Король Нидерландов Виллем Александр в середине сентября объявил о конце государства всеобщего благосостояния. На его обломках монарх предложил построить «общество активного участия» (participation society), предполагающее, главным образом, сокращение социальных расходов государства и повышение ответственности за собственное благосостояние самих голландцев. Так завершилась (по крайней мере, на символическом уровне) очередная «европейская экономическая сказка», предполагавшая высокий уровень жизни всего населения страны.
Чтобы понять, от чего отказались Нидерланды, необходимо взглянуть на недавнюю историю королевства. Известная поговорка гласит, что бог создал землю, а голландцы — Голландию. Ее истинность была вновь подтверждена после Второй мировой войны, когда Нидерландам пришлось восстанавливаться после немецкой оккупации. Страна оказалась одной из наиболее пострадавших от войны — в 1945 году ее экономика достигала лишь 28 процентов от уровня конца 1930-х годов, за шесть лет военных действий было разрушено до 60 процентов транспортной системы.
Существенную роль в развитии экономики Нидерландов сыграл «план Маршалла». За период с 1948 по 1952 год США предоставили стране свыше миллиарда долларов, что стало крупнейшим объемом помощи на душу населения среди всех континентальных европейских государств. Средства, полученные из Америки, были направлены на стабилизацию финансовой системы, обуздание инфляции и массовое жилищное строительство. К 1953 году правительство финансировало строительство до 65 тысяч домов в год, а к 1985 году в стране было построено свыше пяти миллионов жилых зданий.
Послевоенный экономический рост частично объясняется и деколонизацией. Нидерланды потеряли контроль над Индонезией в 1949 году, что, по оценкам некоторых экспертов, должно было серьезно ударить по конкурентоспособности голландской экономики. Новые послевоенные реалии, однако, показали, что стоимость содержания колониальной администрации и сопутствующие расходы лишь тормозят развитие хозяйства в метрополии. Деколонизация заставила Нидерланды развивать новые секторы промышленности, в то время как до войны экономика страны в большей степени ориентировалась на торговлю.
Период с 1950 по начало 1970-х годов даже иногда называют «золотым веком» голландской экономики. ВВП рос в среднем на 4-5 процентов ежегодно, а ВВП на душу населения увеличился (.pdf) с 5,285 тысячи долларов на человека в 1950 году до 13,4 тысячи долларов в 1973 году. Столь значительный экономический рост позволил правительству и голландским предпринимателям постепенно повышать зарплату наемным работникам, избегая серьезных конфликтов с рабочими и их профсоюзами.
Экономическое процветание, с одной стороны, благотворно сказалось на социальной стабильности, а с другой — само стало следствием этой стабильности. Исторически Нидерланды были пестрой страной в этническом, религиозном и идейном отношениях — на ее территории проживали католики и протестанты, а в конце XIX века в стране начали набирать популярность социалистические идеи. Неоднородность голландского общества заставляла его искать компромиссы и поддерживать диалог между различными группами. Эти навыки пригодились после войны и способствовали поступательному развитию экономики.
Например, с 1950 года правительство и профсоюзы согласились ограничить повышение зарплат. Это позволило голландскому бизнесу получить конкурентное преимущество на внешнем рынке и привлечь в страну огромные инвестиции из-за рубежа. Ограничение продержалось 13 лет, и лишь совпадение неблагоприятной экономической конъюнктуры с разногласиями в правительстве и профсоюзах положило конец подобной практике.
Повышение зарплат, впрочем, не смогло помешать росту ВВП, структура которого всего за пару десятилетий серьезно поменялась. С 1960-х годов вместо металлургии и сельского хозяйства (которое сохранило свою высокую эффективность) тон в промышленности стали задавать судостроение и химическая отрасль, а также международная торговля.
К началу 1970-х годов голландцы могли уверенно утверждать, что они построили государство всеобщего благоденствия. К прочим богатствам местной экономики добавилась и «манна небесная», а вернее — подземная: в Северном море были обнаружены большие запасы нефти, что должно было сделать королевство одним из самых богатых в мире. Однако именно с ростом разработки месторождений в Нидерландах начались трудности, которые позже станут знаковыми для многих государств по всему миру.
В начале 1960-х годов Голландия начала масштабное промышленное освоение нефтегазовых запасов Северного моря. Относительная дешевизна производства и рост цен на топливо в начале 1970-х годов привели к тому, что нефтегазовая отрасль стала доминировать в экономике страны, в нее стало вкладываться больше денег, чем в другие области. В результате промышленному потенциалу Нидерландов был нанесен существенный урон, который лишь усугубился с появлением на мировом рынке новых индустриальных стран. Последние начали активно конкурировать с Нидерландами в тех секторах, где позиции голландцев были особенно сильны — в судостроении и химической промышленности.
В 1970-х годах существенно замедлился рост производительности голландского рабочего. Если в предыдущие десятилетия, по некоторым данным, он достигал, в среднем, 5,12 пункта (увеличение произведенной продукции за час работы) в год, то в 1973-1979 годах — лишь 3,40 пункта, а в 1980-е годы он и вовсе упал до 1,73 пункта.
Все это позволило журналу The Economist назвать появившиеся в экономике Нидерландов неблагоприятные тенденции «голландской болезнью». Впоследствии этот термин неоднократно применялся к государствам, экономика которых попадала под влияние ресурсодобывающих секторов в ущерб промышленности и сфере услуг.
Негативные экономические явления в 1970-х годах не помешали Нидерландам вкладываться в образование и инфраструктуру, которые, наравне с обороной, стали лидирующими расходными статьями бюджета. Инвестиции окупились уже в следующем десятилетии.
В 1980-е годы преодолеть неблагоприятные последствия «голландской болезни» Нидерландам помог типичный для Европы и США «правый поворот». Он заключался в приватизации части государственных предприятий и сокращении государственных расходов. В результате с 1985 года экономика страны вышла из рецессии и в следующие десять лет ежегодно росла на 2,53 процента.
Наиболее серьезные перемены произошли в структуре экономики — подобно тому, как это было в ФРГ, в хозяйстве страны наибольшую роль стали играть мелкие и средние компании, в то время как доля крупных корпораций и государства сократилась.
Евроинтеграция и транснационализация мировой экономики в конце 1990-х — начале 2000-х годов оказали благотворное влияние на Нидерланды. В конце 1990-х годов страна сумела извлечь значительную выгоду от снижения курса национальной валюты, гульдена, к доллару. Другим положительным фактором для экономики стал рост цен на недвижимость и фондового рынка в целом, которые увеличились в семь и три раза соответственно. Рост экономики привел к созданию новых рабочих мест и снижению безработицы, тем самым создав базу для значительного спроса, что, в свою очередь, также поддерживало стабильные темпы роста. С 1996 по 2000 годы ВВП страны ежегодно увеличивался в среднем на 3,7 процента.
Солидная база позволила правительству в 1990-е годы увеличить расходы на здравоохранение, социальные меры и образование, тем самым вновь оживив представления о Нидерландах как об обществе «всеобщего благосостояния». Однако экономическое чудо конца 1990-х годов оказалось краткосрочным. Повышение зарплат негативным образом сказалось на конкурентоспособности голландской экономики и вызвало всплеск инфляции. Увеличение цен, в свою очередь, привело к оттоку капитала и снижению иностранных инвестиций.
Нидерланды в 2000-х годах в целом оставались стабильной страной еврозоны, которую относили к благополучному Северу Европы в противовес проблемным государствам PIIGS: Греции, Ирландии, Испании, Португалии и Италии. При этом долговой кризис еврозоны все же затронул и Голландию.
Наиболее ярким эпизодом стало выделение государственной помощи крупнейшему голландскому банку ING Group в 2009 году, который получил 10 миллиардов евро для того, чтобы избежать банкротства. Другой проблемный финансовый институт — банк ABN Amro — с 2008 года получил уже в общей сложности до 30 миллиардов евро помощи. Механизм, который был выбран голландским правительством для финансирования банка, в дальнейшем вызвал нарекания в ЕС и даже привел к нескольким судебным разбирательствам в Брюсселе.
В том же 2009 году экономика Нидерландов сократилась на 3,5 процента. После незначительного роста в 2010 и 2011 годах экономика в 2012-м вновь сократилась на 1,2 процента. Дефицит бюджета в 2010 году составил 5,3 процента ВВП, что превышает нормы еврозоны, предписывающие ограничивать дефицит бюджета тремя процентами. К 2013 году правительство по-прежнему не смогло сократить дефицит до требуемых ЕС уровней.
Относительно неблагоприятная макроэкономическая статистика в Голландии в 2013 году совпала с новым раундом помощи финансовому сектору. В феврале спасение банковской и страховой группы SNS Reaal от банкротства потребовало 14 миллиардов долларов, что вызвало опасения в стране и ЕС относительно устойчивости голландской банковской отрасли в целом.
Кризис, с которым сталкиваются Нидерланды, не следует преувеличивать. Пока он скорее связан с совпадением ряда неблагоприятных факторов, чем со структурной уязвимостью местной экономики. Страна по-прежнему занимает одно из ведущих мест в мире по основным экономическим индикаторам. В частности, несмотря на свои незначительные размеры и относительно небольшую численность населения (около 16 миллионов человек), Нидерланды занимают 17 место в мире по абсолютному размеру ВВП — в 2011 году, по данным ООН, он превышал 836 миллиардов долларов. В рейтинге Всемирного банка Doing Business в этом году страна оказалась на 31 месте. Надежность государственного долга Нидерландов пока не ставят под сомнение и в рейтинговых агентствах — он сохраняет высшую оценку AAA.
Высокий уровень экономического развития пока вполне позволяет Нидерландам сохранять льготы для своих граждан. В том числе и такие спорные, как отсутствие налогов на проценты, получаемые по ипотечным ценным бумагам. Очевидно, что отсутствие налогов сказывается благоприятным образом не только на состоянии отдельных голландцев, но и всего рынка недвижимости, который сохраняет привлекательность для инвесторов.
Речь короля Виллема Александра стоит воспринимать главным образом в символическом ключе: неслучайно ее произнес именно он, а не автор текста — премьер-министр Марк Рютте. Символ получился противоречивым и одновременно запоздалым. Противоречивым — потому что, как едко отметило Agence France-Presse, чтобы заявить о закате государства всеобщего благосостояния, король прибыл в парламент в золотой карете. Запоздалым — потому что по факту с концепцией всеобщего благоденствия Европа рассталась еще в 1980-е годы. Несмотря на это, символическая речь Виллема Александра кажется исключительно важной. Она сигнализирует о новом повороте в идеологии преуспевающих европейских стран: вслед за Голландией о переформатировании экономической модели наверняка вскоре заявят и другие государства Европы.