Жизнь в Латвии, Эстонии и Литве в последнее время перестала привлекать массовое внимание в России. Пожалуй, только планируемое в 2014 году введение евро в Латвии вызвало некий всплеск интереса к бывшей «советской загранице» (Эстония ввела евро еще в 2012 году, Литва же намерена перейти на европейскую валюту в 2015 году). С 1 января Латвия должна стать 18-й страной еврозоны, зарплаты и пенсии в республике начнут выплачивать в евро, а курс обмена национальной валюты на общеевропейскую составит 0,702804 лата за евро.
Сильно потрепанные «балтийские тигры», как до кризиса называли прибалтийские республики за высокие темпы роста ВВП, постепенно начали, казалось бы, приходить в себя: в 2012 году рост ВВП Эстонии составил 3,4 процента, Литвы — 2,6, а Латвии — 5,3 процента. При этом в Вильнюсе любят приводить данные о том, что Литва стала одним из лидеров по темпам роста ВВП в ЕС в первом полугодии 2013 года. Этот показатель вырос на 4,2 процента по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Номинально в 2013 году росла и экономика Латвии, однако на начало года ВВП этой балтийской страны все еще был на 12 процентов ниже своего докризисного уровня. Заметны посткризисные тенденции и в казавшейся ранее оплотом экономической стабильности Эстонии — ее ВВП в первом квартале 2013 года упал на 1 процент.
Так выздоравливают ли экономики балтийских стран, или это просто временное улучшение накануне нового, еще более затяжного кризиса?
По мнению известного латвийского экономиста Райты Карните, в Латвии ситуация постепенно меняется в лучшую сторону, однако изменения эти касаются не основных, а второстепенных показателей. По ее словам, в экономике Латвии не становится больше денег — производить промышленные товары очень дорого, народное хозяйство страны сильно зависит от внешних обстоятельств, а в сельском хозяйстве экономика «искажена дотациями до невозможности».
Действительно, еще до начала финансового кризиса 2008 года ЕС предоставил балтийским неофитам серьезные дотации, однако из-за этого Рига, Таллин и Вильнюс во многом лишились экономического суверенитета — все основные решения теперь принимаются в Еврокомиссии.
Европейские чиновники, в свою очередь, посчитали, что балтийским странам следует избавиться от остатков советского производственного комплекса, и всем известные в СССР предприятия («РАФ», «ВЭФ», Каунасский радиозавод — производитель знаменитых не только в СССР телевизоров «Шилялис» — и другие) оказались закрыты. Однако самым, пожалуй, болезненным шагом для экономики всего региона стало закрытие Игналинской АЭС — этого также потребовали в Еврокомиссии. После этого регион стал энергодефицитен, что крайне негативно сказалось и на развитии бизнеса, и на тарифах ЖКХ.
И все же жизнь среднего гражданина уже не советской Прибалтики, по меркам СНГ, да и России, весьма зажиточна: средняя зарплата в Эстонии на начало 2013 года составила 916 евро, в Латвии — 704 евро, в Литве — 646 евро (правда, и подоходный налог в той же Латвии составляет 24 процента). Но здесь много своих подводных камней, о чем говорит хотя бы высокий уровень безработицы, по большей части скрытой.
Стоит напомнить, что вступление в ЕС дало гражданам балтийских стран очень большое преимущество перед теми же россиянами или украинцами — свободу передвижения и выбора работы в странах Европейского союза. Но эта же свобода привела к массовому оттоку работоспособного населения из Латвии, Литвы и — в меньшей степени — Эстонии.
Недавно Центральное статистическое управление Латвии опубликовало данные о том, что только за 2012 год республику покинули 25 тысяч ее граждан. Таким образом, население этой балтийской страны к началу 2013 года составляло всего 2,24 миллиона человек (для сравнения, в 1989 году населения тогда еще Латвийской ССР достигало почти 2,7 миллиона жителей). При этом к ужасу национал-радикалов Латвия медленно, но верно русифицируется — массовая миграция на запад касается в основном титульной нации, то есть этнических латышей. Сейчас они, а также латгалы, которые в последнее время все громче говорят о своей этнической и религиозной самостоятельности — латгалы, в отличие от латышей, католики — составляют всего 59 процентов населения Латвии. Если тенденция сохранится, то к 2020 году этнических латышей останется меньше половины населения страны.
Вместе с тем русские, точнее, русскоязычные жители Латвии, даже из числа неграждан, в основной своей массе весьма довольны жизнью в республике, хотя нарушения базовых прав значительной части населения страны вызывают все более системное сопротивление — уже с использованием институтов ЕС.
Массовая миграция трудоспособных граждан всерьез угрожает и будущему Литвы. Сейчас численность населения этой балтийской страны составляет около 3 миллионов человек, хотя еще в 1989 году тот же показатель для Литовской ССР был почти на 700 тысяч человек выше. Лишь в Эстонии дела обстоят чуть иначе: в основном эстонцы едут на заработки в близкую им по языку и культуре Финляндию, но небольшой размер экономики этой страны не позволяет трудовой миграции принять значительные масштабы.
Поскольку большинство уехавших в страны ЕС в поисках лучшей доли — это молодежь, которая, соответственно, не платит пенсионные и другие социальные взносы у себя на родине, то уже сейчас балтийские страны вынуждены очень серьезно сокращать расходы на пенсионное обеспечение (на начало 2013 года средняя пенсия в Эстонии составила 316 евро, в Латвии — 271 евро, в Литве — 236 евро), социальную помощь, здравоохранение. Например, если в Западной Европе на здравоохранение уходит около 6 процентов ВВП, то в Латвии и Литве — всего три процента.
Далее, быстрые темпы роста экономик балтийских стран, включая Эстонию, были связаны с масштабным транзитом из России, прежде всего нефти и нефтепродуктов. Но Россия уже второе десятилетие ведет последовательную — и для российских реалий на удивление эффективную — политику по переориентации транзитных потоков из портов Балтии на активно строящиеся порты в Ленинградской области. В связи с этим загрузка прибалтийских портов падает начиная с 2003 года, притом что комплекс транзитных и других логистических услуг давал около пятой части ВВП Латвии и Эстонии.
Показательна в этой связи история нефтяного порта в латвийском Вентспилсе. Во времена СССР в этот город был проведен нефтепровод, и порт Вентспилса стал крупнейшим в СССР экспортным терминалом. Сейчас Ventspils nafta может переваливать на экспорт 16 миллионов тонн нефти и 12 миллионов тонн нефтепродуктов в год, и в конце прошлого века российские экспортеры практически полностью выбирали эти мощности. Но затем объемы перевалки российской нефти и нефтепродуктов стали падать, и к 2010 году она была прекращена.
Большую надежду власти Латвии возлагали на то, что Белоруссия, активно практиковавшая реэкспорт российской нефти в Европу под видом «растворителей», сможет загрузить простаивавшие мощности Ventspils nafta. Но белорусский реэкспорт по требованию Москвы был перекрыт, и теперь Латвии ничего не остается, кроме как активно предлагать России выкупить у нее контрольный пакет акций крупнейшего нефтяного терминала.
До финансового кризиса балтийские страны получали весьма высокие дотации из Брюсселя, что привело к существенному росту уровня жизни в них. Сейчас ситуация изменилась — денежный дождь на Прибалтику прольется разве что в том случае, если она повторит судьбу Греции, которая уже много лет не может выкарабкаться из финансовой пропасти. То, что поблажек у Брюсселя добиться будет крайне трудно, свидетельствуют и заявления еврочиновников. Например, в феврале этого года президент ЕС Херман ван Ромпей выступил с новым предложением по семилетнему бюджету блока, в котором по приоритетным для Латвии позициям (дотации фермерам и финансирование выравнивания) изменений нет. Впрочем, в июле было анонсировано, что Брюссель вложит миллионы евро в развитие грузовых мощностей, а соответственно, и в увеличение грузооборота Таллинского порта.
В октябре прошлого года еврочиновники заявили, что в связи с окончанием периода стагнации экономические взаимоотношения между ЕС и прибалтийскими республиками нуждаются в переформатировании. Правда, когда именно стагнация действительно уйдет в прошлое, в Брюсселе, похоже, никто не знает. Но и отказываться от Прибалтики ЕС, разумеется, не намерен. Поэтому, например, продолжаются работы по интегрированию энергетического рынка региона, направленные на преодоление энергетической изоляции стран Балтии.
Однако, несмотря на бравурную риторику официальных властей, в экспертном сообществе все чаще высказывается мнение, что одним из вариантов устойчивого развития прибалтийских республик была бы их переориентация на сотрудничество с Россией, причем по модели СССР-Финляндия. После Второй мировой войны финны, несмотря на недовольство Запада, наладили с Москвой широкомасштабное экономическое сотрудничество, которое, хоть частично и привязало экономику Финляндии к советской экономике, загрузило местные предприятия советскими заказами. Причем для того, чтобы выполнить эти заказы, финнам пришлось запустить множество производственных мощностей, но в итоге они неплохо заработали, поставляя в СССР машины и корабли, а взамен получая нефть и другое сырье.
Но такая крайне выгодная модель экономического сотрудничества с Россией потребовала бы от властей балтийских стран отказа от многих антироссийских догм и подходов времен постсоветского «бегства от Москвы». И пока у руководства прибалтийских республик есть надежда на постоянную финансовую подпитку со стороны ЕС, оно вряд ли последует примеру финнов.