Россия стала газовой сверхдержавой сравнительно недавно ― приблизительно полвека назад. Тогда же была построена труба, соединившая сибирские месторождения с европейскими потребителями. Труба была поистине огромной: СССР в конце 1980-х вышел на объемы экспорта в сто миллиардов кубометров в год. Для сравнения: «Северный поток», построенный «Газпромом» в нулевые, может за год перемещать лишь 55 миллиардов кубометров.
Советскую трубу решено было тянуть по территории Украины. «Плана Б» проект не предусматривал: в СССР все строилось на века, и представить себе, что когда-нибудь Киев станет независимым от Москвы, было невозможно.
После подписания Беловежских соглашений выяснилось, что России необходимо договариваться не только с потребителями газа, но и со странами-транзитерами. При этом Украина оказалась и самым крупным импортером российского топлива — ее промышленность в советское время активно развивалась благодаря газификации предприятий.
Придумывать, как переходить на рыночные отношения с Украиной, «Газпрому» пришлось очень быстро — в противном случае под угрозу попала бы стабильность в ключевой для постсоветской России отрасли. В 1991 году «Газпром» предпринял робкую попытку создать единое предприятие, которое управляло бы газотранспортной системой России, Украины и Белоруссии, но соседи ничего общего с Москвой иметь в то время не хотели.
Ситуация для «Газпрома» осложнялась тем, что в 1993-1994 годах Киев «забывал» платить за газ, полагая, что в общей сумятице Москва не решится на жесткие меры. Так в итоге и произошло (не считая закручивания вентиля на пару дней): Киев долг не выплачивал и все договоренности по реструктуризации задолженности игнорировал. Это не мешало России и Украине торжественно подписывать разного рода рамочные соглашения в нефтегазовой сфере, которые, впрочем, отношения нисколько не улучшали — разве что стабилизировали на короткое время.
Возможно, именно в эти годы в газовых отношениях России и Украины была пройдена точка невозврата: Москва поняла, что Киев не может считаться надежным партнером, и стала придумывать альтернативные варианты доставки газа в Европу. Так родился проект «Ямал-Европа», с его помощью с конца 1990-х годов топливо из России на Запад пошло не через Украину, а через Белоруссию с Польшей (на полную мощность проект был запущен только в 2006-м). «Газпром» понял, что можно экспериментировать с маршрутами доставки — и занялся «Северным» и «Южным» потоками. При всем при этом Украина по крайней мере до конца 2010-х годов оставалась крупнейшим транзитером российского газа в Европу — полностью избавиться от зависимости от беспокойного Киева «Газпрому» за 20 с лишним лет не удалось.
К середине 1990-х сложилась следующая схема газовых отношений: Москва отправляла топливо Киеву по фиксированной цене (50-80 долларов за тысячу кубометров) и по такой же фиксированной цене оплачивала транзит ― но не деньгами, а товарными поставками, то есть тем же газом. О справедливости этой фиксированной цены высказывались диаметрально противоположные мнения. Президент России Владимир Путин, например, в середине нулевых заявлял, что Россия в течение 15 лет помогала Киеву на три-пять миллиардов ежегодно — за счет дешевых энергоносителей. Его коллега на Украине Виктор Ющенко, в свою очередь, говорил, что Россия на протяжении 1990-х поставляла в соседнюю страну газ по ценам выше среднеевропейских.
Так или иначе, схема оплаты газа была далека от рыночной, что, впрочем, объяснялось не только особенностями российско-украинских отношений, но и товарной спецификой газа — рыночные механизмы к нему на протяжении предыдущего столетия было трудно применять. Однако на эту «нерыночность» мало кто обращал внимание ― схема работала, газ шел, украинская промышленность действовала, «Газпром» пух на долларах, получаемых от экспорта.
Вполне возможно, что та схема существовала бы в малоизмененном виде до сих пор, если бы Киев не отбирал часть топлива «Газпрома», идущего на экспорт в Европу. О неожиданных «потерях» на территории Украины «Газпром» периодически вспоминал; официальный Киев сначала все опровергал, но потом в воровстве все же признавался.
«Москва ежегодно перекачивает через нашу страну на Запад 130 миллиардов кубометров газа. Если здесь откачают миллиард кубометров — это же ничтожная доля», — рассуждал президент Украины Леонид Кучма в интервью журналу Spiegel в 2000 году. Это заявление вызвало скандал в России, где быстро посчитали: «ничтожная доля» даже по 50 долларов за тысячу кубометров стоит «Газпрому» 50 миллионов долларов в год.
Скандал пытался замять Виктор Ющенко, заявлявший, что газ крадется без ведома правительства Украины. В это можно было бы поверить (в конце концов, проблемы с незаконными врезками в магистральные газопроводы есть и в России), если бы не заинтересованность Киева в отборе топлива: каждую зиму правительству надо было чем-то греть страну вне зависимости от того, есть в бюджете деньги или нет. А в конце 1990-х их не было ни у России, ни у Украины.