В будущем году исполняется 50 лет с начала вооруженного конфликта в Колумбии между правительством этой латиноамериканской страны и повстанцами-марксистами, объединенными сразу в две террористических группировки, «Революционные вооруженные силы Колумбии ― Народная армия» (FARC-EP) и «Армия национального освобождения» (ELN). До полувекового юбилея, однако, подполье может и не дожить: ровно год назад, 4 сентября 2012 года официально стартовали мирные переговоры между администрацией президента Хуана Мануэля Сантоса и руководством FARC. А в конце августа глава государства объявил о желании как можно скорее начать переговоры и с ELN. Правда, ход переговоров пока не предвещает скорого самороспуска старейшей герильи Латинской Америки.
Президент Сантос, до своего избрания в 2010 году в течение трех лет занимавший пост главы колумбийского министерства обороны, рассуждая о переговорах, продолжает наносить точечные удары по стратегическим позициям повстанцев. Так, в сентябре 2010 года был убит командующий Восточным блоком FARC Виктор Хулио Суарес по кличке Моно-Хохой. Как заявил тогда глава государства, только-только принесший президентскую присягу, этот человек был «символом террора».
А в ноябре 2011 года в ходе спецоперации «Одиссей» смертельное ранение получил руководитель FARC Гильермо Леон Саэнс, он же Альфонсо Кано, ключевой идеолог группировки на протяжении последних 20 лет. Ему на смену пришел Тимолеон Гомес, также известный как Родриго Лондоньо Эчеверри или «Тимошенко». Эту подпольную кличку он выбрал не в честь томящейся в тюрьме бывшей главы правительства Украины, а в знак уважения к советскому маршалу.
ELN была основана в 1964 году группой студентов, вернувшихся со стажировки на кастристской Кубе, и намеревалась импортировать в Колумбию революционную модель «Острова Свободы». Планы появившейся в том же году FARC, провозгласившей себя военизированным крылом Коммунистической партии, были скромнее. Ушедших в подполье коммунистов больше заботила самооборона, особенно после жестокого разгрома коммуны в Маркеталии ― небольшого клочка территории на юге департамента Толима в колумбийских Центральных Кордильерах, где с начала 1960-х в почти полной изоляции жили бежавшие от гражданской войны между либералами и консерваторами коммунисты.
Сейчас про ELN в новостях вспоминают нечасто, хотя под ее красно-черными знаменами партизанят до трех тысяч повстанцев (у FARC в настоящее время под ружьем около восьми тысяч человек). Однако в свое время эта специфическая социальная лаборатория, пытавшаяся наладить диалог марксизма с христианством, находилась в поле зрения многих интеллектуалов планеты. И все благодаря тому, что на герилью обратил внимание один из провозвестников теологии освобождения, популярный католический священник Камило Торрес.
Всякое движение нуждается в символах, и Торрес в этом смысле оказал ELN огромную услугу. Его фантасмагорический жизненный путь прервала нелепая смерть ― после присоединения к марксистским повстанцам он погиб в первом же бою, когда попытался вместе с товарищами напасть на военный патруль в феврале 1966 года. К тому времени мятежный священник пробыл среди повстанцев всего полтора месяца.
Обстоятельства смерти Торреса прояснились лишь более чем 40 лет спустя. В 2007 году в интервью еженедельнику Semana отставной генерал Альваро Валенсиа Товар, утверждающий, что он был другом святого отца, рассказал историю мятежника. Погибшего священника похоронили сначала там же, где он и погиб, в сельве, отдельно от остальных повстанцев, убитых в тот день. Через три года его останки были выкопаны, помещены в погребальную урну и перезахоронены. Стараниями будущего генерала Товара в городе Букараманга тогда открылось кладбище для солдат 5-й армейской бригады, и именно Торрес стал первой жертвой колумбийского конфликта, которая обрела там покой. Позднее, со слов экс-генерала, брат Камило, Фернандо Торрес, эксгумировал и перезахоронил его останки. Вероятно, ныне они находятся в семейной крипте на Центральном кладбище колумбийской столицы Боготы.
«Он (Камило Торрес) совершил две ошибки: стал священником, не имея на то призвания, и вступил в герилью, не обладая ни адекватной физической формой, ни подготовкой», ― заявил в том интервью Альваро Валенсиа Товар. Однако то, что, с точки зрения престарелого экс-генерала, было заблуждением, для других явилось вдохновляющим примером для подражания. Культ Камило Торреса в левацкой среде вырос без мощей, на одних мифах. На смену одному священнику, вдохновленному социалистическими идеями, в рядах ELN появился другой, испанец Мануэль Перес или просто отец Перес. Вступив в герилью в 1969 году, четыре года спустя он стал ее лидером на следующие неполные 30 лет.
Культ культом, но у всякой идеи есть срок годности. Повстанцы продолжают заявлять о себе как о борцах за освобождение простых тружеников от гнета капиталистов-кровопийц, но занимаются при этом банальными похищениями с целью выкупа. В последние годы в революционное подполье попадают не благодаря мечтам об изменении мира, а главным образом из-за нужды или под угрозой расправы. В середине 2000-х, по данным Human Rights Watch, по меньшей мере каждый четвертый член незаконных вооруженных формирований (как левацких группировок, так и ультраправых банд «парамилитарес») был подростком в возрасте до 18 лет. Тогда речь шла о более чем 11 тысячах детей с оружием в руках, значительная часть которых была рекрутирована насильственным путем.
За неполное десятилетие никаких перемен к лучшему не произошло. В июле этого года государственный Колумбийский институт семейного благополучия (ICBF) объявил, что в случае возможного заключения мирных соглашений между повстанцами и правительством эта организация готова принять для реабилитации примерно 10 тысяч детей, которые уже прошли через повстанческие лагеря в джунглях или только выйдут из вооруженного подполья. При этом, по словам директора ICBF Хулио Сесара Гранды, с 2000 года институт уже оказал помощь 5 тысячам таких солдат поневоле.
Идейные леваки из стран Евросоюза, вроде студентки из Нидерландов Тани Неймейер, отправившейся воевать за дело пролетариата в сельву, погоды в сегодняшнем колумбийском революционном движении не делают. Они останутся, как и были, чужаками-доброхотами. Да и сама Неймейер, после того как ее полевые дневники в 2007 году попали в руки военных, очевидно, осознала, что повстанческое движение ― не игра в зарницу. Позднее она списала свою широко растиражированную критику руководства FARC (командиров она винила в разгульной жизни, а их подружек ― в увлечении машинами Ferrari и операциями по увеличению груди) на собственный «инфантилизм». Сейчас Неймейер находится в кубинской столице Гаване в составе мирной делегации FARC, в ней она значится под «номером два». Выступая оттуда со статьями под псевдонимом Александра Нариньо, она без устали клеймит администрацию президента Сантоса, называя ее «непримиримой» и не желающей идти на уступки.
Бойцы FARC хотят присутствовать в легальном политическом поле и участвовать в борьбе за власть ― в середине 1980-х они уже предпринимали такую попытку и даже поддерживали левого кандидата на президентских выборах 1986 года. Медийные лица группировки заявляют о том, что нуждаются в народной поддержке. Но в свете откровенно преступной деятельности повстанцев, не чурающихся и наркоторговли, заручиться таковой им будет весьма непросто.
На волне продолжающейся в Колумбии уже третью неделю общенациональной забастовки работников сельскохозяйственного сектора, протестующих против подписания договоров о свободной торговле с США и Евросоюзом, повстанцы из FARC вновь объявили себя главными защитниками местного крестьянства, вместе с которым они якобы тоже борются против неолиберализма.
В устах Неймейер это звучит даже красиво, но, по данным газеты El Tiempo, в колумбийских департаментах Антьокиа, Какета, Каука и Толима с середины минувшего августа отряды герильи оказывают давление на крестьян, чтобы те присоединились к акциям протеста. Колумбийское крестьянство и прежде было дойной коровой FARC и ELN, и теперь с тех, кто отказывается поддерживать забастовку, под угрозой расправы взимаются «штрафы». Под аналогичный прессинг попали и владельцы местных сельскохозяйственных угодий.
Радикально левая идея в этой южноамериканской стране, похоже, дискредитирована на долгие годы. У умеренных политических проектов шансов несколько больше, но и их популярность пока относительно невысока. Единственной полноценной левой партией, представленной в настоящее время в обеих палатах Республиканского конгресса Колумбии, является Альтернативный демократический полюс (PDA). Эти социал-демократы имеет 5 голосов в Палате представителей, 7 депутатов в Ассамблее департаментов и 8 сенаторов. На фоне общего числа членов этих органов законодательной власти ― 166, 349 и 102 соответственно ― это капля в море. При этом PDA считается самой успешной левой партией в истории Колумбии. Для сравнения, Колумбийская партия труда (PTC), исповедующая свою версию маоизма, обладает минимальным самостоятельным весом и вынуждена постоянно блокироваться с более крупными игроками. До 2010 года она входила в PDA, но потом присоединилась к социал-демократическому движению «Прогрессисты» во главе с мэром Боготы Густаво Петро.
Даже ныне покойный «главный социалист XXI века», президент Венесуэлы Уго Чавес еще в 2010 году заявил, что у вооруженной борьбы FARC нет будущего, и призвал герилью искать мирный путь.
Чтобы иметь возможность на него встать, лидеры FARC и ELN хотят гарантий для себя и своих подчиненных. Однако в силу действующих международных договоренностей и плотного партнерства с США президент Сантос, как и его предшественники, не может обеспечить их в полной мере. Все более-менее видные члены FARC находятся в международном розыске по запросу США, та же Неймейер заочно приговорена там к 60 годам заключения за причастность к похищению трех американских граждан. Простой выход из подполья в Колумбии означает для его руководства незамедлительный арест, экстрадицию и значительный срок в американской тюрьме.
В сентябре 2012 года, впервые за десять лет после провального окончания предыдущих попыток установить мир, предпринятых в 1998-2002 годах, колумбийское правительство и представители FARC официально возобновили контакты при посредничестве Кубы и Норвегии. Год спустя можно сказать, что каких-либо ощутимых подвижек в ходе встреч в Гаване и Осло не произошло. Зато прорывным выглядело принятие в июне прошлого года национальным парламентом с подачи президента Сантоса так называемых «Правовых рамок для достижения мира». Полемичный законопроект, отдельные пункты которого осудили даже в Human Rights Watch, позволит избежать наказания тысячам колумбийских военных преступников, как со стороны правительства, так и среди повстанцев.
Нынешние мирные переговоры оставили за бортом ELN, и это еще один аргумент в пользу того, что рассчитывать на замирение сторон в обозримом будущем было бы преждевременно. Только на минувшей неделе президент Сантос спохватился и заявил о желании его администрации как можно скорее начать прямые консультации с Армией национального освобождения.
Казалось бы, сама герилья ждала от правительства подобного реверанса, после того как накануне с привлечением всех, каких возможно, медийных средств освободила канадского геолога Жерно Уобера, который провел в плену у повстанцев 8 месяцев. Однако прямого согласия на переговоры группировка так и не дала, лишь в очередной раз заявив о своей готовности к диалогу с властями. Впрочем, ELN в значительно меньшей степени связана с наркоторговлей, чем FARC, благодаря чему в случае гипотетической амнистии демобилизовать ее бойцов, скорее всего, будет проще.
В минувший понедельник глава колумбийской правительственной делегации в Гаване Умберто де ла Калье заявил, что для выработки механизмов, которые действительно позволят положить конец вооруженному конфликту, понадобится по меньшей мере 10 лет. Если учесть динамику процесса и его качественную составляющую ― пережевывание взаимных упреков и деклараций о намерениях, такой прогноз можно считать даже реалистичным. Обе стороны уже не раз давали понять, что какие-либо обязывающие документы, прекращающие 50-летний внутренний конфликт, по итогам нынешнего раунда переговоров подписаны не будут.
День спустя президент Сантос призвал участников гаванского процесса ускориться. «Люди хотят мира и просят, чтобы мы скорее продвигались в этом направлении», ― заявил глава государства. Можно ожидать, что теперь делегация FARC воспользуется очередным поводом публично пожаловаться на оказываемое на нее давление, препятствующее ходу переговоров.