В Албании вступил в силу закон, дающий право на гражданство всем проживающим на Балканах этническим албанцам. Но за исключением косоваров. Шаги по консолидации разбросанных по региону соплеменников Тирана предпринимает на фоне критики в свой адрес по поводу усиления албанского национализма. Среди прочего страну заподозрили в подготовке территориальной экспансии, нацеленной на возрождение Великой Албании. Между тем сама Тирана в создании миниимперии вряд ли заинтересована.
Идея о создании Великой Албании далеко не нова — ее корни уходят в те времена, когда албанцы жили в составе Османской империи. Под ее властью они оказались еще в XV веке, когда турки начали активную экспансию на Балканах. Приняв в скором времени ислам, албанцы начали пользоваться сравнительно привилегированным положением, а территории, на которых они проживали, постепенно все больше расширялись.
Начало националистическим устремлениям албанцев положили Сан-Стефанский мирный договор и заменивший его Берлинский трактат, подписанные османами в 1878 году с целым рядом европейских государств и Россией по итогам Русско-турецкой войны. В числе прочего в документах говорилось о выводе из состава империи ряда территорий и передаче их Сербии, Черногории, Румынии и Болгарии. Под раздачу попали в том числе и те земли, на которых проживало албанское население. Не желая мириться с потерей территорий, албанцы организовали сопротивление в рамках так называемой Призренской лиги, однако в конечном итоге были вынуждены отказаться от борьбы под давлением со стороны турок.
Новым поводом заявить о несправедливости стал для албанцев Лондонский мирный договор, подписанный в 1913 году по итогам Первой балканской войны. По условиям документа, турки уступили противникам практически все свои территории в Европе, причем одним из бенефициаров оказалась Албания — новое независимое государство. Однако, по мнению властей этого самого государства, составители соглашения проигнорировали этнические границы в регионе, так что часть албанского населения оказалась за пределами вновь проведенных границ.
Получить спорные земли Албании по иронии судьбы удалось одновременно с потерей независимости: в 1939 году страну захватила фашистская Италия, сделав ее своим протекторатом. Получив в свое распоряжение новый субъект, итальянский премьер Бенито Муссолини был только рад еще больше расширить территории. В итоге в составе Албании оказались почти все те земли, на которые претендовали ее прежние власти, — Косово, юг Сербии и запад Македонии. Единственной территорией, в которой была заинтересована Албания, но которая осталась за ее пределами, оказался север Греции. Эти земли Италия контролировала напрямую. Пришедшая в регион нацистская Германия менять границы отказалась, однако после окончания Второй мировой войны Албания потеряла все переданные ей фашистами территории.
В послевоенное время вспомнить о Великой Албании политиков (правда, иностранных) заставил конфликт вокруг Косово, пик которого пришелся на последние годы XX века. Причиной противостояния с Белградом оказалось нежелание албанцев, составлявших подавляющее большинство населения этого региона, оставаться под управлением сербов. После вмешательства в войну НАТО было принято решение передать регион под международное управление, с тем чтобы в более спокойной обстановке решить всем миром, что же с ним делать.
Уже к моменту передачи Косово под управление ООН в 2000 году среди политиков ходило все больше разговоров о том, что в конечном итоге бывший сербский край может получить частичную или даже полную независимость. При этом в качестве одного из возможных (и нежелательных) сценариев рассматривалось вступление в игру Албании, которая, по мнению политиков, могла заявить свои претензии на регион. Среди тех, кто опасался подобного развития событий, были и США, взявшие на себя роль главного миротворца на Балканах. Понимая, что претензии Тираны на Косово могут вылиться в куда более кровавый конфликт, нежели Косовская война, американцы решили сыграть на упреждение, в 2000 году поставив Албанию в довольно унизительное положение. Тогда в ходе визита в страну госсекретарь США Мадлен Олбрайт на весь мир заявила, чтобы Тирана даже и не думала о присоединении Косово и создании Великой Албании.
Новые опасения в связи с возможными экспансионистскими настроениями албанцев появились в преддверии объявления Косово о своей независимости в 2008 году. Впрочем, довольно быстро стало понятно, что ни Тирана, ни Приштина особого желания объединяться не проявляют, хотя жители Косово всячески пытались выставить напоказ свою идентичность прежде всего с Албанией, а уж только потом с Косово. Пик публикаций, посвященных опасности албанской экспансии, пришелся как раз на 2008 год, однако вскоре и политики, и журналисты потеряли интерес к этой теме.
В конце 2012 года сильный переполох вызвало выступление албанского премьер-министра Сали Бериши, посвященное столетию независимости страны. Среди прочего политик заявил: «Мы посвящаем этот праздник...[всем]...кто 29 ноября 1912 года... объявил независимость Албании, независимость всей этнической Албании, независимость всех албанских регионов — от Превезы до Прешево, от Скопье до Подгорицы». Слова премьера, в частности, вызвали возмущение в Греции, на чьей территории расположена Превеза, и Македонии, столицей которой является Скопье. В результате представители этих двух стран в знак протеста даже отказались от участия в официальных мероприятиях в Албании.
Бериша впоследствии был вынужден оправдываться, говоря, что его слова лишь описывали «историческое прошлое» и не выражали нынешних претензий Тираны на чужие территории. Однако вскоре премьер позволил себе еще несколько заявлений, которые в большей или меньшей степени указывали на стремление Албании к объединению всех своих диаспор. Среди прочего он указал, что представителей албанского этноса, проживающих в пяти разных государствах, нельзя рассматривать иначе как единую нацию.
В конечном итоге на слова главы албанского правительства отреагировали представители и тех стран, на которые претензии Тираны не могли распространяться в принципе. Так, по словам выступившего в феврале 2013 года министра иностранных дел Словакии Мирослава Лайчака, международному сообществу «известно, к чему приводили подобные заявления». А в письме, отправленном в том же месяце в Тирану из Госдепартамента США, содержались обвинения в «провокации насилия и подрыве мира и стабильности» в регионе.
Масла в огонь подливали публикации в прессе. Так, стали появляться материалы, авторы которых напоминали о результатах опросов, посвященных возможному воссозданию Великой Албании. В частности, приводились итоги исследований компании Gallup, проведенных в 2008 и 2010 годах: в ходе первого опроса желание жить в объединенном государстве выразили 54 процента опрошенных косовских албанцев, в то время как в более позднем исследовании эту идею поддержал уже 81 процент респондентов. Среди граждан самой Албании в 2009 году в пользу объединения всего этноса выразились 68 процентов опрошенных, а в 2010-м — 63 процента.
Впрочем, убеждение в готовности Тираны создать Великую Албанию разделяют не все специалисты и обозреватели. Например, итоги опросов Gallup под сомнение поставили ученые из Албанского института международных исследований (AIIS). По их мнению, данные Gallup по Косово, скорее всего, завышены из-за не совсем верной выборки респондентов. В свою очередь ряд обозревателей указывают, что за те 100 лет, что прошли с момента возникновения независимой Албании, граждане этой страны и представители разных албанских диаспор по своему менталитету стали настолько непохожими друг на друга, что говорить об их общности можно только с большой натяжкой.
Более того, как утверждает бывший посол Боснии и Герцеговины в Тиране Мухарем Зейнулаху, создание Великой Албании давно перешло в категорию национальной мечты, о которой многие с воодушевлением говорят, но реализации которой мало кто на самом деле желает. По мнению дипломата, ровно такое же отношение к единению нации разделяет и сам Бериша, воинственные заявления которого могли быть не более чем данью внутриполитической борьбе. В частности, по мнению некоторых политологов, таким образом премьер мог всего лишь попытаться оттеснить набирающих популярность националистов, внимание к которым выросло на фоне усиления патриотических настроений.
Если вся агрессивная риторика из Тираны действительно сводится к внутриполитической борьбе, можно предположить, что в ближайшее время боевой настрой албанских властей может постепенно сойти на нет: по итогам выборов, состоявшихся летом 2013 года, сторонники Великой Албании из партии «Красно-черный альянс» набрали всего 1,7 процента голосов, не получив в итоге ни одного депутатского кресла. Более же насущной задачей, стоящей перед Тираной, является преодоление экономического кризиса и интеграция в Евросоюз.
К слову, именно желание Албании быть как можно ближе к ЕС, скорее всего, и стало причиной, по которой Тирана отказалась снабдить национальными паспортами представителей косовской диаспоры — самой многочисленной и самой важной для албанцев. Дело в том, что, не желая открывать бесконтрольный доступ в шенгенскую зону жителям Косово, Брюссель ранее поставил Тиране условие: если косоварам будет предоставлено албанское гражданство, право безвизового въезда в европейские страны потеряют все албанцы. Пойти на такую жертву, даже ради единения нации, Албания оказалась не готова. Правда, сейчас ее власти разрабатывают проект об облегчении получения косоварами въездных виз, но очевидно, что апологетов Великой Албании подобная мера совсем не устроит.
Что же касается остальных албанских диаспор, то как бы они ни относились к возможному вхождению в состав единого государства со столицей в Тиране, их мнение будет учтено в последнюю очередь. Ведь если Албания, население которой составляет менее трех миллионов человек, не готова бороться почти за два миллиона потенциальных граждан, проживающих в Косово, то наличие еще меньшего числа соплеменников в Македонии, Сербии, Черногории и Греции явно не подвигнет ее на активные действия. Тем более что они грозят возникновением такого регионального конфликта, на фоне которого могут померкнуть все предыдущие балканские войны.