23 сентября нью-йоркская Метерополитен-опера открыла сезон «Евгением Онегиным» Петра Ильича Чайковского. Партию Татьяны в постановке Фионы Шоу и Деборы Уорнер пела Анна Нетребко — по-русски; дирижировал Валерий Гергиев. Критики в оценках «Онегина», увы, оказались сдержанны: «Постановщики добились сверхбуквализма, но не знают, что с ним делать», «Никогда еще Россия не казалась столь маленькой, а опера — столь длинной»; «Работа выглядит незаконченной. Хуже того, она выглядит уродливой и дешевой», «Энергичные протесты, скучная постановка». Да, протесты: открытие сезона в главном оперном доме США и без того привлекло бы внимание, однако в данном случае его многократно усилили гей-активисты, которые пришли протестовать против нарушения прав ЛГБТ в России.
Протестующие выстроились с плакатами и 15-метровым радужным баннером перед зданием Метрополитен-оперы; некоторые проникли внутрь. «Путин, прекрати воевать с русскими геями! — выкрикнул активист, нарушив тишину раньше всех теноров или сопрано. — Анна, твое молчание убивает геев России! Валерий, твое молчание убивает геев России!» Анна и Валерий смолчали, крикуна зашикали. Четверых активистов организации Queer Nation попросили покинуть театр, что они и сделали.
Акции в Метрополитен-опере закончились быстро, а готовились задолго. В сентябре протестные настроения американских геев невольно подогрел министр культуры РФ Владимир Мединский, заявивший в интервью «Интерфаксу»: «Нет никаких доказательств, что Чайковский был гомосексуалистом. Чайковский был величайшим русским композитором — это факт». (Вопрос интервьюера касался фильма о композиторе, который Кирилл Серебренников собирается снимать по сценарию Юрия Арабова. Сценарист, известный своей эксцентричностью, заявил, что «совершенно не факт, что Чайковский был гомосексуалистом». Вскоре после высказывания Мединского не менее эпатажный режиссер Сереберенников публично заявил, что намерен отказаться от денег на фильм, выделенных Минкультом — впрочем, торг, кажется, еще продолжается.)
Неясно, каких именно «доказательств» так требует Мединский. Петр Чайковский вполне открыто писал о своей ориентации в письмах брату и соавтору Модесту — все письма опубликованы, хотя и были подвергнуты цензуре в советских изданиях. Вот например отрывок из письма, датированного 1876 годом: «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное как педерастическая бордель. Мало того, что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера!!! Итак, ты совершенно прав, говоря в своем письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей».
Вероятно, министру Мединскому стоило бы прибегнуть к другой стратегии описания душевных наклонностей Петра Ильича Чайковского, опробованной, например, в телепередачах для широкого круга зрителей: считается, что Чайковский сам страдал от своей гомосексуальности и считал ее пагубной наклонностью, что как бы «легитимизирует» композитора в глазах тех, кто в таком оправдании нуждается.
Однако и это полуправда: Чайковский и действительно рассматривал свою ориентацию как прискорбную («Если есть малейшая возможность, старайся не быть бугром. Это весьма грустно», — русское слово бугор Чайковский использует здесь по созвучию с французским bougre, которое в старые времена обозначало «мужеложец») — но только до тех пор, пока не смирился с ней. «Вера в возможность полноценных отношений с женщинами давала ему надежду на успокоение родных и установление всеобщей гармонии. Он не подозревал тогда, что принадлежит от природы к редко встречающемуся типу гомосексуала исключительного и какая бы то ни было коллизия с женщиной для него невозможна. Постижение этого факта пришло к нему во время недолгой брачной жизни с Антониной Милюковой: иллюзии по поводу женщин исчезли навсегда», — пишет в своей книге «Самоубийство Чайковского: миф и реальность» один из главных биографов композитора Александр Познанский (цитата по «МК»). В поздний период жизни композитор пришел в гармонию с собой.
Словом, эти подробности биографии Чайковского можно смело считать общеизвестными. Министр культуры России своим неосторожным высказыванием спровоцировал буйную реакцию не только на родине Чайковского (речь, правда, не о Воткинске Вятской губернии), но и за рубежом. Слова Мединского распространили самые авторитетные издания всего мира, сопроводив их язвительными комментариями. Мы для примера разберем лишь колонку музыкального критика британской The Guardian Тома Сервиса, название которой можно перевести на русский как «ШОК! Чайковский не гей и другие музыкальные открытия». По данным Сервиса, по стопам Мединского пошли ученые из Клагенмюнхена-на-Меере, Нижне-западная Вестфалия, совершившие сногсшибательное музыковедческое открытие. Оказывается, глухота Бетховена — не что иное как выдумка самого композитора, сделанная в приступе нарциссизма — чтобы заставить весь мир сходить с ума от музыки, которую он якобы сочинил, лишившись слуха. В подвале одного из любимых кабаков Людвига в Винервальде было найдено письмо Бетховена к его Бессмертной возлюбленной, в котором говорится: «Я сделал это! Вот розыгрыш розыгрышей! Они все РЕАЛЬНО считают, что я гений! У Моцарта с Гайдном нет ничего на меня!!! Катись к черту, Вольфганг! Плюс я теперь могу еще больше хамить всем, и никто мне ни слова не скажет! Класс! P.S. Не знаешь, где раздобыть слуховой рожок?» Среди других ревизионистских открытий, которые публикует Сервис, еще и такое: борода Брамса была фальшивой — за ней композитор прятал болезненную стеснительность, параноидальную жалость к себе и сексуальные расстройства.
Словом, за рубежом поизмывались над российским министром всласть. Однако, конечно, не неловкие слова Мединского стали поводом для пикетирования театра, а закон о запрете «пропаганды гомосексуализма» несовершеннолетним, подписанный в июне Владимиром Путиным. Петицию-обращение к театру с просьбой посвятить свое открытие правам ЛГБТ в России еще летом составил композитор и гей Эндрю Рудин. «Петр Ильич Чайковский — всеми любимый композитор, который, как известно, был гомосексуалом и страдал из-за этого всю жизнь. Для главного оперного театра Америки открывать свой сезон одним из его произведений с участием дирижера и ведущего сопрано, которые поддерживают путинские гомофобные законы, бесчестит и великую оперу, и прогресс в установлении равенства для всех граждан, достигнутый в нашей стране», — вот что было сказано в петиции.
Откуда у Рудина информация, что Анна Нетребко и Валерий Гергиев — а имеются в виду именно они — поддерживают закон о запрете «пропаганды гомосексуализма» и педофилии несовершеннолетним, подписанный в 2013 году Владимиром Путиным — неизвестно; «Ленте.ру» соответствующие высказывания артистов найти не удалось. Гергиев, как пишет The New York Times, комментировать спорную петицию отказался; зато Анна Нетребко высказывалась не раз: «Как артистка я счастлива работать со своими коллегами вне зависимости от их расы, национальности, религии, пола или сексуальной ориентации. Я никогда не стала бы подвергать кого-либо дискриминации». Позднее она заявила, что не готова сказать определеннее, потому что не является политиком.
Так или иначе, но подписали петицию более девяти тысяч человек — однако зря; еще в конце августа «Метрополитен» отказалась посвящать свою премьеру ЛГБТ. Отказ мотивировал директор театра Питер Гельб; его статья была опубликована в СМИ и вложена в программки «Онегина». Текст заслуживает того, чтобы привести его пусть в извлечениях, но дословно:
«<...> Активисты утверждают, что, раз Чайковский был геем, а в нашей постановке принимают участие несколько артистов из России, так или иначе связанных с Владимиром Путиным, Метрополитен-опера должна превратить свое представление в публичное порицание России, а заодно и российских исполнителей, оказавшихся на ее сцене.
Я уверен, что многие из наших сотрудников присоединятся ко мне в моем личном осуждении жестокости новых российских законов, направленных против геев; ровно так же мы против законов еще в 76 странах, которые в криминализации гомосексуальности зашли еще дальше, чем Россия. <...> Однако, будучи организацией, занимающейся искусством, Метрополитен-опера не подходит для того, чтобы бороться с социальной несправедливостью во всем мире.
За сезон, то есть за девять месяцев, на нашей сцене выступают артисты из десятков стран мира, в том числе и из тех, где права человека не в почете. Если сегодняшнее выступление мы посвятим несправедливости в России, будет ли у нас право на этом остановиться? За 129 лет своей истории Метрополитен-опера ни разу не посвятила ни одного представления политическому или общественному вопросу — вне зависимости от его важности или благости. Мы всегда вкладывали все смыслы, которые хотим передать, в свое искусство.
Тем не менее наш театр всегда был в авангарде социального и сексуального равенства, когда речь заходила о справедливости внутри коллектива. И мы даем артистам возможность вкладывать их социальные и политические идеи в работу, которую они делают на сцене.
Мы уважаем право активистов пикетировать наше открытие сезона и понимаем, что на самом деле даем им сил еще больше сражаться за права человека за рубежом. Пикетируя, они будут смотреть наше представление на гигантском экране на фасаде театра. Несомненно, их души тронут воздушные мелодии Чайковкого и эффектный сюжет оперы.
Пусть Россия отказывается признавать сексуальную ориентация Чайковского, мы — нет. Метрополитен-опера с гордостью представляет вам великого российского композитора-гея. Это само по себе месседж».