Вечером в четверг, 18 июля, на Манежную площадь в Москве вышли тысячи человек, не согласных с обвинительным приговором Алексею Навальному. В итоге в столице случилась самая крупная несанкционированная акция оппозиции за последние годы. С Манежной площади горожан быстро вытеснили к зданию Госдумы, на перекресток Тверской и Охотного ряда. «Народный сход» не разгоняли очень долго, вплоть до одиннадцати часов вечера. Отличительной особенностью акции стало фактическое отсутствие на ней лидеров оппозиции.
О «народном сходе» на Манежной площади в день вынесения приговора Алексею Навальному было объявлено еще в начале июля 2013-го. После того, как 18 июля Ленинский суд Кирова приговорил Навального к пяти годам колонии общего режима, стало понятно, что акция непременно состоится — и вопрос заключался только в ее численности. Поскольку никто изначально и не пытался согласовывать «народный сход» с властями, в четверг днем московские чиновники начали действовать в привычном стиле. На Манежной площади спешно выковыряли небольшой участок плитки, засыпали его песком, а камни на всякий случай увезли.
Именно на эти мнимые «ремонтные работы» ссылались полицейские, ближе к шести часам вечера оцепившие Манежную площадь и прилегающую к ней часть Александровского сада; также закрыли Красную площадь и торговый центр «Охотный ряд». Всех уже находившихся на Манежной площади людей выдавили за ограждения на улицу Охотный ряд. Больше всего это не понравилось туристам, приехавшим полюбоваться красотами столицы. «Какой-то бред, сад закрыли и покушать негде!» — жаловался кому-то в трубку лысый мужчина с рюкзаком. Кто такой Навальный — он не знал.
Оппозиционеры выстроились вдоль гостиницы «Москва», с проезжей части их на тротуар довольно жестко выдавливали солдаты внутренних войск. На возмущенные крики «Там некуда идти, вы давите нас на ограждения!» солдаты безучастно отвечали: «Нам все равно». В этот момент полиция начала производить точечные задержания: в автозак отправлялись те, кто поднимал над головой плакаты. Шестеро ОМОНовцев задержали велосипедиста, который укрепил на руле листок с призывом освободить Навального и поехал вдоль строя по проезжей части.
На улице Охотный ряд со стороны «Москвы» было довольно тесно, а главное — неоткуда было подойти новым митингующим (выход из подземного перехода закрыли). Зато на той стороне, где высится здание Государственной Думы, не было полиции, поэтому почувствовавших слабое место людей там становилось все больше. «Все-таки Госдума занимает центральное место в нашей стране, даже оппозиционеры там стоят как будто в вип-ложе и смотрят на нас», — грустно отметил публицист Иван Давыдов.
Возле Госдумы люди действительно чувствовали себя намного вольготнее. Некоторые вспоминали, как хорошо было на акции #Оккупайабай в мае 2012-го. Горожане общались, периодически начинали хлопать в ладоши или скандировать классические речевки Навального вроде «Один за всех и все за одного». Центральный вход в здание Госдумы облепили круглыми наклейками с надписью «Навальный». Кто-то написал здесь «Ура», хотя радоваться в этот день было нечему. Иные залезли на высоченные подоконники Госдумы и написали на окнах маркером «Путин — гей». Другая надпись («Путин — вор, а вы ублюдки») была выведена на стекле зеркально, чтобы ее с легкостью могли прочесть обитатели Госдумы.
Немало людей стояло и на другой стороне Тверской улицы возле гостиницы «Националь», где даже ловился бесплатный вай-фай. Здесь пару раз активистам удалось прорвать оцепление и выйти на проезжую часть, перекрыв движение. Об этом взахлеб рассказывал член «Партии 5 декабря» Роман Доброхотов — и гордо показывал снятое им видео. Впрочем, к группе из 50 человек, вырвавшихся на дорогу, основная часть толпы так и не присоединилась, лишь поддерживая их с тротуара аплодисментами. В итоге самых активных задержали, и перекрытие получилось весьма скоротечным.
Больше никаких попыток активных действий оппозиционеры практически не предпринимали. Однажды на автозак, залепленный наклейками «Навальный», залезла совсем молодая девушка и попыталась зажечь файер, но не вышло, и с машины ее стащили трое ОМОНовцев. Человек пятнадцать сели около Госдумы на асфальт с плакатиком «Скоро мы все сядем». Кто-то, видимо, вспомнив, чем закончилась сидячая забастовка на Болотной площади 6 мая, настойчиво просил их встать с асфальта. Остальные просто стояли, скандируя лозунги вроде «Москва для народа, а не для мусоров», либо бродили по тротуарам, общаясь со знакомыми. Когда ближе к ночи полиция начала теснить людей, какой-то мужчина кинул в сторону ОМОНа пластиковое заграждение. Однако подошедший к нему полицейский задерживать его не стал, а только похлопал по плечу, как бы успокаивая.
На Тверской возле самого оцепления стоял националист и ведущий блога «Спутник и погром» Егор Просвирнин. «Я как русский фашист пришел поддержать русского фашиста Алексея Навального», — сказал Просвирнин и показал мне пресс-карту бортового журнала «Аэрофлот», для которого он якобы и собирался освещать акцию оппозиции. Тут к нему подошел нервный мужчина и на глазах у полиции начал экспрессивно допрашивать: «Посадили в тюрьму человека, который за вас выступал, а вы просто стоите и кричите "Позор". И это все? Что вы хотите?» «Хочу пить русскую кровь и получать американские гранты», — ответил Просвирнин как бы в шутку. «А что вы предлагаете-то?» — спросили мужчину. «Не знаю», — смутился мужчина, в котором стоявшая рядом обвиняемая по «болотному делу» Мария Баронова моментально распознала провокатора.
Еще одного провокатора со школьной доской, на которой фломастером был выведен подозрительный текст «Лес — народу, Лесоповал — бизнесу, Навальному — Нью-Йорк», вычислили обычные протестующие. Доску у него с боем отобрали, а самого его прогнали.
«Когда Навальный придет к власти, вы тоже будете так себя вести?» — спросил собравшихся плотный человек в майке с надписью «Твори добро» и начал раздавать листовки летнего лагеря для прогрессивной молодежи.
Отличительной особенностью акции стало отсутствие известных лидеров оппозиции. Кто-то из них находится под арестом (как Навальный и Удальцов), другие уехали поддержать Навального в Киров (Илья Яшин, Борис Немцов, Дмитрий Гудков и Илья Пономарев). Поэтому фактически призвать оппозиционеров к каким-либо согласованным действиям было некому. Редкие статусные политики от каких-либо резких шагов отказывались.
Лидер «Яблока» и кандидат в мэры Москвы Сергей Митрохин рассказывал окружившей его группке из десяти человек про позитивную теорию права. «Закон есть закон, они и в СССР были, и в фашистской Германии. Ничего не поделаешь. Надо прорывать барьеры, идти в Думу и менять законы», — рассудительно бубнил Митрохин. «И мы их прорываем, — сказал Митрохин, но, увидев в глазах слушателей недоверие, поспешно добавил: — Медленно, но упорно».
Полицейские вели себя на удивление спокойно. В отличие от остальных несанкционированных акций (а это была, пожалуй, самая крупная несогласованная с властями политическая акция в истории современной России), гражданам не сообщали через мегафон, что они нарушают закон, их не просили разойтись. Разгонять до темноты протестующих никто не решался. Возможно, дело было в сложной местности, где проходила акция. На пятачке возле Госдумы с трех сторон собралось не меньше десяти тысяч человек — никогда раньше несанкционированная акция, которую полиции нужно разгонять, не была столь многочисленной. Просто выдавить их с площади было непросто; впрочем, в итоге, когда толпа немного поредела, это все равно произошло.
«Ждем, пока вы разойдетесь. Сегодня праздник вам сделали», — сказал ОМОНовец, пояснив, что в целом ему «фиолетово» — разгонять людей или просто стоять в оцеплении. Он явно был в лирическом настроении и добавил: «Вы так и пишите в репортаже: смеркалось, люди стояли у Госдумы, их никто не разгонял…»
Людей периодически заставляли уйти с проезжей части на тротуар.
«Зайди за цепочку — это игра такая. Ты же уже взрослая, должна понимать», — увещевал девушку ОМОНовец. «Покажите приказ!», — начал орать ему кто-то из толпы. «Да-да-да», — игриво ответил ему полицейский.
Стоявшие в оцеплении полицейские вообще довольно активно общались с протестующими. «Поймите, противостояние ни к чему не приведет, потому что там, — и ОМОНовец показал пальцем в сторону Кремля, — вас никто даже не замечает. Это только мы тут с вами разговариваем». Другой полицейский терпеливо объяснял, что ему скоро на пенсию, где его ждет Волга (он родом из Торжка), а потом неожиданно согласился с собеседником: «Мне тоже не нравится, что мои дети растут в этой стране».
После того, как горожан выдавили с Тверской, кто-то поехал домой, но многие отправились гулять по Москве (примерно так же развивались события в мае 2012 года). Мало кто понимал, что вообще оппозиции делать дальше — после ареста Навального.
Еще в полвосьмого вечера у гостиницы «Москва» появился бывший депутат Госдумы и член Координационного совета оппозиции (других членов КС встретить мне не пришлось) Геннадий Гудков. «It’s only the beginning. I know it for sure», — говорил он, смеясь в усы, иностранному журналисту. На мой вопрос о том, что оппозиция собирается делать дальше, Гудков ответил: «Будем проводить митинги и шествия, политические флешмобы. Много чего можно проводить!» «Вы уже два года проводите митинги, и толку никакого», — возразил я ему. «Два, два, два, — передразнил меня Гудков. — Во-первых, полтора, а во-вторых, так быстро ничего не бывает! И запомните, слишком большая концентрация людей в тюрьмах ведет к революции».
Сам он в нее садиться явно не собирался. Полиция, выдавливая людей вдоль по тротуару, старательно обходила Гудкова. «В 20.45 у вас встреча», — напомнил Гудкову его охранник.