На минувшей неделе по всему миру прокатилась волна протестов против израильского правительства, которое намерено «улучшить условия жизни» бедуинов, кочующих в пустыне Негев. По мнению протестующих, фактически речь идет о подготовке массовой депортации бедуинов и ликвидации их национально-культурной идентичности. Израиль, в свою очередь, заявляет о необходимости сделать жизнь кочевников более цивилизованной, попутно размышляя, как приостановить безудержный рост их численности.
Археологи, изучающие южный Израиль, утверждают, что кочевники пасли там скот за тысячи лет до нашей эры. Сейчас эта местность называется пустыня Негев, но пустыней в классическом понимании она не является — песков и барханов там нет, при этом имеется кое-какая растительность и живность. Во всяком случае, этой растительности хватало бедуинам, их козам, овцам и верблюдам. На протяжении сотен лет они мигрировали по пустыне, простирающейся от современной Сирии на севере через Израиль и Иорданию в центре до Саудовской Аравии на юго-востоке и Синайского полуострова на западе. Налогов никому не платили, в отношения с окружающими государствами не вступали; жили по своим внутренним правилам и неписаным законам.
Ситуация пришла в движение только во времена поздней Османской империи, когда султанам захотелось обложить бедуинов налогами и начать призывать их в армию. Для этого османы потребовали, чтобы кочевники юридически оформили свои права на используемые земли. Большая часть кочевников от предложения уклонилась; им была непонятна сама идея — и службы в армии, и уплаты налогов. Тем не менее, турки не сдались и начали устраивать в пустыне поселения, пытаясь таким образом цивилизовать эту местность. Главным центром Негева стала Бир эс-Саба, сейчас известная как Беэр Шева. Этот город, возведенный в пустыне, использовался османами как административный центр южной Палестины и база снабжения дислоцированных там войск. Турки добились определенных успехов в деле приобщения местных бедуинов к цивилизации, однако кочевники все равно предпочитали привычный образ жизни.
Британцы, пришедшие на смену туркам после Первой Мировой войны, в дела туземцев практически не вмешивались. Школы, медицинскую помощь и доступ к воде они предлагали лишь тем, кто переходил к оседлому образу жизни. Спустя некоторое время кочевники осознали, что сотрудничество с британцами имеет смысл, стали сооружать деревни и переезжать в города, где можно было воспользоваться некоторыми благами цивилизации. У бедуинов появились постоянные поселения, вокруг которых пасся скот, при этом фундаментально бедуинская жизнь сильно не изменилась, оставшись закрытой и патриархальной. В целом, в период британского мандата их существование было вполне сносным. По-настоящему большие проблемы начались после создания государства Израиль.
Первая же арабо-израильская война, «Война за независимость», обернулась для кочевников огромными потерями. Израильтяне захватили Негев, устроив массовые депортации местного населения, отправляя кочевников в специальные «концентрационные зоны», разрушая деревни и конфискуя главный источник пропитания — скот. Многие бедуины после этой войны оказались беженцами в соседних странах, хотя они и не ассоциировали себя с оседлыми арабами — палестинцами, иорданцами и египтянами.
Позднее отношение израильских властей к бедуинам не улучшилось. Как и турки с британцами, израильские власти испытывали неприязнь к людям, которые игнорируют государство, живут где хотят по собственным правилам и не признают над собой никакой власти, кроме власти племенных вождей. Оставшиеся в Израиле бедуины получили паспорта. Зато лишились кое-чего куда более важного — земли. Две трети территории Негева были объявлены закрытыми военными полигонами, заповедниками и другими объектами; вход туда запретили. Значительную часть бедуинов согнали в треугольник между городами Беэр-Шева, Арад и Димона, где законодательно было ограничено ведение скотоводства, поскольку оно «вызывало эрозию почвы».
Министр обороны Израиля в 1960-х Моше Даян выступал за то, чтобы переселить жителей пустыни в центр Израиля, сделав из них «городской пролетариат и сельскохозяйственных рабочих». Он полагал, что образование, медицина и технологии позволят «ликвидировать этот феномен — бедуинов», однако его план так и не был принят, хотя получил поддержку премьер-министра Давида Бен-Гуриона. Однако разговоры о том, что делать с непокорными кочевниками, не прекращались.
Стоит пояснить, почему бедуины остаются для руководства Израиля головной болью. Во-первых, даже после всех депортаций, национализаций и экспроприаций бедуины занимают значительные земли на юге страны. Во-вторых, уровень рождаемости среди израильских бедуинов является одним из самых высоких в мире: каждые 15 лет их количество удваивается. По оценкам экспертов, к 2020 году кочевников станет уже 400 тысяч. Израиль крайне серьезно относится к своему статусу «еврейского государства», поэтому взрывной рост числа инородцев/иноверцев вызывает нешуточную озабоченность правительства. Это, в общем, неудивительно — при сохранении нынешних тенденций бедуины за сотню лет могут полностью изменить демографическую ситуацию в стране.
И хотя в израильском обществе нет стойкого неприятия этой категории граждан (в отличие от оседлых арабов-палестинцев, бедуинам даже разрешено служить в армии), интеграция кочевников и смена их образа жизни остается одним из приоритетов руководства страны.
На этом фоне в 2011 году на свет появился так называемый План Праулера-Бегина, суть которого состоит в следующем: бедуины из стихийно выросших и не признанных государством деревень переселяются в официально существующие города. В обмен на отказ от старых земель и традиционного уклада жизни кочевники получат нормальные дома, водоснабжение, электричество, доступ к транспорту, образованию и медицинскому обслуживанию. Кроме того, план предполагает экономическое развитие бедуинских городов, создание там банковской инфраструктуры и промышленных предприятий.
На первый взгляд, инициатива выглядит более или менее сносно. Проблема в том, что десятки тысяч бедуинов восприняли план в штыки. Они категорически не хотят переселяться в города, отказываться от традиционного образа жизни и уж тем более — от земель своих предков. Их объяснение вполне логично — в городах им попросту нечем заняться. На заводах и фабриках кочевники работать не хотят и не могут. Все это приводит к понятным общественным и экономическим последствиям; предполагаемое улучшение жизни оборачивается падением ее качества, разрушением традиций и культуры. Наконец, бедуины утверждают, что без пустыни и своих стад они перестают быть самими собой.
Авторы плана предполагали такое развитие событий, поэтому внесли в него пункт о сносе бедуинских деревень и принудительном переселении в города их жителей. Именно этот пункт и вызвал негодование самих бедуинов и их сторонников во всем мире. Израильское правительство стали обвинять в расизме (переселяются только бедуины), организации массовой депортации, сгоне бедуинов в резервации и гетто. По мнению защитников бедуинов, в этой ситуации уместно использовать выражение «этническая чистка». В Великобритании 50 видных деятелей культуры даже подписали обращение к своему правительству с просьбой не допустить этого и вступиться за переселяемых. Сами бедуины также не в восторге от происходящего и выходят на акции протеста в Израиле, заканчивающиеся столкновениями с полицией.
Правительство страны отреагировало на протесты крайне раздраженно. Бедуинов обвинили в том, что они пытаются «украсть» земли евреев, хотя по пустыням евреи не кочевали со времен Моисея (в Библии, кстати, Беэр Шева многократно упоминается как крайний юг Ханаана). Кроме того, Иерусалим обвинил палестинцев в том, что это они подбивают бедуинов на бунт, искусственно проводя параллели между массовым изгнанием арабов со своих земель после войны 1948 года и нынешними событиями. Однако правительство пока не может решиться на жесткие насильственные меры в отношении бедуинов, поскольку это чревато потерей их относительной лояльности и превращением во внутренних врагов.
Сейчас правительство все же настаивает на постепенном осуществлении Плана Праулера-Бегина, поскольку видит в его реализации хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Биньямин Нетаниягу уверяет сограждан, что демонстрации против насильственного переселения устраивает «крикливое меньшинство», а большинство бедуинов с радостью готово полностью сменить стиль своей жизни.
Возможно, израильский премьер прав. Но все же для большинства людей стоящий у станка или работающий на стройке бедуин выглядит так же странно, как и еврей, пасущий коз и верблюдов в пустыне. Едва ли даже у Израиля получится быстро перековать кочевников в добропорядочных бюргеров.