Египтяне определенно набираются опыта в деле свержения авторитарных правителей: отстранение от власти Мохаммеда Мурси прошло значительно быстрее и менее болезненно, чем избавление от его предшественника Хосни Мубарака. Однако проблемы, с которыми сталкивается постреволюционное общество, становятся только сложнее.
Первая египетская революция в начале 2011 года была намного более долгой и кровавой, чем нынешняя. За две с половиной недели столкновений демонстрантов между собой и с полицией погибли сотни людей, число раненых, избитых и покалеченных вообще не поддавалось подсчету. Армия, которая тогда старалась ни во что не вмешиваться до самого последнего момента, торжеству насилия особо не мешала. Генералы уговорили Мубарака уйти в отставку только тогда, когда на его дворец двинулась огромная толпа и стало ясно, что ситуация эволюционирует в направлении гражданской войны.
В 2013 году все пошло иначе. Противостояние длилось всего четыре дня. Сторонники и противники президента были разведены по разным районам столицы, и это делало масштабные столкновения невозможными по чисто географическим причинам. Полиция благоразумно ни во что не вмешивалась, стараясь держаться подальше от обоих лагерей. Кстати, за это она удостоилась отдельной похвалы от победившей стороны.
Армейское командование почти сразу дало понять, какую из сторон конфликта оно поддерживает: над противниками Мурси постоянно летали военные вертолеты, разбрасывавшие египетские флажки. Над сторонниками президента «Апачи» пролетели всего несколько раз, причем флажков им не досталось.
Сделать выбор генералам было не очень трудно. Во-первых, Мурси всего за год правления и правда завел страну в экономический и политический тупик. Во-вторых, протестовавших против него людей было во много раз больше, чем сочувствовавших ему. В-третьих, если генерал ВВС Мубарак был для армии «своим», то исламист Мурси — совершенно чужой.
По традиции, армия в Египте не только самый влиятельный, но и самый популярный общественный институт. Даже если бы генералы сами организовали и провели переворот, бороться с ними было бы невероятно трудно. Сейчас же военных поддерживали миллионы египтян, требовавших сместить Мурси. Последнему ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
Уволенный президент, конечно, бодрился, заявляя, что «скорее умрет», чем уйдет в отставку. Его сторонники также обещали биться за своего лидера «до конца». На деле же их решимость сражаться обернулась несколькими массовыми драками. Там, конечно, были жертвы, но такого кровопролития, как два года назад, не случилось.
Относительно спокойный исход революции — это тоже отчасти заслуга армейского командования. Сразу после отстранения Мурси от власти военные провели ряд облав, в ходе которых арестовали основных лидеров «Братьев-мусульман» — движения, стоявшего за избранием свергнутого президента. Были также закрыты подконтрольные исламистам телеканалы, а затем взят под стражу и сам Мурси. Оставшись без лидеров и плана действий, его сторонники начали понемногу разбредаться по домам.
Чтобы окончательно успокоить сограждан и убедить их в отсутствии злонамеренности, военные объявили о смене власти в прямом эфире. Причем министр обороны Абдель-Фаттах аль-Сиси выступал не один, а в сопровождении лидеров общественных, политических и религиозных организаций, горячо поддержавших смену власти. Сначала генерал коротко рассказал, что Мурси повел страну в неправильном направлении, развалил экономику и не прислушивался к мнению общества. Именно поэтому армия, повинуясь народной воле, отстранила его, чтобы дать возможность Египту открыть новую страницу в своей истории и построить наконец процветающее, свободное общество.
С аналогичными речами выступили окружавшие аль-Сиси политики, священнослужители, общественные деятели и генералы. Суть их выступлений сводилась к тому, что Мурси сбился с революционного курса, ударился в авторитаризм, не выполнил предвыборных обещаний, за что, собственно, и поплатился. Для скептически настроенного зрителя такое единение выглядело несколько натянуто, но народ на площади Тахрир воспринял его как должное.
Выступавшие предложили такой выход из сложившейся ситуации. Действие конституции приостанавливается. Вместо Мурси пост главы государства на время займет председатель Конституционного суда Адли Мансур. Он сформирует переходное правительство, состоящее из нейтральных и беспартийных технократов. Этот кабинет министров будет не только осуществлять оперативное управление страной, но и подготовит проведение выборов уже постоянного президента и парламента. При этом новые власти пообещали сделать написанные исламистами конституцию и закон о выборах приемлемыми не только для «Братьев-мусульман», но и для прочих политических сил страны.
Важным отличием новой революции стал твердый отказ армейского командования брать на себя управление страной. В 2011 году Высший совет вооруженных сил стал «коллективным диктатором», не сумевшим предложить Египту ничего стоящего. Популярность армии тогда резко пошла вниз, начались демонстрации против военного правления. Все это, видимо, послужило хорошим уроком для генералов.
4 июля к присяге был приведен временный президент Адли Мансур. Он пообещал (как, кстати, и Мурси за год до него) быть справедливым правителем по отношению ко всем гражданам страны, а не только к тем, кто его поддержал. В своей инаугурационной речи главное место он отвел недопустимости очередного скатывания страны в авторитаризм. По мнению Мансура, «египтяне не должны никому поклоняться, кроме Аллаха».
В честь инаугурации временного президента военные устроили в небе над Каиром грандиозное авиашоу с демонстрацией боевой техники и мастерства пилотов. Город даже днем сотрясали разрывы фейерверков. Однако всеобщим это ликование не было.
Людей, разделяющих идеи исламистов, в Египте никак не менее трети населения (а то и половина). Просто отмахнуться от них не получится ни у одного президента. В прошлом египетские правители запрещали «Братьев-мусульман», помещая выявленных активистов в тюрьмы и пыточные камеры. Ответом были террор и хорошо организованная пропаганда исламских ценностей среди населения.
Если новое руководство Египта решит пойти по тому же пути, стране грозит алжирский сценарий. В 1992 году алжирские военные отстранили исламистов от власти, полученной по итогам честных выборов, что послужило причиной начала гражданской войны. Жертвами многолетнего, исключительно жестокого конфликта стали сотни тысяч людей.
Поэтому логичным для временного президента Мансура и его правительства было бы решение не устраивать облавы на своих оппонентов из «Братьев-мусульман», а всеми правдами и неправдами заманивать их в правительство, чтобы как можно скорее залатать растущий раскол в обществе. Эта задача становится особенно важной в свете плачевного состояния египетской экономики.
Одна из главных причин свержения Мурси — его полная некомпетентность в экономических вопросах. Если бы при нем оживился бизнес, а люди начали богатеть, никакой революции, скорее всего, и не было бы. Но при исламистах египтяне стали жить намного хуже, чем при Мубараке, и никакой надежды на улучшение не было и в помине. Свергать президента отправились не только местные интеллектуалы и представители среднего класса (как это было в 2011-м), но и простые торговцы, рабочие и клерки, которым надоело все туже и туже затягивать пояса.
Но в случае жесткого раскола Египта на светскую и исламистскую части никакого быстрого подъема экономики, конечно же, не будет. Тут надо отдать «Братьям-мусульманам» должное: они уже заявили, что войну начинать не собираются, хотя и считают произошедшее «незаконным военным переворотом». Это дает Мансуру возможность постараться стабилизировать ситуацию в стране, оставить идеологические догматы общественным и религиозным организациям и заняться наконец насущными экономическими вопросами. В противном случае в скором времени свергать будут уже его. Опыта в этом деле у египтян предостаточно.