Политический кризис на Украине, разразившийся из-за нежелания президента страны Виктора Януковича подписывать соглашение о евроинтеграции, вызвал бурные споры о том, стоит ли вообще овчинка выделки. Есть ли смысл оформлять отношения с Евросоюзом именно сейчас, когда альянс переживает не лучшие времена? «Лента.ру» решила изучить опыт нескольких восточно- и центральноевропейских государств, вступивших в ЕС в 2004 году, чтобы понять, удалось ли им улучшить благосостояние граждан за счет интеграции с Западной Европой.
Украину в ЕС никто пока принимать не намерен; речь идет лишь об ассоциации с Евросоюзом, в которой состоит множество стран, подчас не имеющих к Европе никакого отношения. К примеру, ассоциированным членом союза являются Чили, Египет и даже Палестинская автономия. Впрочем, для государств с других континентов такие соглашения перспектив вхождения в ЕС не дают.
Ассоциация с европейскими государствами, как правило, предусматривает пакет договоренностей, которые должны подготовить страну к полноценному вступлению в ЕС. Речь идет прежде всего о торговых барьерах, а также квотах на экспорт в Евросоюз тех или иных товаров. Последние дают определенную поддержку местным производителям, которые зачастую несут убытки от открытия рынков. Для Украины, однако, решающего значения указанные договоренности не имеют, поскольку квоты для нее и так уже существуют в рамках ВТО.
Опыт сотрудничества восточноевропейских стран с ЕС «Лента.ру» решила проанализировать на трех наиболее показательных примерах.
Поляки всегда были энтузиастами участия в ЕС. Кроме того, задолго до 2004 года они чрезвычайно удачно провели масштабную реформу экономики, поставив ее на рыночные рельсы. Одним из авторов этой трансформации был американский советник Джеффри Сакс, который, к слову, жестко критиковал аналогичные по форме преобразования в России. Так или иначе, но Польша, несмотря на 30-процентный спад промышленного производства в первые годы, уже к концу 1990-х смогла полностью восстановиться от кризиса. Тогда стало ясно, что включение ее в состав Евросоюза — дело времени.
После вступления в ЕС Польша преуспела. Хотя она и прежде демонстрировала высокие по восточноевропейским меркам темпы роста, после 2004 года они лишь ускорились. В числе причин этого называются масштабные финансовые вливания европейцев в агропромышленный комплекс Польши, который особенно расцвел во второй половине 2000-х. Польша оказалась единственной страной в Евросоюзе, избежавшей рецессии во время глобального финансового кризиса 2008-2009 годов. Кроме того, она сумела удержать положительные показатели роста в период долгового кризиса на континенте.
В среднем за последние девять лет польская экономика росла со скоростью 4-5 процентов в год. Это существенно выше не только западноевропейских показателей, но и результатов соседей из Центральной и Восточной Европы. ВВП на душу населения увеличился за этот период примерно на 70 процентов, с 12,7 тысячи долларов в 2004 году до 20,6 тысячи в 2012-м. Ожидается, что в ближайшем будущем темпы роста экономики Польши немного снизятся, но все равно будут существенно опережать показатели соседних стран.
При этом нельзя сказать, что адаптация к ЕС прошла для Польши совсем безболезненно. В первые же годы после вступления в Евросоюз страну покинуло около двух миллионов человек. Местные жители уезжали в разные европейские страны, но в основном речь шла о Британских островах. В Западной Европе в тот период слова «поляк» и «сантехник» практически стали синонимами, однако затем в ЕС поехали и высококвалифицированные работники. Одни открыли на Западе свой бизнес, другие сумели добиться более престижных и высокооплачиваемых должностей, третьи, заработав денег, вернулись на родину.
Хотя в перспективе отток населения может грозить Польше существенным сокращением числа рабочих рук и увеличенной нагрузкой на пенсионную систему (страну покинула в основном молодежь), поначалу эмиграция позволила почти полностью ликвидировать безработицу, от которой страна страдала более 10 лет после начала реформ.
Другое восточноевропейское государство, Венгрия, аналогичными успехами похвастать не может. Что интересно, Будапешт успешно пережил первоначальный этап рыночных реформ и быстро отыграл все потери, понесенные экономикой в начале 1990-х, но именно с присоединением к ЕС «что-то пошло не так». Лишь в первые два года после вступления в союз Венгрия продолжала уверенно расти. В 2006 году в стране наступил кризис, который в вялотекущей форме продолжается до сих пор.
В 2007 году экономический рост практически остановился, что привело к падению правительства Ференца Дюрчаня, которое обвиняли как в авторитарных замашках, так и в неспособности решить экономические проблемы, вставшие перед страной. Правая коалиция, пришедшая к власти в ходе очередных выборов, обещала гражданам преодолеть стагнацию, но больших успехов не добилась. С 2007 года рост экономики ни разу не превысил отметку в два процента, причем страна дважды оказывалась в состоянии рецессии.
Для того чтобы спасти национальную валюту (о присоединении к еврозоне речи даже не идет), Будапешт был вынужден занять у МВФ около 15 миллиардов долларов. На Венгрии повисла крупная задолженность, возврат которой будет чрезвычайно болезненным для государства, не способного принципиально увеличить собственные доходы. Сельское хозяйство понесло колоссальный ущерб, и в этом обвиняли в том числе систему европейских квот на производство и продажу продукции. В частности, было почти полностью уничтожено местное виноделие, некогда славившееся на весь континент.
Если на 2004 год средний гражданин Венгрии (если брать цифру ВВП на душу населения) был на четверть богаче среднего поляка, то сейчас уже Польша опережает Венгрию по данному показателю, и нет никаких оснований полагать, что разрыв этот перестанет расти. Способов заново перезапустить экономику власти не видят, зато регулярно предлагают меры, которые вызывают недоумение в Брюсселе. Так, в 2010 году правительство страны решило взять под контроль национальный банк, а заодно превратить частную пенсионную систему в государственную. Реализовать удалось только последний пункт, но и этого было достаточно, чтобы европейцы неодобрительно покачали головами.
Если кризис в Венгрии был вялотекущим, то Латвия пережила настоящее землетрясение. Эта страна стала рекордсменом по экономическому спаду в 2009 году: ее экономика обрушилась на 18 процентов единовременно. По масштабам обвал оказался сопоставимым с крушением социалистической системы на рубеже 1980-1990-х годов и в один присест съел все достижения предыдущего периода.
Фактически оказалось, что рост ВВП Латвии в 2000-е стоил немногого, поскольку обеспечивался лишь за счет пузыря в финансовой системе и на рынке недвижимости. «Горячие» деньги из Швеции и Германии вернулись на родину, оставив латвийцев буквально у разбитого корыта. Восстановительный рост также оказался очень слабым и пока не компенсировал даже половины потерь.
Во многом, впрочем, катастрофа Латвии была вызвана не участием в ЕС, а попыткой раньше времени вступить в еврозону. Страна оказалась к этому банально не готова и лишилась возможности восстановить экономику за счет девальвации, как обычно в подобных случаях поступают развивающиеся государства. Итог, однако, неутешителен: промышленность Латвии фактически перестала существовать, каждый пятый житель страны оказался в вынужденной эмиграции, и если бы не транзит и интерес к местной недвижимости со стороны богатых россиян, дела Риги были бы совсем плохи.
В новейшей истории Европы можно найти примеры как успешного сотрудничества восточноевропейских стран и Брюсселя, так и не очень. Успехи или неудачи евроинтеграции тех или иных государств зависели в большей степени от их собственного экономического развития, нежели от действий евробюрократов: преуспевающим странам ЕС действительно может открыть новые возможности, однако «отстающим» кардинально помочь он не в состоянии.