11 сентября в Чили отметили 40-ю годовщину военного переворота, устранившего президента Сальвадора Альенде, и установления диктаторского режима генерала Аугусто Пиночета. События тех лет по-прежнему разделяют жителей южноамериканской страны на два враждующих лагеря. Приверженцы левых взглядов говорят о незаживших ранах и невозможности простить гибель — только по официальным данным — более трех тысяч человек. Правые же во главе с президентом Себастьяном Пиньерой призывают излечиться от постпиночетовского синдрома, которым Чили страдает последние два десятка лет.
Право- и левоцентристы встречали памятную дату порознь. За два дня до 11 сентября глава государства Пиньера устроил специальную церемонию в президентском дворце «Ла-Монеда», который сорок лет назад штурмовали солдаты и где погиб президент Альенде ― он отказался сдаваться в руки путчистов и, зажав между ног подаренный Фиделем Кастро автомат Калашникова, пустил себе две пули в лоб. Левая оппозиция во главе с бывшим президентом Мишель Бачелет отказалась от участия в этой церемонии. Как посетовал по этому поводу еще один экс-президент Рикардо Лагос, ради такого дня можно было бы постараться и провести совместное мемориальное мероприятие. Но демонстративная отстраненность правых и левых понятна. Не за горами всеобщие выборы, назначенные на 17 ноября, и дочь умершего в тюрьме при Пиночете генерала Альберто Бачелета является фаворитом электоральной гонки. После четырех лет у власти и длившегося столько же лет перерыва Бачелет намерена вернуться в президентское кресло (конституция наученной горьким опытом страны запрещает президенту переизбираться на второй срок подряд, но не мешает ему вновь испытать свои шансы через один избирательный цикл).
Нынешние чилийские левые в массе своей сильно отличаются от Сальвадора Альенде. Они уже не хотят устраивать социалистическую революцию, памятуя о том, что скоротечное правление Альенде обернулось гиперинфляцией, техническим дефолтом и массовыми забастовками, вслед за которыми произошел военный переворот. Но память о почти двадцатилетней диктатуре Пиночета по-прежнему остается стержневой для их мировоззрения ― или они сами, или их родственники прошли через оперативные центры и концентрационные лагеря тайной полиции и Управления национальной разведки (DINA). Ненависть к прошлому объединяет их сильнее, чем желание построить социалистическое общество.
«Здесь пытали и убивали», — еще пять лет назад гласили трафаретные граффити на фасаде особняка, расположенного в Сантьяго на улице Лондон, 38. Теперь этот дом, если не знаешь его точного расположения, легко не заметить — все надписи со стен стерты. Но местные жители помнят, чтó в нем происходило. Это здание было экспроприировано у запрещенной Социалистической партии в первые дни после переворота и превращено в одну из ставок DINA, в застенках которой пытали и убивали противников нового режима. За год работы этой тюрьмы, носившей кодовое название «казарма Юкатан», с 16 октября 1973 по 22 октября 1974 года, мучительную смерть приняли 96 ее узников — активистов левых партий и движений. Восьмидесяти из них не было и 30 лет. Теперь это мемориальный музей, открытый для посещения.
Помимо «Юкатана» в столичном регионе действовали еще три подобных тайных центра DINA. Концентрационными лагерями осенью 1973 года стали даже Национальный стадион Сантьяго и учебный парусник чилийских ВМС «Эсмеральда». Согласно официальным данным, в 1973-1990 годах по политическим мотивам в Чили были казнены 3214 человек. Местонахождение останков примерно тысячи из них до сих пор точно не установлено.
В 1988 году Пиночет проиграл референдум, который должен был продлить его полномочия еще на восемь лет, и вскоре ушел в отставку, став пожизненным сенатором. То обстоятельство, что он сдал власть по собственной воле, позволило местным правым и правоцентристам, отмежевавшимся от Пиночета, остаться на плаву. В январе 2010 года президентом был выбран их кандидат Себастьян Пиньера. Экс-президента Эдуардо Фрея, вновь выдвинувшего свою кандидатуру, чилийцы не поддержали ― несмотря на то, что за него как продолжателя левого курса так ратовала покидавшая пост главы государства Мишель Бачелет, а ее личный рейтинг популярности в 2010 году составлял фантастические 84 процента.
Складывается впечатление, что размежеванию по партийной линии чилийцы по-прежнему предпочитают харизматичного лидера. Впрочем, их можно понять ― с момента окончания режима Пиночета в 1990 году в здешнем политическом поле доминируют центристы, консервативные демократы. Все игроки знакомы между собой, а ругающихся в телеэфире оппонентов часто связывает давняя закулисная дружба.
Показательно и то, что после «эры» Пиночета в Чили не произошло левого реванша. Неолиберальную экономическую модель, запущенную при нем, не решилась трогать даже Бачелет. Наверняка она не сделает этого и в случае повторного прихода к власти. «Нам необходимо поддерживать рост экономики», ― заявила она на днях в интервью «Би-би-си».
Начав свое президентство в марте 2006 года с хорошей поддержкой со стороны населения, несколько месяцев спустя Бачелет споткнулась о «революцию пингвинов», устроенную учащимися средних школ. Они требовали отменить закон об образовании, вступивший в силу в последний день пребывания Пиночета у власти, 10 марта 1990 года. Архилиберальный закон поощрял приватизацию учреждений среднего образования, передавал школы с государственного баланса на плечи муниципалитетов и делал «экзамен университетского отбора» ― местный аналог ЕГЭ ― платным. Не получив необходимой парламентской поддержки (закон был конституционным, и для его ревизии требовалось согласие правых), ответить студентам Бачелет не смогла. В итоге теперь, за два месяца до очередных президентских выборов, Мишель Бачелет, хотя и является фавориткой предвыборной гонки, большим доверием среди местного студенчества, мягко говоря, не пользуется.
В самой системе образования на обсуждение правления Пиночета фактически наложено табу. Формально только в 2009 году эта тема была введена в школьную программу, однако преподавательский состав осторожничает и по-прежнему обходит ее стороной. Почти в половине школ ученикам не рассказывают об этом историческом периоде. Это связано с тем, что школьные учителя в Чили в большинстве своем ― люди левоцентристских взглядов, директора же чаще всего правоцентристы. В результате преподавательский состав предпочитает не касаться этой темы, опасаясь потерять работу. В ходу стандартная отговорка: на этот сюжет в школьном курсе не хватило времени.
По замыслу авторов образовательной реформы 2009 года, рассказывать школьникам о президентстве Пиночета следует в рамках «теории ничьей» ― не замалчивая преступления военного режима, но и отмечая его экономические успехи. В 2012 году, уже при президенте Пиньере, школам было рекомендовано отказаться от использования слова «диктатура» — вместо него стоило говорить просто «военный режим». Однако школьные учителя со своими личными идеологическими установками оказались пока не готовы к такому подходу. Они, как и большинство чилийцев, рассматривают этот исторический период исключительно в черно-белом цвете. В итоге молодое поколение узнает о нем из кухонных разговоров старших и тенденциозных склок в социальных сетях или по телевизору, что никак не помогает им в поиске национального консенсуса по этому вопросу.
Левые клеймят своих политических оппонентов «пиночентистами». У правых нет хлесткого слова в ответ, но и они не остаются внакладе, возлагая на социалистов историческую ответственность за хаос и подрыв демократических институтов времен Альенде, приведшие к перевороту. Здесь нет-нет да и звучат куда более радикальные голоса из прошлого. Например, накануне нынешней годовщины путча бывший глава DINA, отставной генерал Мануэль Контрерас, отбывающий пожизненное тюремное заключение за преступления против человечности, заявил в интервью CNN Chile, что ему неизвестны случаи нарушения прав человека его подчиненными и в его ведомстве людей не пытали и не убивали.
В то время как одни пиночетовские генералы «троллят» общественность из-за решетки, другие пока остаются на свободе и предпочитают не выходить из тени. В Чили до сих пор действует принятый в 1978 году декрет об амнистии, распространяющийся на период с 11 сентября 1973 года по 10 марта 1978 года. В последние годы местные суды уже практически не принимают его во внимание, однако официально он не отменен. По данным регионального отделения Amnesty International, вплоть до настоящего времени за попрание прав человека в годы военной диктатуры в Чили были осуждены 262 человека, продолжается рассмотрение еще более 1100 аналогичных дел.
«Мы не можем позволить, чтобы прежние поколения передали новым свои разногласия, столкновения и ненависть», ― заявил президент Чили Себастьян Пиньера, выступая на церемонии памяти 40-летней годовщины пиночетовского путча. В тот день он вещал во дворце «Ла-Монеда» в гордом одиночестве. Кандидат в президенты от правящего блока Эвелин Матеи предпочла провести импровизированную пресс-конференцию на эту тему позже, во дворе. После этого, кажется, ни у кого в Чили не осталось сомнений насчет серьезного раскола в рядах правых сил.
Матеи ― неудобный кандидат для правоцентристов. Ее на этот пост не выбрали, а назначили в экстренной ситуации, когда в минувшем июле победитель праймериз Пабло Лонгейра выбыл из предвыборной кампании из-за депрессии. Ее отец, Фернандо Матеи, с июля 1978 года входил в военную хунту, будучи главнокомандующим ВВС Чили. На референдуме 1988 года она голосовала за сохранение власти в руках Пиночета до 1997 года. Пиньера тогда выступил против, и это во многом способствовало его дальнейшей политической карьере (об историческом голосовании не так давно был снят фильм).
В последние недели, всякий раз когда Пиньера заговаривает о Матеи, кажется, что он делает это вынужденно, если не вымученно. Причиной тому могут быть и личные отношения двух политиков. В 1993 году они стали главными действующими лицами «Пиньерагейта» ― скандала, который надолго подорвал их президентские амбиции. Тогда местное телевидение распространило сделанную военной разведкой запись телефонного разговора Себастьяна Пиньеры с одним из его друзей, где обсуждались «неджентельменские» меры по снижению популярности его соперницы и вытеснения ее из борьбы за кресло главы государства. Позднее выяснилось, что «слив» организовала сама Матеи, и в итоге оба оскандалившихся политика, представлявших тогда одну партию, Национальное обновление, были вынуждены снять свои кандидатуры с выборов.
Несмотря на былую вражду, в январе 2011 года президент Пиньера предложил Матеи возглавить министерство труда в его правительстве. А в минувшее воскресенье глава государства высказался в поддержку ее президентской кандидатуры, но как будто специально сделал это предельно формально. «Лучший вариант для Чили ― чтобы она стала будущим президентом», ― заявил Пиньера, признав при этом, что опросы общественного мнения определенно благоволят Мишель Бачелет.
У правых сил в Чили сейчас нет единства ― даже основанного на негативных эмоциях, которые, к примеру, скрепляют левый лагерь. Самые прагматичные правоцентристы пытаются переформатировать привычную повестку взаимных обвинений в спорах о режиме Пиночета в ничейное «виноваты оба». Именно эту карту, похоже, пытается разыграть Пиньера, который заявляет, что, обучаясь в 70-е годы прошлого века в Гарварде, находился в оппозиции и к блоку «Народное единство» Альенде, и к военной хунте Пиночета. Первый, по словам Пиньеры, покушался на демократические ценности и поэтому «несет часть ответственности» за события сентября 1973 года. Военные же пришли к власти через кровь, так что симпатизировать им он тоже не мог.
Все указывают на то, что планы Пиньеры идут гораздо дальше краткосрочных интересов правящей коалиции и голосования 17 ноября. Зарабатывая очки в последние месяцы своего президентства, он, по-видимому, намерен повторить нынешний маневр Мишель Бачелет и выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2017 года под знаменем обновленных правоцентристских сил.