 2011 года — день съезда «Единой России». Все гадали, выдвинет ли партия сейчас своего кандидата в президенты, выборы которого должны пройти через полгода. В Москве был разгар субботнего дня, съезд уже начался. Кудрин нашел прямую трансляцию съезда и стал следить за выступлениями. Вот произнес пламенную речь популярный актер Владимир Машков, следом какая-то девушка задорно говорила о новой жизни, выступил человек в военной форме. Атмосфера собрания напоминала советские съезды. Там тоже выступали представители разных слоев общества — от интеллигенции, комсомольцев, военных.
Наконец слово взял Путин и сказал от своего имени и имени Медведева, что далеко не главное, кто и чем будет заниматься
и кто на каких местах будет сидеть. Путин как лидер «Единой России» предложил Медведеву возглавить список партии на декабрьских выборах в Госдуму. Тут же премьер оговорился, что есть и другие предложения о будущей конфигурации властных полномочий. Дмитрий Анатольевич сейчас все расскажет, пообещал он.
Медведев говорил торжественно, было видно, что чувства переполняют его. Он принял предложение Путина возглавить список и делает ответный жест: предлагает выдвинуть Путина кандидатом в президенты. Зал зашелся в овациях. Выждав, когда закончатся аплодисменты, Медведев заговорил вновь. Это давно продуманное решение, объяснил Медведев,
они его обсуждали, когда только сложился их «товарищеский союз». Ну а то, что долго об этом не сообщали, так это «вопрос следования законам политического жанра». «Политического жанра именно в нашей стране», — нажал на последнюю фразу Медведев.
Путин вновь вышел к микрофону и долго перечислял предвыборные обещания — дальше сражаться с финансовым кризисом, повышать зарплаты бюджетникам и заниматься реформами. Он высказал уверенность, что «Единая Россия» победит и Медведев возглавит правительство, чтобы продолжить модернизацию всех сторон жизни. Зал хлопал с некоторым облегчением. Стало сразу все понятно — и кто будущий президент, и кто будущий премьер. Все понимали, что Медведева, по законам все того же российского политического жанра, не оставят без благодарности. Но чтобы так: ты — мне, я — тебе? Это выглядело слишком прямолинейно.
Медведев вплоть до августа 2011 года давал своему окружению понять, что может пойти на президентские выборы. Но в августе многие заметили, что он стал смягчать свою позицию. О «рокировке» догадывались, но все равно сентябрьское объявление о ней показалось несколько неожиданным. Кудрин отложил айпод в сторону. «Ну и дела», — подумал он
и стал собираться. День был полон суеты — заседания, встречи, переговоры. По итогам субботней сессии Кудрин обычно устраивал брифинг для журналистов.
«Пресс-конференцию собирать?» — на всякий случай спросил помощник. «Собирай», — ответил он. Решили провести брифинг прямо в отеле, где у Кудрина проходила последняя встреча. В Вашингтоне было уже восемь вечера, журналисты собрались в холле отеля.
Представительница информационного агентства «Рейтер» взяла с места в карьер:
— Вы слышали про Медведева? Путин Медведева выдвинул.
Кудрин, не задумываясь, ответил:
— Да, слышал. Но я не вижу себя в новом правительстве. Дело не только в том, что мне никто не предлагал, но я думаю, что те разногласия, которые у меня есть, не позволят мне идти в это правительство.
Журналисты замешкались. Остальные вопросы задавали второпях. Они понимали, что главная новость брифинга уже прозвучала — Кудрин уходит из правительства. Пресс-конференцию надо было заканчивать, скоро улетал самолет в Москву. Одна из журналисток решила подстраховаться. Вдруг Кудрин сказал это на эмоциях, а потом будет жалеть?
— Алексей Леонидович, вы уверены, что эту новость надо передавать?
— Передавайте, что сказал, — равнодушно отозвался Кудрин, попрощался и поехал в аэропорт.
Журналисты, ошарашенные новостью, сидели в холле и думали, что делать. В Москве сейчас ночь — четыре утра, спешить не было особого смысла. Решили, что передадут новость о решении Кудрина рано утром, в 9:00.
[...]
Совещание по модернизации долго не начиналось. Участники что-то читали, клевали носами. Спустя минут пятьдесят вошел Медведев вместе с другими опоздавшими. Руководитель аппарата правительства Вячеслав Володин таращился на Кудрина. Почувствовалось напряжение.
«Что бы ни было, буду спокоен. Если начнется жесткая полемика, буду отвечать», — подумал про себя Кудрин.
Теме заседания — подготовке кадров для модернизации — Медведев уделил минут десять, а потом резко перешел к обсуждению дисциплины в правительстве.
— Вот Алексей Леонидович Кудрин, который здесь присутствует, сообщил радостную весть о том, что он не планирует работать в новом правительстве, и о том, что у него есть практические серьезные расхождения с действующим президентом,
в частности, по вопросам расходов, включая военные.
Чувствовалось, что Медведев сильно уязвлен высказыванием Кудрина в Вашингтоне. Никакого нового правительства еще нет, и никто никого никуда пока не приглашал, отчитывал Медведев Кудрина, зато есть старое правительство, которое подотчетно президенту. Он напомнил Кудрину, что тот сам ставил подписи под всеми решениями — и никого уже не интересует: согласен
он с этим или нет.
— У вас есть только один выход, и вы знаете какой — подать в отставку. Будете писать заявление?
— Дмитрий Анатольевич, у меня действительно есть с вами разногласия, но я приму решение в связи с вашим предложением, посоветовавшись с премьер-министром.
Кудрин помнил свое обещание Путину сказать об отставке.
— Можете посоветоваться с кем угодно. Но пока я президент, такие решения я принимаю сам.
Было видно, что Медведев хочет, чтобы Кудрин прямо здесь, под телевизионными камерами, написал заявление об отставке.
— Вы предложили мне принять решение. Я свое решение сказал.
— Я еще раз повторяю, вам нужно будет определиться, и очень быстро.
— Конечно.
Журналисты, ошарашенные публичной поркой министра финансов, вышли из зала. Стали передавать на ленты информационных агентств новость дня. Совещание продолжалось. Кудрин продолжал сидеть. Но обстановка оставалась напряженной. Первым не выдержал Медведев:
— Алексей Леонидович, а почему вы не идете звонить Путину?
— Позвоню позже.
— Идите и сейчас звоните. Я жду вашего ответа.
— На этом совещании, кроме меня, нет других представителей Минфина, а проект протокольного решения сырой. У меня
к нему есть серьезные замечания.
— Хорошо. Давайте свои замечания, а потом идите звонить.
Кудрин высказал свои замечания, в полной тишине собрал свои вещи и вышел из зала. Звонить Путину он не стал. У него под рукой не было защищенных каналов связи, которые обычно используют для разговоров с первыми лицами страны. Решил, что поговорит с Путиным, как приедет в Москву.
Сотрудник ФСО сказал, что ехать в аэропорт нет никакого смысла, потому что трасса до самого Ульяновска перекрыта из-за
первого лица и все равно с нее надо будет съехать. «Лучше будет, если вы поедете в кортеже после окончания совещания». Делать было нечего, Кудрин решил посидеть в кафе, попить чаю.
В кафе вбежал запыхавшийся сотрудник протокола:
— Алексей Леонидович, мы вас ищем. Сейчас начинается совещание по экономическим вопросам, вы должны присутствовать — у вас там доклад. И Дмитрий Анатольевич просит вас зайти перед совещанием.
Кудрин отправился к Медведеву. Медведев дал Кудрину воспользоваться своей специальной связью для разговора с Путиным. «Премьер все уже знает», — сказал президент.
— Мне Медведев только что сказал, что с вами уже переговорил. У меня никаких вопросов нет. Я увольняюсь.
Путин сказал только: «Хорошо. Как приедешь, зайди ко мне».
Кудрин вышел из кабинета, и они с Медведевым отправились на следующее совещание. Медведев по пути только бросил: «Считайте, что указ вышел».
Так состоялась отставка. Со стороны она выглядела нелепой и позорной. Никогда ни до, ни после этого членов правительства не отправляли в отставку под телевизионные камеры. Кудрин же полагал, что такой уход не самый плохой: он смог показать, насколько перекошен бюджет и где проходит черта, дальше которой заходить нельзя.
Необычными для российского правительства были и причины этой отставки. Два года экономических разногласий Кудрина с Медведевым вылились в личный конфликт министра и президента. Медведев больше не мог переносить Кудрина, а Кудрин
стал равнодушен к Медведеву и его выпадам. В одиночестве он не мог удерживать ситуацию под контролем, поэтому посчитал важным говорить о возможных угрозах. Бюрократическая система вытолкнула Кудрина, и сопротивляться этому было бесполезно.
Текст предоставлен издательством «Манн, Иванов и Фербер»