20 июня иеромонах Илия (в миру Павел Семин) признал свою вину в ДТП, повлекшем смерть двух дорожных рабочих. Перед этим Илия в течение нескольких месяцев утверждал в суде, что не считает себя виновным в гибели людей. Хотя, казалось бы, ситуация более чем очевидна: авария произошла не на глухой сельской дороге, а на Кутузовском проспекте в Москве, машину иеромонаха видели множество людей. Илия и не отрицал своего присутствия на месте ДТП, однако ответственность брать на себя не спешил.
В 2010 году москвич Владимир Горбовский написал в своем блоге: «Стоял сегодня в небольшой пробке на Москворецкой набережной в сторону Таганки. Обратное направление было перекрыто в связи с праздником славянской письменности. По перекрытой дороге (по встречке) пролетел мерседес с номером А918МО 77 регион. На пересечении с Устьинской набережной он уперся в заграждение и машину ДПС. Когда я "подполз" к этому месту, увидел водителя этого мерса — молодого священника, который пытался куда-то дозвониться. По его озабоченному лицу было понятно, что решить проблему не получается. ДПСники не пускали его дальше и что-то писали сидя в машине». В тот момент запись почти никто не заметил. Лишь позднее, когда уже разразился скандал в связи с ДТП на Кутузовском, стало известно, что А918МО77 — это номер Mercedes Gelandewagen, принадлежащего иеромонаху Илие. Кстати, АМО — это «блатные» номера, обозначающие принадлежность владельца машины правительству Москвы.
Поздно вечером 15 августа 2012 года иеромонах Илия вышел из модного ресторана «Татлер» (где его называют завсегдатаем), сел за руль «Мерседеса» и отправился домой. Его путь пролегал через Кутузовский проспект, где тем временем группа рабочих устраняла провал грунта размером полтора на полтора метра. Экстренную работу никто не подумал прекращать на ночь (тем более если учесть, что ночью дорожники меньше мешают движению).
Ремонтом руководил 57-летний главный инженер треста «Гормост» Николай Сергеев, который начиная с 17 лет получил несколько рабочих профессий, окончил Московский инженерно-строительный институт и в итоге стал управлять крупными стройками. Провал грунта случился неподалеку от дома друга Сергеева, 39-летнего сотрудника проектной организации «Точка опоры» Павла Лейкина. Проходя мимо, Лейкин по номерам опознал технику участка Сергеева и решил разыскать главного инженера. Узнав от него о сути проблемы с грунтом, проектировщик позвонил жене и сказал, что задержится, чтобы помочь другу, с которым тесно общается семьями уже на протяжении 20 лет. Наконец, примерно в то же время водитель компании «Деформационные швы» Георгий Зимин привез на место провала 50-летнего мастера Владимира Волкова. Мастер вышел из машины и подошел к Сергееву и Лейкину.
В этот момент «Мерседес» иеромонаха Илии на скорости 140 километров в час протаранил заграждение, задел такси Skoda Octavia и врезался в «Газель». И «Мерседес», и «Шкода» перевернулись. Какая-то из машин (по версии обвинения, «Мерседес», по версии защиты, «Шкода») налетела на Сергеева, Лейкина и Волкова. Инженер и его друг погибли на месте, мастер получил перелом костей таза. 44-летний водитель такси Михаил Лепехов и его пассажир, 52-летний главный специалист отдела расчетной палаты Московской межбанковской валютной биржи Михаил Сеньковский, получили ссадины и сотрясение мозга. От госпитализации они отказались.
Что же касается Илии, то он в аварии почти не пострадал: его спасли подушки безопасности. Свидетель Елисей Шершов рассказал полицейским: «Владелец авто "Мерседес Бенц" номер А918МО77 был вытащен нами, и мной в том числе, из перевернутой иномарки. От него пахло спиртным, владелец даже ничего не понял, так как был мертвецки пьян. Мы вытащили его из машины, и в момент, когда мы начали переворачивать автомобиль, подошел друг владельца авто "Мерседес" и увез его с места ДТП. (...) По представленной мне фотографии я абсолютно точно узнал водителя, который управлял автомашиной "Мерседес". Именно этого человека я вытаскивал из автомашины "Мерседес", он находился в нетрезвом состоянии».
Илия явился в полицию на следующий день, после того как почитал новости. Он отрицал, что находился за рулем в пьяном виде. Экспертиза не выявила паров алкоголя в дыхании иеромонаха, что, впрочем, неудивительно — с момента ДТП прошло уже около 20 часов. Правда, Илия утверждает, что впоследствии эксперты взяли соскоб крови, которую он оставил на одной из машин. Он заявил: «Кровь была найдена на коврике машины, она совпала с моей, алкоголя там не обнаружено». Однако эта версия представляется сомнительной. Практикующий патологоанатом, пожелавший остаться анонимным, сообщил «Ленте.ру»: «Скажем так: проработав энное количество лет в судебке, я не слышал о таких методах. Определить группу крови по такому соскобу можно, а вот алкоголь — брешет». Это подтверждается и высказываниями на форумах судмедэкспертов: пользователи однозначно утверждают, что алкоголь в засохшей крови найти нельзя.
Конечно, с небольшой долей вероятности можно предположить, что судмедэксперты оказались на месте ДТП почти мгновенно и сразу бросились сохранять образцы еще не засохшей крови с коврика... Но вот, например, вдова Лейкина сказала журналистам следующее: «Он просто соврал. Нет этого в материалах дела. Напротив графы "кровь" стоит прочерк».
Тем не менее, обвинение Илии предъявили по пятой части 264-й статьи УК (нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц), а не по шестой части той же статьи (нарушение ПДД, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц, совершенное в состоянии опьянения). Пятая часть предусматривает до семи лет лишения свободы, а шестая — до девяти лет.
17 августа суд поместил иеромонаха под арест. Кроме того, весной 2013 года, когда за защиту потерпевших взялся известный адвокат Игорь Трунов, арест был наложен на автомобили иеромонаха: тот самый Mercedes Gelandewagen, Mercedes ML и BMW 740. В июне арестована была 88-метровая квартира Илии. Кроме того, Трунов заявил, что хочет добиться утяжеления обвинения: по мнению адвоката, дело надо переквалифицировать на шестую часть 264-й статьи, а также добавить в дело 125-ю статью (оставление в опасности). Пока это ходатайство осталось без удовлетворения.
Адвокаты Илии уделили большое внимание вопросу о том, какая конкретно машина сбила людей, «Мерседес» или «Шкода». Обвинение настаивает на том, что автомобиль Илии врезался в людей еще до столкновения с такси; защита утверждает, что на рабочих налетела перевернутая «Шкода». Свидетели дают невнятные показания, что, впрочем, неудивительно: в момент аварии люди, находившиеся среди летающих машин и блоков ограждения, вряд ли уделяли внимание таким деталям. Но в любом случае спор выглядит странно, ведь даже сторона защиты не пытается обвинить в ДТП водителя «Шкоды» или кого-то еще.
Надо сказать, что, пока длился суд, скандал с Илией не прокомментировал лишь самый ленивый. Особое внимание, естественно, привлекли комментарии представителей РПЦ. Заместитель управделами Московской патриархии архимандрит Савва (Тутунов), к примеру, утверждает, что иеромонаха крайне редко видели в храме пророка Илии в Черкизове, клириком которого он формально являлся.
Иван Охлобыстин, знакомство которого с Илией стало очевидным еще в 2011 году, рассказывал журналистам: «Я его друг и сослужитель. Мы причащались святых Христовых тайн вместе, то есть мы больше, чем друзья, практически как родные по крови». Актер заявил, что Илия «очень хороший человек». Он сбивчиво отметил: «Будь моя воля, я б его легче пристрелил, чем доводить до этой пресс-конференции. Потому что весь комплекс обстоятельств такой, что для родного лучше пулю не пожалеть». Наконец, Охлобыстин предлагал вместо колонии отправить Илию в монастырь. По мнению актера, колония сделает из иеромонаха уголовника, а монастырь — святого.
Патриарх РПЦ Кирилл (Гундяев) в сентябре 2012 года раздраженно отмечал в проповеди, что разговоры о инцидентах, подобных тому, что произошел с иеромонахом, отвлекают паству от мыслей о боге. «Очень многие, взирая на крест Христов, ничего не видят кроме того, что кто-то о кресте рассказывает как о некой сказке, о заблуждении или о том, что крест ничего не принес миру и что церковь, которая призвана проповедовать о кресте миру, не соответствует этой проповеди, и священники плохие, и не на таких машинах ездят, и не то делают. И сколько всего говорится, чтобы человек отвернул свой взгляд от креста Господня», — посетовал патриарх.
Впрочем, в декабре Кирилл на епархиальном собрании предложил священнослужителям: «Давайте подумаем о том, чтобы мы использовали такие транспортные средства, которые недоброжелатели не будут использовать в качестве повода для дискредитации духовенства». Он посоветовал подчиненным пересесть на «японские и корейские машины, некоторые европейские машины, которые не уступают ни по комфорту, ни по безопасности». О продукции ВАЗ и общественном транспорте речь на собрании не заходила. Кроме того, патриарх сказал, что сам лично не откажется от автомобилей представительского класса, ибо ему это необходимо по статусу.
Чуть более резко (хотя и кратко) отозвался о поступке Илии дьякон Андрей Кураев. Он написал в своем блоге: «Опять молодой монах. Опять мажор. Опять расслабон по самое не могу. Ребята, вы там вконец опуссели?» В комментариях, отвечая на пассаж одного из пользователей, дьякон добавил: «Да, они ******. Ну и что?» Он подчеркнул, что после аварии Илию запретили в служении.
Глава отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви и общества, протоиерей Всеволод Чаплин в апрельском интервью заявил, что «священнику нужно серьезно подумать, прежде чем садиться за руль или оказываться в другой ситуации, где он может причинить другим смерть или увечье по неосторожности». Чаплин подчеркнул, что сам по работе ездит на служебном «Ситроене», а в выходные дни для поездок «в храм или еще куда-то» использует общественный транспорт.
Одновременно Чаплин отметил, что церковь давно привыкла к всевозможным нападкам. «Христиане всегда жили в условиях информационного противодействия, со времен Христа и апостолов. Даже во вроде бы благоприятные периоды истории, в христианских государствах, в православных империях всегда слово Божией правды – наставляющее, обличающее, призывающее людей меняться — вызывало противодействие. Нас об этом предупреждает сам Христос, говоря, что мир будет ненавидеть его последователей», — заявил протоиерей.
Адвокат Трунов, кстати, был нанят только весной 2013 года, потому что изначально родственники погибших считали ситуацию совершенно однозначной и не требующей вмешательства наемного юриста. Однако в феврале 2013-го, когда начался суд, выяснилось, что Илия твердо намерен бороться за свою свободу. В суде в течение нескольких месяцев он утверждал, что к смерти людей непричастен, хотя самого момента аварии не помнит. Но 20 июня 2013 года молодой иеромонах сломался. На очередном заседании он заявил, что даже если рабочие были сбиты «Шкодой», то виноват в их смерти все равно он.
Признание иеромонаха прозвучало неожиданно, потому что накануне, 19 июня, адвокаты иеромонаха настояли на допросе свидетеля Георгия Зимина (того самого водителя, который привез Волкова на место ДТП). Зимин, по его собственным словам, видел, что на людей налетела «Шкода». Однако в ответ на уточняющие вопросы он признался, что непосредственно людей не видел. Наконец свидетель, устав от придирчивого допроса, заявил: «А кто мог сбить еще?»
Суд над иеромонахом с самого начала привлек внимание общественности. На первое же заседание, к примеру, явилась пожилая женщина, которая, рыдая, называла Илию «нашим батюшкой» и утверждала, что «за рулем машины был лукавый». Но вот многие свидетели, которые могли бы дать ценные показания, в суд не явились. В апреле адвокат потерпевших Трунов даже требовал привлечь к ответственности следователей, так как на допрос в суд не были вызваны ни сотрудники ресторана «Татлер», ни охранник дома Илии, который после ДТП рассказал полицейским, что иеромонах вернулся домой пьяным. Не был допрошен и Елисей Шершов, вытаскивавший Илию из машины. Впрочем, похоже, что позднее Шершова все-таки вызвали в суд: в мае на заседании выступил некий засекреченный свидетель, который слово в слово повторил рассказ Шершова (почему свидетеля пришлось засекретить, не сообщалось). Кроме того, Трунов обращал внимание, что из дела пропали диски с записью аварии, а следователи утверждали, что видеозаписи уничтожил компьютерный вирус.
Адвокату потерпевших также показалась подозрительной выплата компенсации раненому Владимиру Волкову. По мнению Трунова, это можно расценивать как подкуп. Сам Волков утверждает, что ему не ставили никаких условий получения денег (назвать точную сумму он отказывается). Тем не менее в суде он вел себя гораздо более лояльно по отношению к подсудимому, нежели вдовы и родственники Лейкина и Сергеева. Волков не возражал против рассмотрения дела в упрощенном порядке (оно в итоге не состоялось из-за протеста вдов).
Интересно, что после проявления щедрости по отношению к Волкову Илия весьма напряженно отнесся к идее о выплате компенсаций родственникам погибших. Когда Трунов заявил соответствующие иски, адвокаты отказались доверять документам о выплате алиментов дочери Лейкина 1996 года рождения. Они потребовали, чтобы девочка явилась в суд лично, несмотря на выпускные экзамены. Защита иеромонаха не поверила и квитанции об оплате услуг адвоката. В итоге в суде развернулось нечто похожее на рыночный торг. Так или иначе, в конечном счете справедливость заявленных требований предстоит оценивать судье. Гражданские иски будут рассматриваться уже после вынесения приговора.
В том, что приговор будет обвинительным, сомневаться уже не приходится. А вот срок пока под вопросом. В конце концов, факт алкогольного опьянения официально так и не признан. Иеромонах почти год провел в СИЗО. Свидетели не допрошены, видеозаписи не просмотрены. А теперь Илия еще признал вину и выразил раскаяние, что вполне могут счесть смягчающим обстоятельством. В общем, по всей вероятности, иеромонах очень скоро вернется на дорогу.