В четверг, 18 июля, Ленинский районный суд Кирова вынес приговор по делу о присвоении и растрате имущества государственного предприятия «Кировлес». Оппозиционер Алексей Навальный получил пять лет колонии общего режима, его приятель Петр Офицеров — четыре года. Они также оштрафованы на 500 тысяч рублей каждый. Это решение было ожидаемым: гособвинение просило для Навального и Офицерова лишь на один год больше (шесть и пять лет соответственно). Но судья Сергей Блинов не просто приговорил подсудимых, он отверг вообще все доводы защиты, а в приговоре фактически цитировал обвинительное заключение. Навальный и Офицеров были взяты под стражу в зале суда. Сторонники вытерли слезы и отправились митинговать к СИЗО.
За день до этого, между пятью и шестью вечера, происходили одновременно два события.
На перроне Ярославского вокзала перед отправлением в Киров Навальный фотографировался со своей женой, братом Олегом и его супругой. Навальные-мужчины были в белых футболках с надписью «Брат Навального», а на футболках жен было написано «Жена брата Навального». Они стояли так в обнимку вчетвером и улыбались. Теперь уже понятно, что это была последняя семейная фотосессия перед долгой паузой. Олег Навальный проходит соучастником по второму делу одного из главных российских оппозиционеров и сидит под подпиской о невыезде. Съездить в Киров ему не разрешили, поскольку следователи сочли эту поездку «нецелесообразной».
Тем же вечером в Кирове заканчивался рабочий день в Ленинском районном суде. На крыльцо вышел пристав и скотчем прилепил на дверь табличку «Вход для участников судебного процесса по обвинению Навального А.А. и Офицерова П.Ю.» И это очень напрягло журналистов, дежуривших возле суда с самого утра: не по «делу Навального и Офицерова», а именно «по обвинению».
Оглашение приговора назначили на четверг, 18 июля (примечательно, что как раз в этот день весь мир отмечал 95-летие прославленного правозащитника и борца с апартеидом Нельсона Манделы, который в свое время провел в тюрьме немалый срок). Приставы начали запускать журналистов в зал в 8 утра. Помещение тут же забилось под завязку, не хватало только съемочных групп федеральных телеканалов. Один лишь Ren-TV прислал в Киров съемочную группу. Зато приехали сопредседатель «Парнаса» Борис Немцов, депутаты Госдумы Илья Пономарев и Дмитрий Гудков. «На одном поезде с Навальным в Москву поедем, — говорил Немцов. — Ну что это такое будет: вчера ему удостоверение кандидата в мэры дали, а сегодня реальный срок дадут? У нас и так паноптикум, но не до такой же степени». Депутат Пономарев зашел в зал с вопросом: «Ну что, где тут самые блатные места?» Первые ряды заняли Юлия Навальная, Лидия Офицерова (жена Петра Офицерова) и родители Навального — Людмила и Анатолий. Так что Пономарев сел рядом с Немцовым. Пришел Офицеров в серой футболке и в джинсах; вместе с ним — все адвокаты. Последним в зал явился Навальный в клетчатой рубашке навыпуск и тоже в джинсах. «Чего такие серьезные?» — приветствовал он зал.
Судья Сергей Блинов вышел из совещательной комнаты в 9:10 и уже через пять минут убил интригу. «Приговор именем Российской Федерации 18 июля 2013 года, город Киров. Ленинский районный суд установил, что Навальный организовал преступление, руководил растратой, то есть совершением хищения чужого имущества. Офицеров совершил пособничество в совершении преступления путем предоставления информации об этом преступлении». Это с первых строк был обвинительный приговор. Навальный усмехнулся, Офицеров рассеянно крутил в руках телефон.
Судья вновь пошел по фабуле дела: Навальный и Офицеров вступили в преступный сговор с целью хищения у КОГУП «Кировлес» 16,15 миллиона рублей путем создания «Вятской лесной компании» и заключения ею заведомо невыгодного договора с «Кировлесом». Все это было в суде уже многократно повторено; внимательно слушал Блинова только гособвинитель Сергей Богданов, пришедший в этот раз без младшего напарника Евгения Черемисинова. Потерпевшие из областного департамента собственности тоже, видимо, решили, что натерпелись, — в суде их не было.
«Офицеров и [бывший директор «Кировлеса» Вячеслав] Опалев, действуя согласованно с Навальным, умышленно лишили "Кировлес" возможности самостоятельно реализовывать продукцию», — говорил Блинов. Даже не вспоминая про доводы защиты о том, что «Кировлес» испытывал в 2009 году огромные проблемы со сбытом древесины. Офицеров углубился в свой фейсбук. «Ко мне много людей прямо сейчас добавляется в друзья. Мне не жалко, но есть возможность дружбы в 1,5 часа, уж извините если что», — писал, к примеру, Офицеров на своей странице. Или же оценивал суд, повторяя тезис, который он сформулировал в недавнем интервью «Ленте.ру»: « Как скучно ***, даже такую херню красиво сделать не могут». Несколько раз он обнял адвоката Светлану Давыдову. То и дело поворачивался к залу, искал знакомые лица и улыбался им.
Навальный же, и раньше относившийся к суду как к досадной помехе, резвился вовсю. Он то предлагал стоящим в зале журналистам пустить волну, как это бывает на больших спортивных мероприятиях. То выкладывал в твиттер картинку, снабженную подписью «хипстеров судить только суд портить». И уж совсем в своем стиле выдавал: «Такое впечатление, что только мы с ним вдвоем слушаем приговор без ненужной грусти».
Судья Блинов, тем временем, учел при вынесении приговора другой приговор — Вячеславу Опалеву (четыре года условно по той же статье), хотя защита яростно против этого боролась, настаивая, что бывший директор «Кировлеса» оговорил Навального, чтобы остаться на свободе и не стать фигурантом других дел, связанных с хищениями на предприятии. Достоверными были признаны и те показания, которые Опалев дал в этом суде. Не те, где он мялся и говорил, что ничего не помнит. А те, которые случились на предварительном следствии — и были зачитаны прокурорами. Без учета протестов стороны защиты, как обычно. Также в приговор в полном объеме пошли показания других свидетелей, у которых, по мнению подсудимых и адвокатов, были основания для оговора — бывшего бухгалтера «Кировлеса» Ларисы Бастрыгиной и приемной дочери Опалева Марины Бура.
Показания директоров лесхозов, которые сделали фразу «Я не помню» буквально-таки слоганом Кировской области, тоже были учтены — в основном, это были показания, которые давались на предварительном следствии и зачитывались обвинением. Слова директора Подосиновского лесхоза о том, что дело Навального и Офицерова — политическое, в приговор не попали. А, к примеру, из часового допроса бывшего советника губернатора Никиты Белых Андрея Вотинова в приговоре осталась одна фраза. Вотинов хоть и был свидетелем обвинения, но фактически дал показания в защиту Навального и Офицерова.
Судья Блинов читал довольно странный текст, не очень похожий на обычные приговоры: он перечислял доказательства виновности подсудимых, но никак не объяснял, как и почему они таковыми стали. И чем он руководствовался, принимая их на веру. Просто излагал списком — в итоге приговор преимущественно дублировал обвинительное заключение. Люди в суде постепенно мрачнели. Депутат Пономарев писал в твиттер: «Я утром поспорил с [членом КС оппозиции Владимиром] Тором, что @navalny оправдают. Похоже, я ему должен теперь...»
После небольшого перерыва судья зачитывал как доказательства виновности подсудимых их личную переписку, которая появилась в открытом доступе благодаря взлому, распространялась прокремлевскими молодежными активистами и только потом попала в Следственный комитет. Вновь звучали обращенные к Офицерову фразы Навального вроде: «Заведи уже себе почту на gmail, никакой секретности с тобой!»
Родители Навального после перерыва отказались слушать приговор стоя и сели. Людмилу Навальную пристав пообещал удалить из зала — и она все же встала. Отец остался сидеть, несмотря на замечания. Немцов рассказывал Навальной о том, как ее сын развлекается в социальных сетях прямо сейчас. «Я уже видела и сделала ему замечание», — ответила Людмила Навальная, пролистывая что-то в своем айфоне. Сам Навальный в этот момент переживал трагедию — у него садился телефон. Но это затруднение удалось преодолеть.
Настоящие неприятности начались, когда судья Блинов заявил, что считает вообще все доказательства стороны защиты недопустимыми и исключает их из приговора. В этой части судья уже подробно начал объяснять, почему он это делает. Тезис о том, что дело это политическое, Блинов отверг в связи с его «надуманностью». В переписке и телефонных переговорах Навального и Офицерова содержится, по его мнению, не ирония, а стремление к конспирации. Цены на лес, полагает судья, действительно занижались. Ущерб «Кировлесу» заключался в том, что ВЛК брала у него ценный товар, а расплачивалась по тем самым заниженным ценам. И несмотря на то, что ВЛК хоть как-то расплачивалась с «Кировлесом» за товар, присвоенной судья счел всю сумму оборота между двумя предприятиями — те самые 16,15 миллионов рублей. Доводы защиты о неэффективности работы «Кировлеса» суд счел безосновательными, потому что работавшие там на руководящих должностях Опалев, Бастрыгина и Бура утверждали обратное.
Тут уже притихли все. Офицеров строчил свой последний перед заключением под стражу пост в фейсбуке: «…Я хочу вам всем пожелать сил для того, чтобы держаться. Для того чтобы вам хватило сил держаться за свой выбор. Держитесь, мы пока с вами. И потом тоже». Навальный напоминал, что на 18 июля на Манежной площади в Москве запланирован народный сход — «обсудить приговор».
Навальному судья Блинов дал пять лет общего режима, Офицерову четыре. Он также приговорил их к штрафу в размере 500 тысяч рублей с каждого. К этому времени к суду уже подъехали две «Газели» Федеральной службы исполнения наказаний. Приставы встали стеной между публикой и подсудимыми, а в зале появились конвойные. Блинов ушел так быстро, что даже забыл задать ритуальный вопрос: понятен ли подсудимым приговор.
Офицеров обнял жену Лидию, она плакала. Навальный обнимал Юлию. Потом попросил приставов, чтобы те позволили ему подойти к родителям. Обнял мать, пожал руку отцу. Затем Навального и Офицерова увели. Адвокаты не знали, что говорить, гособвинитель Богданов как обычно ушел из суда не через главный вход, а какими-то окольными путями.
На улице плакал каждый третий из тех, кто был в зале, и из тех, кто ждал приговора у дверей суда. Появились плакаты с одним только словом: «Манежка». Началось антипутинское скандирование, из ворот суда по очереди выехали две «Газели». Толпа примерно из 200 человек пошла сначала к СИЗО на улице МОПРа. Активисты обошли изолятор вокруг, скандируя «Свободу Навальному, свободу Офицерову!» Затем выяснилось, что осужденных повезли в другое СИЗО, и активисты направились туда. Полиция задержала председателя московского отделения незарегистрированной партии сторонников Навального «Народный альянс» Николая Ляскина и еще двух человек. Кировчане наблюдали за шествием с плохо скрываемым недовольством.
Навального и Офицерова пока держат в одиночных камерах кировского СИЗО №2.