Выборы президента Грузии — человека, который уже ничего не будет решать и которому доверят исключительно представительские функции, — вполне ожидаемо завершились победой кандидата от «Грузинской мечты». Коалиция, возглавляемая нынешним премьером Бидзиной Иванишвили, лишний раз доказала, что на сегодняшний день конкурентов в республике у нее нет — представляющий «мечтателей» Георгий Маргвелашвили набрал более 60 процентов голосов, что означает победу кандидата в первом туре голосования, а также сложение полномочий Михаилом Саакашвили.
Собственно, возможность проведения второго тура оставалась единственной интригой прошедших выборов. Еще до того как открылись участки, кандидаты на некогда главную должность в республике, озвучивая свои наполеоновские планы, предвкушали, что им придется еще раз схлестнуться, но в уже более узкой компании. Однако 62 процента, набранные Маргвелашвили по результатам подсчета более 90 процентов голосов, отметают всякую возможность продолжения борьбы — для победы в первом туре кандидату надо было набрать 50 процентов плюс один голос.
Ближайшие преследователи Маргвелашвили показали более чем скромные результаты. Так, кандидат от партии Саакашвили «Единое национальное движение» (ЕНД) Давид Бакрадзе набрал чуть менее 22 процентов, а бывший спикер парламента Нино Бурджанадзе и вовсе около 10 процентов. На этом фоне торжество «Грузинской мечты», триумфально пришедшей в политику осенью прошлого года и сейчас лишь подтвердившей реноме, опровергает все прогнозы скептиков, напиравших на то, что за прошедший год избиратели успели разочароваться в Иванишвили и его миллиардах.
Явка избирателей на прошедших выборах оказалась достаточно низкой — возможно, сказалась усталость грузин от всех прошедших за последние годы политических баталий, может быть, многие заранее прочувствовали всю бесперспективность конкуренции с «Мечтой». Так или иначе, на выборы пришли 46 процентов избирателей. Хотя на последних выборах президента, внеочередных, в январе 2008 года явка составила 56 процентов. Тогда победил Саакашвили. Но тогда и президент был полноценным, располагавшим всей полнотой исполнительной власти. Сейчас же пассивность избирателей может быть связана еще и с тем, что новый формальный глава государства получит урезанные полномочия и серьезного влияния на жизнь страны оказывать не будет. Это влияние нынче сосредоточено в руках премьера и парламента.
Серьезных нарушений на выборах наблюдатели не заметили, хотя в «Едином национальном движении» уже заявили о масштабных фальсификациях. Впрочем, как передает «Интерфакс», это не помешало Давиду Бакрадзе после публикации данных экзит-поллов, зафиксировавших убедительную победу «мечтателя», поздравить Георгия Маргвелашвили. «Картина, в общем, понятная, и данные ЦИК мало что изменят, поэтому я поздравляю Георгия Маргвелашвили с победой на выборах и желаю, чтобы он оправдал доверие людей. Как лидер оппозиции, я буду готов продолжать сотрудничество с президентом и правительством, чтобы наша страна продвигалась вперед и народ жил лучше», — заявил Бакрадзе.
А вот у Бурджанадзе нашлись претензии. Бывший спикер парламента осталась едва ли не единственным (кроме Саакашвили и Иванишвили) политиком в Грузии, чье имя уже само по себе имеет какой-то политический вес. После того как в воскресенье вечером были объявлены данные экзит-поллов, отправившие Нино на третье место, она тем не менее заявила, что рассчитывает на второй тур. «Первый тур не закончит эти выборы, — сказала Бурджанадзе. — Будет второй тур, где будем я и Георгий Маргвелашвили. Надеюсь, премьер-министр Бидзина Иванишвили и коалиция "Грузинская мечта" не пойдут на тотальную фальсификацию результатов выборов». Но, как выяснилось, мечтателем в данном случае оказалась именно бывший спикер.
Как бы то ни было, появление в Грузии нового президента не так существенно, как тот факт, что теперь политическая сцена республики, пожалуй, впервые за последние десять лет лишилась главного действующего лица. Какими бы харизматичными ни были политики, пришедшие во власть после «революции роз», рядом с Саакашвили, чью деятельность можно оценивать как угодно — и срываясь на гневные вопли, и задыхаясь от восторга, все они уходили в тень. Даже после фиаско ЕНД на прошлогодних выборах внимание грузинской и мировой общественности оставалось прикованным к лишенному полномочий президенту, которого то выгоняли из резиденции, то лишали дачи, то грозили ему уголовным преследованием.
Грузия эпохи Саакашвили — это не только одна из самых динамично развивавшихся республик на постсоветском пространстве, но еще и бесконечный источник медийного шума. Особенно это касается россиян. Пожалуй, только «оранжевая революция» на Украине в конце 2004 года несколько отвлекла внимание от свершений и просчетов грузинских властей, за которыми в Москве следили, похоже, внимательнее, чем за событиями в российских регионах. Курс на запад, взятый Саакашвили, сделал его главным объектом демонизации со стороны Кремля и в то же время ориентиром для либеральной части российской общественности. Все решения, которые принимались в Тбилиси в течение последних десяти лет, немедленно комментировались, обсуждались, осуждались в Москве, независимо от их масштабов — будь то свержение Аслана Абашидзе или открытие нового здания парламента в Кутаиси. Ну а про события августа 2008 года вообще нужно говорить отдельно.
Если бы не было Саакашвили, который со дня на день сложит свои полномочия и, по мнению отдельных наблюдателей, может вообще покинуть Грузию, не было бы ни Иванишвили с его «мечтой», ни признания Абхазии и Южной Осетии Россией, ни нынешнего Тбилиси, поражающего гостей своим европейским видом. Но вот найдется ли Михаилу Николозовичу место в грузинской политике в дальнейшем — большой вопрос. Мавр сделал свое дело.
Конечно, фигура Иванишвили, обладателя многомиллиардного состояния и на данный момент самого влиятельного человека в республике, сегодня затмевает собой всех других политических игроков, но достичь уровня популярности Саакашвили у нынешнего премьера вряд ли получится. Тем более что он уже анонсировал свой уход из политики, и вопрос, удастся ли Иванишвили контролировать парламент и правительство из своего делового офиса, остается открытым — грузинские руководители уже не раз за последнее десятилетие демонстрировали свой буйный нрав и непредсказуемость.