В Казахстане набирают популярность так называемые высотные протесты. Жители республики, желая привлечь внимание к неприятностям в своей жизни, забираются на крыши домов, башенные краны, вышки радиосвязи и прочие пригодные для сидения объекты. Успех подобного метода просчитать сложно. В некоторых случаях, если речь идет, например, о долгах по зарплате, работодатель предпочитает уладить дело миром. Остальным «бунтарям», как правило, ничего добиться не удается.
Всех героев высотных протестов можно условно поделить на две категории: первые требуют незамедлительно выполнить их требования, угрожая в любую минуту сброситься вниз; вторые, напротив, предупреждают, что не спустятся, пока их предложение не рассмотрят и не удовлетворят. Именно так себя повели участницы одной из последних акций, жительницы Кокшетау Багжан Аязбекова и ее сноха Гулим Бабакова, которые просидели на высоте в несколько десятков метров семь дней.
Они забрались на строительный кран в центре Астаны в ночь на 29 мая. Женщины требовали от властей пересмотреть приговор заключенному Азамату Аязбекову, который приходился Багжан сыном, а Гулим, соответственно, мужем. Еще в 2011 году мужчина получил девять лет тюрьмы за вымогательство. Позднее срок заключения сократили до семи лет — дело пересмотрели после того, как Аязбекова, ее младший сын и сноха забрались на трубу котельной в казахстанской столице. Желая, видимо, закрепить успех, женщины решились еще на одну акцию, заявив на этот раз, что их родственника нужно оправдать.
«Наверное, минут 40 мы забирались, может быть, больше. Днем сидим в квадратной "железке": это не кабина, а рядом с ней место (...) Голова кружится, мы почти не двигаемся. В самой кабине разные аппараты, руль. Там невозможно находиться, мы только ночью туда еле-еле как заходим. Лежать там не получается, только сидим», — так Аязбекова описала «Азаттыку» (региональной службе «Радио Свобода») условия, в которых проходила акция. Через сотрудников МЧС женщинам передавали еду и лекарства. Естественные потребности им пришлось удовлетворять с помощью подгузников, захваченных с собой.
4 июня Генпрокуратура сдалась и отменила все судебные акты в отношении Аязбекова, его дело направили на пересмотр. В тот же день родственницы осужденного спустились вниз. Его мать самостоятельно слезть не смогла — чтобы эвакуировать ее с высоты 13-го этажа, пришлось использовать пожарную лестницу.
Усилия женщин, впрочем, оказались напрасны. Верховный суд рассмотрел дело и оставил приговор в силе. Мать Аязбекова уже заявила, что будет протестовать и обязательно залезет еще на один кран, но уже в другой стране, не исключено, что в России. Будет ли ее, как и прежде, сопровождать супруга Аязбекова, неизвестно. Наблюдатели между тем считают, что если бы родственники осужденного боялись высоты и никуда не лазили, рядовое дело о вымогательстве даже не дошло бы до Верховного суда.
Героиней еще одной резонансной истории, произошедшей на днях, также стала жительница Кокшетау. 55-летняя Слушаш Жакенова в свое время раскритиковала землячек, зря, по ее мнению, проведших неделю на кране. Но спустя четыре месяца она резко изменила свою точку зрения. 29 сентября казахстанка сама залезла на 30-метровую высоту, требуя ужесточить приговор бывшему мужу, которого она обвинила в мошенничестве и присвоении квартиры. Суд назначил ему три года лишения свободы условно, а Жакенова требовала заменить этот срок на реальный.
В общей сложности она провела в кабине крана четверо суток, причем в последние два дня отказывалась принимать пищу. Как сообщила сестра протестующей, та спустилась на землю самостоятельно, получив заверения в том, что ее дело не оставят без контроля.
Отважные жительницы Кокшетау, по всей видимости, послужили примером для 25-летнего Ержана из Уральска (административного центра Западно-Казахстанской области), который 3 октября провел несколько часов на 40-метровой вышке возле железнодорожного вокзала. Собравшимся внизу зевакам он рассказал, что недавно освободился из колонии, поссорился с женой, обиделся на нее и теперь хочет, чтобы она публично извинилась. В противном случае Ержан обещал броситься вниз. Пока спасатели пытались выяснить, кто это вообще такой и где живет его супруга (которая к нему, кстати, так и не приехала), молодой человек изрядно замерз и передумал заканчивать жизнь самоубийством. Спустился он самостоятельно, а на земле его уже ждала полиция.
В целом протестные восхождения в Казахстане — не редкость. Почти каждый год в СМИ появляется информация об одной-двух подобных акциях. Наиболее распространен этот метод привлечения внимания среди строителей. В 2007 году двое рабочих, занимавшихся возведением элитного дома в центре Астаны, забрались на стрелу башенного крана, обещая сброситься вниз, если им не выплатят задолженность по зарплате. Мужчины добились того, чтобы компания-застройщик предоставила им письменные гарантии погашения долгов.
В 2009 году таких акций было четыре. Одну из них, по данным «Азаттык», десятки строителей организовали в декабре, перед новогодними праздниками. Рабочие забрались на башенный кран, крича оттуда, что «им надоело строить "Лазурный квадрат" (один из элитных жилых комплексов в Астане) за собственный счет». Они просидели на кране несколько часов, пока не договорились о выплатах.
В июле 2012-го сотрудник алма-атинской строительной компании «А-Та Строй» Айдар Менлибеков, взобравшись на башенный кран, протестовал против несоблюдения правил безопасности и трудового законодательства в компании. Прокуроры проверили эти факты и выяснили, что Менлибекову не оплатили работу во время отпуска, а один кран компании действительно был небезопасен.
Казахстанцы, чья работа не связана со строительством, используют для высотных протестов крыши собственных домов (так в июне этого года сделал житель Астаны, не желавший выселяться вместе с семьей из здания, предназначенного под снос) и даже прожекторные вышки (на одну из них забрался заключенный шымкентской колонии, требовавший встречи с прокурором). Правда, им, как правило, не удается добиться своего, а многих героев таких акций позднее привлекают к административной ответственности. Однако подобные отчаянные шаги всегда привлекают общественное внимание — а многим «бунтарям» именно это и нужно.