В Москву приезжает британская певица Наташа Хан, более известная под псевдонимом Bat for Lashes: 13 июля она выступит на фестивале «Пикник Афиши» в Коломенском. В российской столице певица побывает впервые. За семь лет музыкальной карьеры Bat for Lashes, чей псевдоним намекает на английскую идиому to bat one’s lashes — «подмигнуть», выпустила три студийные пластинки: «Fur and Gold» (2006), «Two Suns» (2009) и «The Haunted Man» (2012).
Музыкальная карьера Наташи Хан началась после того, как она, обладательница высшего музыкального образования, полученного в Университете Брайтона, в 2005 году ушла с работы в школе. За время, пока певица преподавала в младших классах, она накопила достаточно материала для дебютного альбома. Первую пластинку «Fur and Gold» заметили сразу, что привело ее к серебряному статусу в Британии. Критики запомнили имя новой яркой артистки, а главный сингл пластинки «What’s a Girl to Do?» стал мини-сенсацией — позднее журнал NME включит его в свой список лучших треков за 15 лет. Пластинку номинировали на целый ряд премий, в том числе на Mercury Prize.
Музыку Bat for Lashes — в 2006 году это было названием проекта, а не псевдонимом его основательницы — можно назвать инди-попом. Однако куда лучшее представление о дебюте могли дать имена певиц, сравнением с которыми критики наградили Bat for Lashes: это Сьюзи Сью, Бьорк, Кейт Буш, Кэт Пауэр, Пи-Джей Харви, Энни Леннокс, Тори Эймос и Фиона Эппл.
Следующую пластинку Bat for Lashes выпустила в 2009 году, уже не на независимом лейбле, а на Parlophone. Пластинку «Two Suns», более яркую, чем монохромный постпанковский дебют, продажи возвели на пятое место в альбомном хит-параде Соединенного Королевства, а сингл «Daniel» попал в песенный чарт. Номинации снова сыплются на Наташу Хан — увы, до наград дело не доходит. В 2010 году Bat for Lashes отправляется в тур, пишет с Беком песню «Let’s Get Lost» для фильма «Сумерки. Сага. Затмение» и садится за новый альбом.
Пластинка «The Haunted Man» вышла в октябре 2012-го. К этому времени у Наташи Хан уже давно сформировался фронт поклонников, ее мурлыкающий инди-поп стал востребован на фестивалях по всей планете, а сама певица приобрела репутацию исключительно приятного ньюсмейкера.
«Лента.ру» поговорила с певицей о музыке, кино, тоске по человеку, а также о российских политических реалиях.
«Лента.ру»: Ваш последний на сегодняшний день альбом «The Haunted Man» отличается от предшественников минималистичностью аранжировок. Что вызвало такую перемену стиля?
Наташа Хан (Bat for Lashes): Я не знаю, можно ли говорить о серьезных изменениях, но мы действительно хотели создать на третьей пластинке больше ощущения пространства. Наша цель заключалась в том, чтобы выделить вокал, голос как главное действующее лицо. Слушатели могли отметить это еще на «The Suns», несколько песен с которого отличались от других именно этим.
В дальнейшем Bat for Lashes будет звучать так, как на третьем альбоме?
Да, я думаю, что так правильно. Раз уж мое имя указано на дисках, пусть на мой голос и меня саму обращают немного больше внимания.
В прошлом году со сцены «Пикника Афиши» лидер группы Franz Ferdinand Алекс Капранос выступил с заявлением в поддержку Pussy Riot. А может ли музыка сама по себе быть высказыванием?
Да, думаю, музыка является заявлением. Я не имею в виду гражданскую позицию. Любая песня — это демонстрация ее создателя миру, слепок его сознания, памяти, прошлого, ценностей, мест, где он жил, таланта. Она является заявлением конечным и не требующим пояснений. Музыка в широком смысле — как вид искусства — сама делает заявления, которым значение присваивает или не присваивает тот, через кого они проходят, то есть автор.
Хотя есть и музыка без значения, я вот часто слушаю простенькую танцевальную попсу. Наверное, правильно ее авторы называют себя продюсерами, то есть создателями, а не композиторами. Они профессионально и качественно делают музыку такой, какой она должна быть, а не такой, какой они могут ее сделать, какой на самом деле хотели бы видеть. В этом разница, хотя противопоставлять музыку не стоит.
Последний альбом я готовила в течение двух лет. Почти все время, пока создавались и записывались новые песни, я постоянно прислушивалась к себе — так же внимательно, как прислушивается больной к реакции своего организма на принятое лекарство. Для меня это было сродни исследовательской работе географа: я добиралась до самых отдаленных, темных и неуютных пещер моего сознания, фиксировала свою реакцию на любое происшествие, прислушиваясь к эху, которое они оставляли в моем сердце. Я вспоминала события предыдущих лет, свою эмоциональную реакцию на них тогда и оценивала ее теперь. Я даже вспоминала своих любимых и нелюбимых киногероев. Вдобавок занялась живописью. Все это я делала, чтобы мое очередное заявление — альбом «The Haunted Man» — шло не просто от меня, а от меня настоящей. Трюк удался. Когда вышел альбом, можно было сказать: это Наташа Хан образца 2010-2012 годов.
Получается, вы стараетесь как можно больше взять из окружающего мира, чтобы потом выдать как можно более чистый продукт. Что в особенности вас вдохновляет?
Я часто хожу по конкурсам талантов, сама когда-то участвовала даже. Когда воочию наблюдаешь не только многообразие человеческого рода, но и то, на что его некоторые представители способны, начинаешь увереннее смотреть вперед. В остальном — наверное, так же, как у всех: книги, кино. Постоянно хожу в картинные галереи. Время от времени иду на концерт — послушать других музыкантов вживую. Особенно если приезжает какая-нибудь группа, которую все долго ждали, или если это выступление других музыкантов на одном с тобой фестивале. Стоишь в зале, смотришь на сцену и думаешь: где тебя с ними еще сведет судьба? Еще начинаешь размышлять, какими путями до слушателя доходит музыка в наше время. Из последних концертов мне больше всего понравилась группа Tame Impala, вместе с которой мы выступали на фестивале Laneway в Австралии, Animal Collective и юная Лора Марлинг, английская фолк-певица.
Какой материал вы сыграете в Москве?
Это будет такая смесь песен со всех трех альбомов. Сюрпризов не обещаю. Мы думали исполнить какой-то неизданный, новый материал, но потом решили повременить. Вдруг кто-то еще не слышал наших старых песен?
Вообще, с большим нетерпением жду приезда в Москву. Я там ни разу не была, и попасть в столицу другой культуры, древней, своеобразной, непохожей на то, среди чего я выросла, очень интересно. Программу тура по вашим галереям я уже составила, а больше пока и не знаю, что делать.
Летом 2013 года только на территории Москвы пройдет в общей сложности шесть фестивалей. Где вам больше по душе играть — на городских фестивалях или на оупен-эйрах за городом?
Городские фестивали мне нравятся больше, все-таки там народ, не умученный транспортом, очередями, погодой, толпами, ожиданием, поэтому выглядит бодрее и приветливее. С другой стороны, в городском фестивале нет романтики путешествия, да и виды за городом лучше, хоть их и не очень видно из толпы. Нет, все-таки город. При прочих равных я бы поменяла его на фестиваль где-нибудь на западе США, меж гор и озер, но мне таких предложений пока не делали. В Москве же я буду играть в парке у реки, насколько мне известно? Вот, это хорошо.
Bat for Lashes, Адель, Флоренс Уэлш, Марина Диамандис, Элли Голдинг, Энни Кларк (она же St. Vincent), Эми Уайнхаус, немного ранее — Полли Джин Харви. Можно назвать и другие имена. Справедливо ли говорить о существовании в последние лет 15-ти некоего поколения ярких музыкой и образами певиц — главным образом британских? Можете ли вы причислить себя к этой волне?
Давайте считать. Эми начала карьеру где-то в 2002 году. Я — в 2006-м, тогда же, когда и Марина. В 2007 году мир узнал об Адели и Флоренс. Тогда же Сент-Винсент издала дебютную пластинку, хотя играть она начала за четыре года до этого. У Элли Голдинг первый альбом вышел в 2010-м. А Полли Джин я бы из списка исключила — все-таки другое поколение. Хотя, с другой стороны, то, что вы ее упомянули, и подтверждает мое мнение — что нет никакой волны. Скорее это можно назвать потоком, новые прекрасные певицы в Великобритании и США появляются постоянно, а музыка у нас у всех все же очень разная.
А как, по-вашему, изменился мировой музыкальный процесс за последние годы?
Недавно мне довелось посмотреть документальную картину Дейва Грола «Sound City» о студии в Лос-Анджелесе. Там Nirvana записывала «Nevermind», и вообще, с этой студией работало очень много хороших музыкантов. Когда я росла, Nirvana как раз была самой популярной группой на свете, а моя мама предпочитала релизы Motown Records (легендарного лейбла, выведшего «черную» музыку — прежде всего ритм-н-блюз и соул — в мейнстрим американского шоу-бизнеса — прим. «Ленты.ру»). Поэтому в начале 1990-х я слушала старые соул-записи, а с гранджем познакомилась уже ближе к 2000-м. Так вот, и музыка, которую писали в Лос-Анджелесе, и та, что выпускали в Детройте, — она обладала чрезвычайно живой вибрацией, и Дейву удалось показать в своем фильме, благодаря чему этот драйв достигался. Музыканты варились в едином котле, работали бок о бок друг с другом, делились друг с другом талантом, записывая музыку на кассеты и диски. Грубо говоря, тогда люди работали с людьми, сейчас люди работают с машинами, которые работают с другими машинами, которые работают с людьми. Нет, конечно, жаловаться неправильно, интернет улучшил жизнь всем нам, но я скучаю по человеческому теплу в работе и немного грущу, что мне не довелось поработать в описанные в фильме времена. А еще я хотела бы вернуть «обитателей» Sound City на студию.
Что до музыки, то сейчас ее много, разной, эклектичной и удивительной. Она доступнее, чем когда-либо. А главное — много хорошей. Про нынешнее состояние дел любят гадости говорить, но я не буду.
В прошлом году St. Vincent и Дэвид Бирн записали очень странный альбом «Love This Giant». Работали они дистанционно, пересылая друг другу куски треков. У вас в планах нет ничего подобного?
Не думаю, что я смогла бы записать пластинку по электронной почте. Для меня запись — мероприятие торжественное, немного даже сакральное. Дома перед монитором сидеть — совсем не то.
Недавно мы с одной хорошей группой, название которой я не стану сейчас называть, записали трек. Уложились за ночь, работали у меня в квартире. Песня сейчас доводится до ума и через какое-то время поступит в продажу. Это все, что я пока могу вам про нее рассказать.
А в планах у меня никакого нового сотрудничества нет. Я всегда очень хотела записаться с Дэвидом Боуи, но пока это все только мечты. Наверное, не очень оригинально — все мечтают с ним поработать, ведь он великий. Но меня не зовет никто.
А в кино?
А для кино я как раз недавно поработала. Я написала музыку к новой готовящейся к выходу картине Кевина Макдональда (снял фильмы «Последний король Шотландии», «Орел Девятого легиона», «Марли» — прим. «Ленты.ру»). Сейчас я жду, разрешат ли мне самой сделать аранжировку той композиции, которую я сочинила для них — это произведение для струнных. Если мы договоримся, будет здорово.
Картина называется «Как я теперь живу», в ней рассказывается, как пятнадцатилетняя девушка переезжает из Нью-Йорка в английскую деревушку, где влюбляется в своего дальнего родственника. И тут начинается война!
Вы приезжаете вскоре после того того, как у нас приняли два закона: о запрете «пропаганды гомосексуализма» и оскорблении чувств верующих (за последнее можно сесть в тюрьму на срок до трех лет). Вы сами известны в том числе как борец с сексизмом и расизмом. Что вы могли бы посоветовать тем, кто в России может оказаться за решеткой за непопулярные высказывания?
Ох, а что тут сказать? Я не знаю подробностей ваших законов, но любые репрессивные акты на подобные темы, конечно, настроения не улучшают. Говорить про неотъемлемые права человека я не буду, мне кажется, это и так все давно знают. Но когда свои права приходится защищать, нужно быть уверенным в своей правоте, в своем достоинстве. Не опускать рук, держаться друг друга и помнить главное: каждый из нас родился, чтобы самореализоваться в жизни, в том числе и путем самовыражения, и найти счастье по своему усмотрению. А не для того, чтобы выслушивать каких-то неприятных людей, которые тебя ненавидят уже потому, что ты есть. Мы люди, мы жить родились, а это всего-навсего какое-то правительство.