На минувшей неделе в Китае разразился громкий скандал, связанный с подтасовкой статистических данных: вскрылось, что в крупном городе Хэнлань, находящемся в одной из самых развитых провинций страны — Гуандун, цифры промышленного производства были завышены почти в четыре раза. Этот случай в очередной раз поднял вопрос о том, насколько можно доверять статистике в Китае, второй по размерам экономике мира. Из-за того что именно КНР чуть ли не в одиночку вытягивает из рецессии всю глобальную экономику, фальсификацию статистики можно считать уже не чисто китайской, а по-настоящему всемирной проблемой.
В древности и вплоть до Средневековья Китай был одной из наиболее статистически точных стран мира. Страной управлял многочисленный класс хорошо образованных чиновников, а размер документооборота был на порядок выше, чем в любом другом государстве мира. Понятно, что злоупотреблений хватало с избытком, но приблизительная общая картина для своего времени создавалась достаточно хорошо.
С тех пор страны Европы и Америки ушли далеко вперед, а Китай деградировал. Новая централизация страны при Мао Цзэдуне ситуацию скорее усугубила, как в общем плане экономического и социального развития, так и в конкретной сфере статистики. Доверять данным режима Мао можно было лишь с огромной натяжкой. К примеру, после смерти «великого кормчего» власти провели ревизию всех сведений об экономике страны, и выяснилось, что уровень доходов среднего китайца по сравнению с 1957 годом (накануне «Большого скачка») упал на 15 процентов, тогда как правительство регулярно докладывало об экономическом росте и увеличении благосостояния населения.
Хотя власть при Дэн Сяопине взяла курс на совершенно другую экономическую политику, пробелы в статистике сохранились. Конечно, не все несовпадения в статистических данных можно было считать сознательной махинацией из политических, идеологических или корыстных соображений. Большая часть ошибок была неизбежна и происходила просто по причине глубокой отсталости Китая. Государство не имело достаточного количества квалифицированных специалистов в данной сфере, не владело адекватными методологиями и не располагало надежной системой контроля результатов. Помощь, оказанная ООН в начале 1980-х, помогла исправить ситуацию, да и сами китайцы учились неплохо, но с ростом экономики и сложность задач, стоящих перед местными статистиками, существенно увеличилась.
Претензии к Китаю на международном уровне предъявляли с 1980-х годов, причем делали это и иностранные инвесторы, и политики, и публицисты, и, собственно, ученые. Ситуация осложнялась тем, что китайцы постоянно пересматривали свою методологию, в результате чего происходили занятные казусы. Так, за 1990 год рабочая сила в стране увеличилась сразу на 88 миллионов человек по сравнению с предыдущим годом. В 1989-м (год знаменитых волнений на площади Тяньаньмэнь) статистическое бюро КНР дало сведения о том, что экономика страны выросла на 4 процента по сравнению с предыдущим, тогда как ряд исследователей зафиксировал спад ВВП.
Грандиозный пересмотр данных произошел после переписи 2004 года, когда выяснилось, что объем экономики на 16,8 процента выше, чем считалось ранее. Новые изменения в официальную статистику ВВП внесли в 2008 году, когда рост предыдущего года повысили сразу на четыре процентных пункта.
Подобный пересчет при поступлении новых данных время от времени имеет место в любой стране мира, но в Китае поражает масштаб: в развитых государствах изменения в несколько процентов по основному макроэкономическому показателю просто невозможны.
Если несколько лет назад Китай «ловили за руку» именно на темпах роста ВВП страны, то в последнее время на ошибках попадаются либо региональные статистики, либо те, кто подсчитывает хоть и базовые, но все-таки не такие важные, как рост ВВП, показатели.
Так, в городе Хэнлань (а точнее, в одном из районов города Чжуншань) в июне 2013 года выяснилось, что статистики в местном ведомстве писали данные от себя, исходя из известной только им методологии. Опросы предприятий и бизнесменов в районе толком не проводились, в результате чего статистика объема производства для крупных компаний превзошла реальную в 3,8 раза. Местные власти были пойманы Национальным статистическим бюро на том, что многие местные организации нельзя было относить к крупным, а другие, также указанные в отчете городских властей, уже прекратили существование или вынесли производство в другие регионы и даже страны.
Система сбора статданных в КНР остается весьма и весьма децентрализованной, что порождает частые злоупотребления. Причин для сознательного искажения данных можно найти массу. Чиновники могут завышать рост, чтобы заслужить одобрение властей, или занижать его в расчете на получение субсидий. Но если бы махинациями увлекались только госслужащие, это было бы еще полбеды. Предприниматели тут ничем не лучше: они регулярно дают ложные отчеты с «ошибками» в ту или другую сторону. Некоторым компаниям нужно поднять стоимость своих акций или в случае госкомпаний опять же получить одобрение от политического руководства, и они приукрашивают свои данные по валу. Другим, напротив, нужно укрыть прибыль от налогообложения, и на выходе появляются резко заниженные цифры.
То же самое происходит и со статистикой безработицы. Здесь, впрочем, трудность состоит в том, что ресурсов для адекватного контроля чрезвычайно мобильного населения Китая нет. Добрую четверть рабочей силы составляют внутренние мигранты, которые едут из деревень или городов менее развитой внутренней части страны на богатое побережье. Правильно сопоставить данные из разных регионов китайским статистикам пока не удается.
Про доходы частных лиц даже и упоминать не стоит: есть мнение, что если бы все китайцы честно рассказали о своем имуществе, то количество миллионеров и миллиардеров в стране выросло бы в разы, а показатель неравенства, и без того высокий, увеличился бы еще сильнее.
Самим статистикам на местах можно лишь посочувствовать. Они оказываются между молотом и наковальней: товарищи в Пекине требуют от них адекватных данных, а начальство на местах хочет красивую картинку с высокими показателями производства или благосостояния населения. А поскольку поговорка «до солнца высоко, до царя далеко» применима далеко не только в России, решающим оказывается все-таки голос локального чиновничества.
Отдельная тема — это статистика экспорта, которой манипулируют на всех уровнях, включая, возможно, и высшее руководство Китая. У последнего здесь появляется не абстрактный, а самый прямой интерес, ведь заниженные цифры экспорта и торгового баланса дают Пекину очень важный козырь в бесконечном споре с США о том, нужно ли проводить ревальвацию курса юаня и насколько. Когда КНР показывает, что экспорт растет медленно или вовсе снижается, это позволяет утверждать, что дисбаланс между Китаем и остальным миром становится меньше, а значит, никаких поводов затевать ревальвацию нет. В свою очередь, производители применяют разнообразные схемы для фиктивного увеличения объемов вывоза товаров из страны, что позволяет им получать доступ к иностранной валюте и играть на разнице в банковских ставках внутри страны и за ее пределами.
В последнее время данные по экспорту могут особенно сильно отличаться от реальности, поскольку правительство и Народный банк Китая заподозрили в игнорировании или даже прямой поддержке ложных транзакций, существующих для сокрытия притока «горячего» спекулятивного капитала в страну.
Та же картина вырисовывается и с инвестициями. Как известно, государство в Китае поощряет вложения средств из-за рубежа. Некоторые ушлые предприниматели пользуются связями за рубежом и крутят там свои деньги, возвращая их в страну уже как иностранные. Поэтому, каков объем настоящих зарубежных инвестиций в страну, понять чрезвычайно сложно.
Можно ли при таких искажениях доверять китайской статистике? Мнения насчет этого существенно различаются даже в научном сообществе. Так, американский аналитик Якоб Кох-Везер в своем отчете для американской комиссии по торгово-экономическим отношениям с Китаем подчеркивает, что данные не заслуживают доверия как по объективным (неразвитость статистической службы), так и по субъективным (сознательные манипуляции с цифрами) причинам. С другой стороны, профессор Принстонского университета Грегори Чоу признает наличие искажений, но доказывает, что статистика КНР отражает реальность примерно в той же степени, что и статистика любой другой страны.
Так или иначе, но тема статистических махинаций в КНР в обозримом будущем вряд ли затихнет. Новое руководство Китая будет бороться с ложными данными в отчетах с мест, тем более не будут молчать иностранцы. Раньше «ловкость рук» статистиков легко сходила Китаю с рук — так же, как и любой другой развивающейся стране, на которые на Западе принято смотреть снисходительно. Сейчас ситуация изменилась: Китай перестал восприниматься как «любая другая развивающаяся страна», его колоссальная экономика — со статистическими искажениями или без них — остается локомотивом для всей мировой. Широкое применение приписок или, напротив, сокрытие данных оказывает мощнейшее воздействие на всю глобальную экономическую систему. Например, если выяснится, что в последние годы темпы роста ВВП Китая были сильно завышены, придется пересматривать масштабы всего глобального кризиса.