13 июля в Москве на «Пикнике Афиши» выступит британская группа Buzzcocks, один из ключевых панк-коллективов. Основанный в середине 1970-х, он положил начало манчестерской музыкальной революции: группа Пита Шелли и Говарда Девото стала одной из тех сил, которые превратили унылый промышленный город, находившийся в упадке после Второй мировой войны, в настоящую музыкальную столицу Англии — да и Европы — в 1980-х.
В свое время именно они организовали «Концерт, изменивший мир» — легендарное выступление группы Sex Pistols (манчестерцы сами сыграть не смогли), на котором присутствовало меньше полусотни человек, но почти каждый стал двигателем музыкального процесса впоследствии. (Эту легенду хорошо помнят главным образом благодаря тому, что режиссер Майкл Уинтерботтом снял фильм про основателя Factory Records Тони Уилсона, где этот эпизод показан наглядно.)
А повлияли Buzzcocks буквально на всю современную им британскую культуру. В 1970-х они были в авангарде, и отголоски музыки Buzzcocks продолжают звучать даже у калифорнийских панков XXI века. О глубине вовлеченности музыкантов в общекультурный процесс говорит то, что их упоминают многие главные современные британские писатели, от покойного Иэна Бэнкса до Ирвина Уэлша и Ника Хорнби. Для благотворительной антологии «Разговор с ангелом», создание которой инициировал последний, Патрик Марбер написал рассказ «Питер Шелли», посвященный музыке Buzzcocks и ее слушателям — мальчику и девочке, потерявшим невинность под песню «Love Me More».
Последний на сегодня альбом Buzzcocks «Flat-Pack Philosophy» вышел в 2006 году, группа продолжает с успехом выступать на фестивалях и концертах, а главное, что в их «живую» программу входят хиты, принесшие Buzzcocks популярность в 1970-х: «Ever Fallen In Love», «What Do I Get», «Promises» и другие. «Лента.ру» поговорила с лидером Buzzcocks Питом Шелли о панк-роке, Майкле Уинтерботтоме и Joy Division.
«Лента.ру»: Buzzcocks, безусловно, повлияли на музыку — а в чем конкретно, по-вашему?
Пит Шелли: Мне кажется, наша главная заслуга в том, что мы добавили ум в музыку, в частности, в панк-рок. Ум и чувство юмора. Многие думают, что достаточно взять в руки гитару, чтобы вокруг тебя начали падать штабелями поклонники, но на самом деле нужно хотя бы немного понимать, что ты делаешь на сцене, чтобы потом не пожалеть о выбранном пути. И после нас многие в Англии стали делать именно так.
Вы ощущаете свою ответственность за то, что произошло в музыке после того, как Buzzcocks прославились?
Не-а, я вообще довольно безответственный тип.
А правда, что вы не слушаете сейчас музыку?
Да. Это немного странно для музыканта, я знаю. Считается, что мы постоянно слушаем записи, чтобы что-то украсть у другого, или чтобы ощущать причастность к процессу, или просто из интереса. А мне неинтересно. Очень мало музыки, которая по-настоящему меня цепляет, и ее при этом нелегко отслеживать и еще труднее — искать, потому что у одной и той же группы может быть только пара песен неплохих, а остальное — невообразимое дерьмо.
Я каждые пару месяцев иду на музыкальные сервисы типа Spotify и слушаю, что там нового появилось. А потом выключаю компьютер со словами «М-м-м, нет, все это я слышал тридцать лет назад». Хорошая новая музыка тоже появляется. Дэвид Боуи, Black Sabbath... Нет, если серьезно, то последний Daft Punk был очень хорош. А вот новый Green Day я не стал слушать, настолько мне не понравился предыдущий.
То есть современная музыка вам совсем не нравится?
Ну, это музыка, окей. Но, ребята, давайте придумаем что-нибудь новое, потому что вы сейчас играете смесь из тех жанров, которые мы слушали, когда были в вашем возрасте. Я не говорю, что это так уж плохо, но и хорошего ведь в этом мало. Хотя вы спрашиваете о новой музыке человека, который предпочитает ее не слушать, прошу это отметить.
А что же должно произойти, чтобы начали создавать по-настоящему новую музыку?
Вопрос тоже примерно на шестьдесят тысяч долларов, не так ли? Я склонен полагать, что надо делать то, что ты сам хотел бы услышать, не подстраиваться под слушателя, потому что он все равно будет слушать то, что кто-то сыграет. Кому-то обязательно понравится то, что вы делаете, и рано или поздно будет нравиться что-то по-настоящему масштабное, а не то, что слушают по сектам. Никакой магии в этом нет — во всяком случае такой, какой нельзя было бы овладеть.
Что должно произойти, я даже примерно не представляю. Я с трудом понимал, что происходило вокруг нас во времена, когда мы начинали. Но при этом я отдаю себе отчет, что если бы The Buzzcocks появились сейчас, на нас бы просто никто не обратил внимания — людям сейчас не нужны движения и волны. Но при этом, как ни странно, сейчас музыкальный процесс напоминает мне то, что было до панк-рока, ведь после всей этой инди-волны десятилетней давности рекорд-компании снова стали говорить людям, что им слушать, вернее, какую музыку им надо покупать. Они снова научились это делать, вернулись к некоему статус-кво. Наверное, могло быть хуже, так как они уже не навязывают музыкантам свою точку зрения, но финансовая модель, хоть и перестроилась, все же оставила на своей вершине рекорд-лейбл.
И еще одно. Когда я стал играть, на меня влияние оказывали Velvet Underground и Игги Поп — это была модная в ту пору современная музыка, исполнители которой не выглядели, как теперь... Ну, как все мы сейчас выглядим. На что дальше сможет влиять та музыка, которая сейчас является модной и современной, я не представляю. Дело даже не во вторичности, люди все равно слушают музыку только потому, что им нравится ритмично организованный шум. Дело в личности. Нужен Человек, даже в большей степени, чем Сочинитель. Музыка не существует в отрыве от человека, и вдохновляться стоит тем, что с ним связано.
А вы сами чем вдохновляетесь?
Да вот хожу я, занимаюсь обычными вещами, а потом у меня появляется какая-нибудь идея. Затем она начинает меня занимать полностью, становится страстью, я с ней ложусь спать, встаю — но сначала это маленькая идея, она не появляется из ниоткуда, ее туда так или иначе заносит.
Каково быть 58-летним Питом Шелли, одним из основоположников панк-рока?
Мне трудно представить, что я кто-то другой, так что мне в целом нормально. Приемлемо, вот. Про меня всю жизнь есть мнение, что я из тех, кто старше девятнадцати не становится.
Наверное, все начинают говорить так же после сорока, но внутреннее ощущение, самоидентификация важнее того, как ты выглядишь. А в этом плане я не сильно изменился за последние 35 лет. Правда, иногда становится трудно по лестнице подниматься, но с этим можно смириться.
Где сейчас жив дух настоящего панк-рока?
На концертах Buzzcocks. Определенно, он есть где-то еще, там, где люди делают то, что хотят, а не что велено. В этом же смысл панка и рока вообще — не спрашивать разрешения при создании произведения искусства, я имею в виду в глобальном смысле. Любое творчество можно свести именно к этому, но в панк-роке еще важна вера в то, что ты делаешь, пусть даже окружающим это не нравится. Потому что если размышлять, спрашивать советов, осторожно пробовать — люди все равно не поймут. А если просто взять и сделать что-то, всегда кто-нибудь скажет: да, ты был прав, это хорошая идея.
Тем, кто сейчас начинает музыкальную карьеру, я бы просто не советовал этого делать — главным образом из-за моего личного опыта. Но тем, кто действительно хочет играть музыку, я могу сказать лишь одно: вперед, делайте то, что хотите, но только это. Удовольствие от процесса будет вам обеспечено, в то время как на все остальное вам никто гарантии не даст. Если вы играете из-за денег, то тогда причем тут музыка? У нас уже есть группа Coldplay. Даже слишком много есть групп вроде Coldplay — не пора ли остановиться и подумать о себе, а не о деньгах? Самое важное в жизни — это возвращаться вечером домой после дела, которым ты занимался весь день, и быть довольным собой и сделанным. Так было всегда, а панк — это реакция на то, что происходит, когда тебе мешают быть счастливым.
Что вы исполните в Москве?
Начнем с «Boredom», а там посмотрим. Я не знаю пока, сколько нам дали времени, но мы выложим все, за что можно любить Buzzcocks.
Как ни забавно вам это может показаться, но в России многие узнали о группе Buzzcocks по фильму Уинтерботтома «Круглосуточные тусовщики» — в частности, о той роли, которую вы сыграли в становлении манчестерской славы...
Да, я слышал об этом, это правда очень смешно. Я очень люблю доискиваться, как младшие поколения узнают о нашей музыке, это действительно чрезвычайно интересно.
Какой процент описанного в фильме — правда?
Это странное кино. С одной стороны, кажется, что это комедия, но все эти смешные фантасмагорические события действительно происходили. А там, где начинается якобы история, — это на самом деле художественный вымысел. Такой занятный микс. Я не могу сказать, что я очень хорошо и очень точно помню абсолютно все — все же я тогда жил и веселился, но скажу наверняка, что там неправда: до тех пор пока Иэн Кертис не наложил на себя руки, никто ни в Англии, ни в Манчестере толком не знал, что такое Joy Division. В кино, да и вообще по сложившемуся стереотипу считается, что группа стала прямо культовой еще при жизни Кертиса — фигня это все. Культовой, к сожалению, она стала уже после. Вот Nirvana совершенно точно была самым известным коллективом по обе стороны Атлантики гораздо раньше самоубийства Кобейна. А про Joy Division я такого сказать не могу. Даже я слышал о них лишь мельком.
Мы тут при Путине прожили больше, чем вы при Тэтчер. Кто, по-вашему, хуже?
Тэтчер, наверное — я все-таки в вашем возрасте начинал заканчивать свою молодость. Да не обращайте вы на них на всех внимания! Устройте свой панк — я имею в виду идеологию. Если нет денег, делайте что-нибудь дешевое, такое, на что не надо тратиться. Снимайте кино на мобильные, пишите музыку дома. Если не знаете, чем заняться — подумайте еще немного и сделайте. Главное — не стоять, не быть пассивным потребителем того, что вам скармливают. Великобритания в свое время купилась на эту удочку, и отчасти 1980-е действительно стали мертвым сезоном в нашей стране. Создавайте новое без оглядки. Не держитесь за то, что было вчера. Только активная деятельность позволяет этой планете крутиться.