Египетские военные силой разогнали палаточные лагеря на площадях Каира, в которых уже шесть недель сторонники экс-президента Мохаммеда Мурси протестовали против его свержения. В ходе беспрецедентно жестокой даже для Египта операции были убиты сотни людей, что уже привело к глубокому расколу общества и грозит еще более тяжелыми последствиями.
Чтобы получить хотя бы приблизительное представление о ситуации в Египте, для начала важно разобраться, кто там с кем и за что борется. Диспозиция на текущий момент такова.
С одной стороны — относительно умеренные исламисты из числа «Братьев-мусульман» и их сторонников. Они требуют восстановления власти «своего» президента Мохаммеда Мурси, восстановления действия написанной ими «исламской» конституции, а также освобождения всех своих сторонников, арестованных военными. Ради достижения этих целей исламисты разбили многотысячные палаточные лагеря в Каире и ряде других городов, откуда время от времени предпринимали марши на органы государственной власти. Эти шествия всякий раз заканчивались побоищами с полицией, а также местными жителями, раздраженными многонедельным присутствием десятков тысяч людей под своими окнами.
Главным оппонентом «Братьев-мусульман» сейчас является армейское командование, стоящее за временным правительством Египта. Военные хотят поскорее консолидировать свою власть с помощью уже собственной версии конституции, а также провести внеочередные выборы, которые узаконят пребывание их ставленников у руля страны.
Несколько особняком стоит совсем небольшая прослойка либерально настроенных активистов, выступающих и против исламистов, и против военной диктатуры. Их цель — построение в Египте общества по западному образцу, в котором религиозные лидеры и генералы будут заниматься теологией и военным делом соответственно, не влезая в политику и экономику. Такой подход вызывает к ним ненависть как со стороны исламистов, так и со стороны генералитета. «Братья-мусульмане» считают либералов безбожниками и сторонниками военной диктатуры, а армейское командование — иностранными агентами, льющими воду на мельницу исламистов.
Ну и главной общественной силой в Египте является так называемая «Диванная партия» — подавляющее большинство граждан, которые никакими особыми убеждениями не отличаются и предпочитает наблюдать за происходящими в стране событиями по телевизору. В зависимости от тех или иных обстоятельств эти люди поддерживают то один, то другой лагерь, обеспечивая им победу.
В последнем раунде противостояния две из упомянутых сил — исламисты и военные — схватились насмерть. Но чтобы понять, как Египет докатился до бойни 14 августа, надо вернуться немного назад.
С избранием Мурси на пост президента исламисты получили шанс на построение в Египте идеального (с их точки зрения) общества. Поскольку Мурси действительно получил большинство голосов на свободных и демократических выборах, в собственных глазах (и в глазах своих сторонников) он заручился едва ли не божественным мандатом на реализацию этого плана. Проблемы начались, когда выяснилось, что «исламское общество» и «успешное общество» — не обязательно одно и то же.
Та самая «Диванная партия», предоставившая исламистам шанс на выборах, принялась роптать. Основной претензией к строителям идеального государства было прогрессирующее безденежье. К годовщине инаугурации Мурси большинство египтян осознали свою ошибку. Ситуацией воспользовалась армия, «по просьбе народа» отстранившая Мурси от власти. Однако миллионы убежденных исламистов с этим не смирились. В Каире и других городах страны выросли уличные лагеря сторонников Мурси, требующих его возвращения.
Пришедшие к власти военные стали небезосновательно винить громадные палаточные поселения исламистов во всех бедах столицы: и в гигантских пробках, и в отсутствии туристов, и в перебоях со светом, и в возросшем уровне преступности. Между местными жителями и обитателями лагерей все чаще стали вспыхивать бытовые конфликты, доходящие до драк. Справедливости ради надо подчеркнуть, что военные неоднократно требовали от исламистов убрать лагеря, угрожая в противном случае прибегнуть к силовым методам. Те отвечали в своем обычном стиле: «Мы скорее станем мучениками, чем предадим свои идеалы». Так, в общем, и вышло.
Шесть недель генералы терпеливо ждали, пока недовольство протестами исламистов со стороны большинства египтян не достигнет пика. И только потом решились действовать. Утром 14 августа в лагеря сторонников Мурси вошли вооруженные полицейские в сопровождении тяжелой техники — бульдозеров и бронетранспортеров. Однако когда они начали разгребать баррикады и очищать площади, на них обрушился не только обычный в таких случаях град камней: со стороны исламистов прозвучали автоматные выстрелы. Полицейские ответили тем же: в районах Гиза (запад Каира) и Наср-сити (восток города) начались перестрелки, послышались взрывы, стали разгораться пожары. В результате столкновений, только по официальным данным, были убиты свыше 500 человек, из которых 43 оказались полицейскими. Сами исламисты говорят о тысячах убитых сторонников.
В других городах страны исламисты также пошли в атаку на полицейские участки и правительственные здания. Как минимум в трех городах сторонники Мурси сожгли церкви христиан-коптов, которых считают союзниками военных. Армия и полиция взяли ситуацию под свой контроль лишь к вечеру 14 августа, когда правительство объявило чрезвычайное положение и комендантский час на большей части территории страны.
Большинство мировых СМИ, как правило, представляют позицию лишь двух, ясно оформленных, сторон конфликта: правительства (военных) и исламистов, которые предсказуемо винят друг друга в эскалации насилия и провоцировании беспорядков. При этом власти отзываются об оппонентах как о религиозных экстремистах и даже террористах, а в ответ получают обвинения в желании разжечь гражданскую войну и устроить в стране «вторую Сирию».
Однако не менее важным является мнение того самого молчаливого большинства, которое в последние два года определяет, кому править Египтом. «Диванная партия» в настоящее время полностью на стороне военных. Большинство египтян за время исламистских экспериментов истосковалось по стабильности и даже «твердой руке», которая прекратит хаос и задаст стране вменяемое направление движения. Они винят Мурси и его сторонников в том, что те довели Египет до упадка, и от души радуются разгону каирских лагерей.
Подтверждением этому стала реакция египтян на весьма эмоциональную речь лидера «Братьев-мусульман» Мохаммеда Бельтаги, произнесенную 14 августа после штурма лагерей. Срываясь на крик, он призвал сограждан выйти на улицы городов в знак протеста «против резни, учиненной хунтой» в Каире, чтобы не допустить ее повторения. Однако площадь Тахрир — традиционное место демонстраций солидарности — осталась пуста.
В условиях стремительной радикализации общества едва слышен голос местных либералов, которых во времена Мурси активно сажали за «антигосударственную деятельность», а сейчас обвиняют в симпатиях к «Братьям-мусульманам». Дело в том, что они стали единственной (кроме самих исламистов) стороной, выступившей против силового разгона каирских лагерей.
Между тем, прислушаться к их словам не мешало бы. Во-первых, исламисты, столкнувшись с осуждением со стороны большинства, призрачными шансами на достижение целей, испепеляющей жарой, день за днем понемногу разбредались из своих лагерей. И через месяц-другой они перестали бы быть серьезной проблемой в силу своей малочисленности. А их насильственный разгон ожесточил и воодушевил сторонников Мурси, дал им повод и силы продолжать борьбу.
box#1412281
Во-вторых, либералы обращают внимание на то, что в Египте произошел очень опасный слом старой парадигмы мышления, в которой все жители этой страны по большому счету были едины, несмотря на различия во взглядах. Сейчас же военные стали врагами исламистов, а исламисты — врагами прочих египтян. Кровопролитие 14 августа разорвало египетское общество на части, дав начало беспрецедентно глубокому для этой страны внутреннему противостоянию. Преодолеть этот кризис силовыми решениями невозможно, но мирных путей никто сейчас и не ищет. Уже 15 августа исламисты атаковали и сожгли здание администрации провинции Гиза, а правительство объявило в розыск десятки лидеров «Братьев-мусульман».
Ну и в-третьих, либералы предупреждают, что даже в случае полной победы военных над исламистами никакого счастья в стране не наступит. Скорее всего, в этом случае Египту светит новое издание режима Хосни Мубарака, восстание против которого и стало толчком ко всем последующим неурядицам.
В условиях нарастающего противостояния будущее Египта в огромной степени будет зависеть от содержания конституции, которую сейчас пишет временное правительство. Шанс на нормальное развитие страны появится, если основной закон не будет гарантировать особые права армии (как при Мубараке) и не получится зацикленным на религии (как при Мурси). В противном случае Египет еще долго будут сотрясать революции, реставрации прежнего порядка и контрреволюции.